Кристиан Жак - Пылающий меч
Кошечка чуть отодвинулась от мужа и насмешливо на него поглядела.
— О чем ты сейчас думаешь?
— Я?.. О тебе!
— Не только. Ну-ка говори быстро!
Усач поднял глаза к потолку деревянной сени, в которой страстные любовники провели немало сладких часов.
— Решающий час приближается.
Кошечка сразу перестала улыбаться.
— Тебе страшно?
— Конечно. Когда идешь один против десяти, дело, можно сказать, проиграно заранее.
— Ты забыл о царице Яххотеп!
— Кто может забыть о ней? Не будь ее, Апопи давно бы уже растоптал весь Египет. Мы все отдадим жизнь за царицу Свободу и не пожалеем об этом.
В дверь постучали.
— Это я, Афганец.
Кошечка завернулась в большое льняное покрывало.
— Входи, — пригласил Усач.
— Не хотел вас тревожить, но ничего не могу поделать. Яннас со своими войсками покинул Аварис и направился на юг. В предместьях Мемфиса флотоводца подстерегала неприятная неожиданность: борцы за свободу сумели уничтожить сторожевые посты гиксосов.
— Теперь тамошним жителям несдобровать!
— Само собой, но им удалось остановить на время Яннаса и предупредить нас об опасности.
— Царица собирается отправить в Мемфис подкрепление?
— Только два отряда — твой и мой.
— Ну что ж, значит, погибнем вместе с жителями Мемфиса.
— Или не погибнем — зависит от нашей ловкости. Наша задача — увести гиксосов к Пер-Камосу. Ведь всегда радостно гнаться за бегущими трусами, чтобы добить их? Но если наша хитрость не удастся, мы все до единого сложим там головы.
Усач медленно одевался.
— Раздай нашим воинам крепкое ячменное пиво.
— Они его уже выпили, — отозвался Афганец. — Теперь мы объясним им…
— Ничего не надо объяснять, пустая трата времени. Они умрут героями, а мы покажем им пример.
— Не поддавайся унынию, Усач.
— Неужели я от тебя услышу, что мы пережили и худшее?
— Нет, худшего мы не переживали.
— Я иду с вами! — объявила Кошечка.
— Ты остаешься здесь, — сказал Усач. — Это приказ, он не обсуждается.
Он притянул ее к себе и крепко поцеловал. Поцелуй был последним, его стоило запомнить.
15
Ветреница знала, что, попросив владыку о милости и открыв ему свою привязанность к Миносу, совершит непоправимое. Попытавшись добиться для художника счастья, о котором он мечтал, она подвергнет его большой опасности. Ей показалось куда более разумным признаться Миносу в том, что она знает его истинные намерения и отговорить от участия в заговоре против Апопи. Если они будут заодно, им станет легче, и они сумеют найти какой-нибудь выход.
Ночь давно наступила, а Минос все не появлялся на пороге опочивальни своей возлюбленной, до поры до времени занятой своими мыслями.
Обеспокоившись, Ветреница вышла и направилась к мастерской художников.
Там никого не было.
Товарищей Миноса она нашла в отведенной для них трапезной, но молодой критянин не ужинал вместе с ними.
С нарастающим чувством тревоги Ветреница поспешила к покоям Миноса.
И там никого.
Она принялась расспрашивать о художнике стражу, но не получила ответа.
Тогда Ветреница отправилась в обход крепости, заглядывая в каждый покой, каждый коридор.
Миноса она отыскала в кладовой, где стояли сундуки с бельем.
Художник висел на крюке достаточно прочном, чтобы выдержать мертвое тело.
Яннас предстал перед главным казначеем Хамуди. Они стояли друг против друга в окружении своих телохранителей. Флотоводец охотно бы обошелся без этой встречи, но Хамуди распоряжался воинским вознаграждением, и, прежде чем отправляться в поход против Фив, нужно было заручиться содействием главного казначея.
Яннас и Хамуди обменялись приветствиями.
— Войско гиксосов насчитывает двести сорок тысяч человек, — напомнил военачальник сановнику. — Я не собираюсь трогать гарнизоны Сирии и Палестины, городов Дельты и тем более столицы. Я отправлюсь в поход с пятьюдесятью тысячами солдат, а вы немедленно выплатите двойной оклад каждому из них.
— Верховный правитель дал свое соизволение?
— Дал.
— Я должен получить подтверждение, Яннас. Отвечая за государственную казну, я не имею права на ошибку.
— Получайте, но как можно быстрее.
— В ваше отсутствие я буду отвечать за безопасность Авариса. Прикажите оставшимся в столице воинам повиноваться мне.
— Они должны повиноваться приказам верховного владыки.
— Именно это я и имел в виду.
Яннас проводил смотр войск и открыл крайне неприятную для себя вещь: многие воины пристрастились к опиуму и другим зельям, которыми торговал Хамуди. Кому-то это могло придать отваги в грядущих сражениях, но боевому духу большинства, безусловно, был нанесен ущерб. И все-таки превосходство армии гиксосов было очевидным. Египтяне не могли оказать серьезного сопротивления.
Предместья Мемфиса встретили Яннаса новым неприятным сюрпризом: из искусно замаскированных засад в гиксосов полетели стрелы. Пращи и луки бунтовщиков, подвижных и похожих на назойливых оводов, оказались куда действеннее колесниц гиксосов, застревавших на узких улочках. Яннас принял решение брать дом за домом и разрушать те из них, в которых нашли убежище мятежники.
Из-за яростного сопротивления противника Яннас пробивался к Мемфису не одну неделю. Даже когда гиксосы окружали египтян, те не сдавались, предпочитая умирать с оружием в руках.
— Эти люди сошли с ума, — сказал полководцу его главный помощник.
— Нет, эти люди нас ненавидят. Надежда, которую им внушила царица Свобода, наделила их сверхъестественным мужеством. Стоит ей погибнуть, и они вновь станут кроткими овцами.
— Почему бы нам тогда не оставить Мемфис, господин, и не отправиться прямо на юг?
Тогда обитатели Мемфиса покинут стены своего города и ударят нам в спину.
Ворота Мемфиса, «Весов Обеих Земель», как его называли, не открылись перед войском Яннаса. Повстанцы дали понять, что чувствуют в себе силу выдержать осаду.
Яннас стал готовиться к решительному удару, когда дозорный принес ему весть, что с юга приближается войско египтян.
— К мятежникам движется подкрепление, господин! Оно состоит из опытных воинов: наш авангард уже уничтожен.
Получив это известие, главнокомандующий понял, что победа достанется ему совсем не так легко, как он себе представлял. Мало того, что египтяне с годами научились воевать, неожиданную отвагу им придавало яростное стремление к свободе.
— Мы должны помешать подкреплению проникнуть в Мемфис, — мгновенно принял решение Яннас. — Одна часть войска немедленно окружит город, вторая последует за мной.
