Георг Борн - Бледная графиня
– И этот разносчик, вы говорите, был похож на меня? – спросил Губерт удивленно.
– Как две капли воды.
– Надо же! – сказал спутник Губерта. – А мы тоже хотели попросить у вас ночлега.
– О! Разумеется, ночевать вы будете здесь. Я вас до утра никуда не выпущу. А завтра свезу в город. Пусть в полиции разбираются, кто вы такие.
Губерт смутился. Он никак не ожидал, что дело примет такой оборот. Фермер заметил его смущение. Это еще больше усилило его недоверие.
– Переночуете вот тут, в сарае, – показал фермер. – Карл, принеси им хлеба и молока. Да не позабудь хорошенько их запереть, чтобы не сбежали.
Разносчик только покорно махнул рукой, а Губерт сильно расстроился. Все началось по новой. В городе ему пришлось бы называть свое имя, и тогда открылось бы, что его ищут как беглого преступника, после чего не миновать возвращения в Европу.
Губерт молча пошел за хозяйским сыном к сараю.
Один из работников принес им свежего хлеба и молока, после чего тщательно запер двери.
Как ни устал Губерт, ни сна, ни аппетита не было. Слова фермера убили его. Может быть, открыть фермеру всю правду и попросить не выдавать его полиции. Однако фермер может не поверить его признаниям. Сбежать? Но прочные двери на запоре, да и разносчик товаров тоже стал казаться ему подозрительным. Сам же его спутник был очень удивлен резкой переменой в настроении Губерта.
– Пейте и ешьте, – сказал он ободряюще. – Не принимайте близко к сердцу. Чего нам бояться? Ну, отвезут в город да и отпустят с Богом на все четыре стороны, как только выяснят, что сходство случайное и вы в первый раз в этих местах.
Губерт промолчал. Он пытался есть, но кусок застревал у него в горле.
Отужинав, разносчик товаров улегся на солому. Последовал его примеру и Губерт. Утомление взяло верх, и он быстро уснул.
Ему приснился чудный сон. Он увидел Лили, и его любовь к ней разгорелась с новой силой. Ему чудилось, что нет больше между ними сословных различий. Она была с ним так любезна, она протягивала ему руку и смотрела на него так ласково своими голубыми глазами, что он был вне себя от радости. Но что-то вдруг их разделило… Лили исчезла… Он бросился за нею, выкрикивая ее имя, но она, похоже, выскочила в окно, поскольку он услышал дребезжанье стекол. Потом почувствовал на лице струю холодного воздуха… И в эту минуту проснулся.
Он поднялся, дрожа от холода, и осмотрелся. Под крышей по-прежнему горел фонарь, а вот разносчика товаров не было видно. Понятно стало и то, откуда подул холодный воздух: небольшое оконце в стене сарая было разбито, осколки стекла валялись на полу. Очевидно, разносчик удрал. Почему? Не был уверен, что избежит наказания? Чувствовал за собой какие-то грехи? Но тут Губерт увидел вывороченный карман и все понял: его спутник бежал, прихватив остатки его сбережений.
Может быть, надеялся Губерт, он не успел убежать далеко и можно еще его догнать и отнять украденное?.. Он вскочил на ноги, но тут услышал во дворе голоса:
– Вон он, вон! На частокол взбирается…
– Где же другой?..
Раздался выстрел, еще один. Фермер и его сын стреляли по убегающему разносчику товара.
– Скорее за ним – убежит!
Вскоре и хозяева и работники собрались во дворе фермы.
– Он разбил окно! – воскликнул фермер, осматривая сарай. – Оба, должно быть, убежали!
– Нет! – возразили ему. – Другой тут, в сарае, не успел, наверное, убежать. А ящик пропал. Старикан, видно, прихватил его с собой.
Фермер с сыновьями вошел в сарай.
– Хорошо, хоть один у нас остался, – сказал он. – Теперь ясно, что я был прав, задержав вас. Старик убежал, но…
– Убежал с моими последними деньгами, пока я спал, – прервал его Губерт.
– Ворон ворону глаз не выклюет, – заметил фермер. – Карл! – сказал он одному из сыновей. – Запрягай тележку. Не буду дожидаться утра, прямо сейчас отвезу его в город.
– Да поймите же, не был я у вас год назад! – воскликнул Губерт. – Это ошибка.
– Так докажите. Где ваши бумаги? Ах, нет. Тогда и говорить не о чем, я не могу вас отпустить. Я просто обязан отвезти вас в город и сдать полиции. Если мои подозрения не подтвердятся, тем лучше, я буду только рад.
Губерт замолчал, видя, что фермер настроен решительно.
Тележка была запряжена, и они тронулись.
– Смотрите, – погрозил фермер Губерту револьвером, – если что – я размозжу вам череп.
Шесть миль до города они покрыли довольно быстро.
– Ну, вот и прибыли, – удовлетворенно сказал фермер, останавливаясь перед зданием суда. – Слезайте.
Губерт молча повиновался.
Они вошли к судье, который в это время читал газету. Судья, как видно, хорошо знал фермера, поскольку, увидев его, дружески протянул ему руку:
– Здравствуйте, здравствуйте, мистер Велер! Кого это вы мне привели?
Фермер кратко пересказал события минувшей ночи.
– А зачем вы схватили этого человека? – не понял судья.
– Помните, господин судья, историю с разносчиком товара, случившуюся прошлой осенью?
– Как же, как же, помню.
– Так вот, я думаю, что тот разносчик и этот человек – одно и то же лицо.
– Но это невозможно, мистер Велер. Тот разносчик давно сидит под замком. Правда, человек этот действительно чем-то его напоминает, но тем не менее он – другой.
– Значит, я ошибся, – сказал фермер, обращаясь к Губерту. – Надеюсь, вы извините меня за мои подозрения. Все-таки между вами и тем мошенником есть немалое сходство.
– Итак, значит, все ясно, – заключил судья, довольный, что ему удалось избежать кропотливого разбирательства. – Можете идти, – сказал он Губерту.
– Благодарю вас, ваша честь, – поклонился тот и свободно вздохнул.
Он вышел на улицу. Он снова был свободен, правда, без гроша в кармане. А между тем очень хотелось есть.
На пальце Губерта красовалось старинное золотое кольцо, доставшееся ему по наследству от отца. Как ни тяжело было с ним расставаться, но что делать – не идти же просить милостыню…
В первой же попавшейся на пути лавке он продал кольцо за несколько долларов и отправился дальше.
Губерт вышел на дорогу, которая, как ему сказали, вела в Чикаго, где, как его уверили, гораздо легче найти работу, и через три дня он уже был в этом огромном и многолюдном городе, поразившем его своим размахом.
Побродив по нему, Губерт зашел в таверну попроще – подкрепиться. Среди посетителей оказался немец, который, разговорившись с Губертом, обещал подыскать земляку отличное место. Обрадованный этим, Бухгардт расплатился и за себя, и за обед своего нового знакомого, не замечая, что один из сидевших неподалеку посетителей не спускает с них глаз, не чувствуя никакой для себя опасности.
