Джек Хиггинс - На родине предков

— По всей видимости, кто-то забыл сообщить об этом янки, — пояснил Клей, вызвав всеобщий смех. Когда смех стих, он продолжил: — В ходе войны положение несколько изменилось. Обстоятельства вынудили меня стать командиром соединения. И по совместительству выполнять обязанности врача, когда в том возникала необходимость, что случалось весьма часто, — невесело добавил он.

Снова раздался смех и кто-то сказал:

— У всех нас складывалось впечатление, что Юг выиграет войну, полковник. Чем вы объясняете его поражение?

Клей пожал плечами:

— Конфедерация была обречена с самого начала. Невозможно двигаться наперекор ходу истории или прогресса, джентльмены. К несчастью, это, как правило, осознаешь задним умом.

— Вы тогда командовали кавалерийским полком, полковник? — осведомился Вейл.

— Полковник Фитцджеральд командовал двумя полками кавалерии в Джорджии и бригадой в Файв-Форкс, однако через десять дней Конфедерация прекратила свое существование и его так и не утвердили в звании бригадного генерала. — Компания расступилась, пропуская Джоанну Гамильтон.

— Вот видите, как я много про вас знаю, полковник. — Она улыбнулась и взяла Клея под руку. — Не пройти ли нам в столовую?

Пока они шли, он заметил их отражения в большом настенном зеркале в позолоченной раме. Джоанна выглядела очаровательно в кринолине из белого шелка, с талией настолько тонкой, что он наверняка мог обхватить ее ладонями. Сам Клей был облачен в традиционное черное одеяние, единственное, что отличало его, — это рубашка со сборками, которую в подобных случаях обычно надевали в Джорджии. Он подумал: никто, не покривив душой, не смог бы назвать его красавцем, но, ей-богу, они были видной парой, и тут глаза Джоанны встретились в зеркале с его глазами. Ее губы чуть дрогнули, веер поднялся, прикрывая лицо, когда они заходили в столовую.

Во время застолья он сидел между Джоанной и ее дядей, наслаждаясь превосходной едой и вслушиваясь в течение непринужденного разговора по обе стороны. Сэр Джордж Гамильтон ел мало, как и следовало ожидать, и, похоже, не принимал особого участия в беседе. Наконец дамы удалились, и по кругу пустили портвейн.

Клей закурил сигару и сидел молча, прислушиваясь к чужим разговорам. Они в основном состояли из обсуждений нынешней тревожной ситуации в стране и разных предложений относительно того, как ее поправить.

Большинство присутствующих землевладельцев, похоже, склонялись в пользу более жесткого обращения с крестьянством, усиления местных гарнизонов и введения военного положения.

Один из них даже предложил брать в заложники каждого десятого мужчину в каждой деревне, дабы обеспечить примерное поведение его земляков. При этом явно предполагалось, что тех несчастных, на которых пал выбор, повесят, если в их общинах и дальше будут твориться беззакония.

Клей решил было, что человек, выдвинувший идею, болтает ради красного словца, пока не услышал, как со всех сторон раздался одобрительный гул, а кто-то сказал:

— Вешать по одной из этих свиней на каждом дереве по дороге отсюда до Голуэя. Вот единственный способ их исправить. Эх, попадись только мне в руки негодяй, который прислал вот это.

Листок бумаги бросили на середину стола, и кто-то взял его. Его передавали из рук в руки, негодующее перешептываясь, и, когда он попал к Клею, тот увидел, что это еще одно письмо с угрозами за подписью капитана Свинга, но написанное другим почерком.

Человек, который говорил до этого, был тучным, свирепого вида типом с короткими, толстыми руками и постоянно мокрыми губами. Что-то непристойное было в его облике, и, когда они встали, чтобы присоединиться к дамам, капитан Вейл придвинулся к плечу Клея и сказал:

— Я вижу, вас восхищает дружище Марли, полковник.

— Кто он? — спросил Клей.

— Владелец большого имения примерно в десяти милях отсюда, по дороге к Голуэю. Места под названием Килин. — Вейл состроил гримасу. — Гнусный тип. Меня удивляет, что сэр Джордж его пригласил.

— Вероятно, он не шутил, когда сказал, что хотел бы повесить по человеку на каждом дереве на пути отсюда до Голуэя? — спросил Клей.

— Марли никогда не шутит — по поводу чего бы то ни было, полковник, — заверил его Вейл. — Он правит своими арендаторами при помощи металлического прута и обращается с ними как с животными. — Они взяли с подноса по порции бренди, которое разносил лакей, и Вейл продолжил: — Он неравнодушен к молодым девушкам. Все от тринадцати до восемнадцати ему подходят. После этого они слишком стары.

— Вероятно, он не испытывает в них недостатка. Судя по виду, он вполне доволен своей жизнью.

Вейл мрачно кивнул:

— Как я уже заметил, его арендаторам приходится делать то, что им велят. Однажды кто-нибудь пальнет в него из-за изгороди, а меня позовут охотиться на этого беднягу.

— Лично я предпочел бы дать такому человеку медаль и снабдить его билетом до Америки, — сказал Клей.

— В этом мне хочется с вами согласиться. Пирушки Марли — сущий кошмар. На них ходит только сельский сброд. Его излюбленная проделка — раздеть какую-нибудь девушку и гоняться за ней по парку при свете факела со всей пьяной, улюлюкающей ватагой. Можете себе представить, что за приз ждет того, кто раньше других ее поймает.

Клей взял его под руку и повел к буфетной стойке:

— После такого заключительного сообщения мне просто необходимо выпить еще.

В этот момент маленький струнный ансамбль, специально доставленный из Голуэя, заиграл вальс Штрауса. Клей, извинившись, отошел и двинулся через комнату туда, где Джоанна отдавала какие-то распоряжения дворецкому.

— По-моему, это мой танец, — сказал он с легким поклоном.

Девушка, наморщив лоб, сверилась со своей карточкой:

— Мне ужасно жаль, полковник Фитцджеральд, но вам следовало подойти раньше. Боюсь, я смогу оставить для вас только двенадцать танцев.

Он от души расхохотался, так что люди, стоявшие поблизости, повернулись, когда он под руку повел ее танцевать.

Они хорошо танцевали вместе, и, пока кружили по комнате, она подняла глаза и улыбнулась:

— Сегодня вечером вы настоящий красавец.

Он сморщился и покачал головой:

— Меня обвиняли во многих вещах, мисс Гамильтон, но в том, что я красив — никогда.

Она нахмурилась в неподдельном замешательстве:

— Вы ведь наверняка понимаете, что каждая женщина в комнате только и мечтает о том, чтобы вы с ней потанцевали?

Прежде чем он нашелся, что ответить, музыка стихла и публика перестала танцевать. Послышалось испуганное аханье, сдавленно вскрикнула какая-то женщина.