Теофиль Готье - Железная маска (сборник)
– Вы дали мне хороший совет, Генрих, – сказал Ноэ.
– Какой?
– Сделать Паолу заложницей.
– Ну так что же?
– Паола согласна последовать за мной и выполнить то, чего я потребую. А так как Вильгельм знает, где можно ее спрятать…
– Ты только что говорил о двоих…
– Да.
– Кто же второй?
– Годольфин.
– Черт возьми! Не опасно ли это?
– Нет.
– Почему?
– Потому что Годольфин ненавидит Рене и любит Паолу. Он будет стеречь Паолу и даже не подумает вернуться к Рене.
– Быть может, ты прав, – сказал Генрих, – а к тому же, быть может, при помощи Годольфина мы узнаем многое.
Пока Ноэ и принц Наваррский старались вместе с Вильгельмом Верконсеном найти помещение для прекрасной Паолы, в Лувре совершились новые события.
Король Карл IX плохо спал, встал не в духе и потребовал к себе герцога Крильона.
Тот вошел к его величеству, улыбаясь, его лицо выражало удовольствие человека, исполнившего свой долг и в то же время доставившего себе чрезвычайное наслаждение.
– Ну-с, что случилось? – спросил король.
– Приказания вашего величества исполнены в точности.
– Вы арестовали Рене?
– Да, ваше величество.
– Вчера вечером?
– Когда он вышел от королевы.
– Ах, – сказал Карл IX, нахмурившись, – сегодня мне придется выдержать объяснение с королевой.
– По всей вероятности, ваше величество.
– Она пустит в ход все, чтобы вырвать у нас своего любимца. Борьба будет жестокая.
– Ваше величество, когда король чего-нибудь хочет, борьба с ним становится невозможной.
– Я буду непреклонен, друг мой Крильон.
– Ваше величество поступит благоразумно.
– Я часто предупреждал свою мать. Я часто говорил ей: «Берегитесь, ваше величество! Стыдно видеть человека, вышедшего из ничего, как ваш Рене, пользующимся такими милостями, какие вы оказываете ему; он живет роскошнее моих дворян, отравляет мужей, обольщает их жен, грабит, ворует. Когда-нибудь терпение мое истощится и я предам его правосудию».
– И этот день настал, ваше величество?
– Да, друг мой.
– Ваше величество не позволит умолить себя?
– Конечно же нет.
– А если королева заплачет?
– Пусть плачет.
– Она скажет, что Рене – колдун… и что его гибель грозит королевству самой большой опасностью.
– Во Франции колдунов сжигают.
В дверь постучали.
– Кто там? – спросил король.
Рауль приподнял портьеру.
– Что тебе надо, друг мой?
– Ее величество королева-мать умоляет короля дать ей аудиенцию.
– Пусть войдет! – сказал Карл IX.
Крильон встал.
– Останьтесь, герцог! – сказал монарх. – Вы сейчас увидите, могу ли я быть королем…
Королева была печальна, торжественна, вся в черном.
– Ваше величество, я должна поговорить с вами о важных делах.
– Я слушаю вас.
– О делах, касающихся Франции…
– Говорите, ваше величество.
Екатерина взглянула сначала на де Крильона, затем на короля, и взгляд ее, казалось, говорил: «Я жду, пока он уйдет».
– Говорите, королева. Крильон принадлежит к числу людей, при которых можно говорить обо всем.
Герцог поклонился, королева-мать закусила губу.
– Ваше величество, я пришла просить вас освободить человека, оказавшего огромные услуги королевству. Человека, которого я удостоила своей дружбы. Ваше величество, его арестовали вчера… Арестовали и посадили в тюрьму.
– Вы говорите о Рене-флорентийце, королева?
– Да, государь.
– Герцог взял на себя поручение арестовать его.
Де Крильон поклонился.
Екатерина с ненавистью взглянула на него.
– Так это герцог?
– Да, ваше величество, – ответил бесстрашный Крильон.
– По приказанию вашего величества?
– Без сомнения, – ответил король.
– Ах, государь!
Королева была взволнована, в глазах ее блестели слезы.
– Королева, – продолжал Карл IX, – я часто предупреждал, что Рене – презренный убийца, что он доведет когда-нибудь до того, что добрый город Париж взбунтуется и народ сожжет Лувр.
– Рене оклеветали.
– Это разберет парламент.
– Значит… его будут судить.
– И осудят, надеюсь…
Екатерина задрожала.
– Ваше величество, Рене – человек необходимый…
– Быть может, для вас, ваше величество.
– Для престола… Он предугадывает заговоры, которые угрожают французской монархии.
– Следовательно, он колдун.
– Может быть…
– В таком случае, он не нуждается ни в вас, ни во мне, чтобы выйти из Шатле. Для человека, наделенного сверхъестественной силой, не существует ни запоров, ни тюремных стен.
Король улыбался. Екатерина поняла, что решение его твердо.
– Ваше величество, – добавил Карл IX, – я хочу доказать вам, что мое милосердие иссякло и я решил положить предел преступной и гнусной жизни Рене-флорентийца – на Гревской площади; поручаю выполнить мой приказ другу нашему де Крильону. Герцог, назначаю вас королевским депутатом по этому делу и повелеваю вам поддерживать обвинение Рене в убийстве купца Лорио в парламенте, который должен быть собран в понедельник утром; и если Рене будет обвинен, – в чем я не сомневаюсь, – он должен быть колесован на Гревской площади…
Екатерина в отчаянии упала на колени.
– Пощадите! Ваше величество, пощадите! – молила она.
Король поднял ее.
– Бог свидетель, что я готов пощадить невинного, а не преступника.
– Вы отказываете мне, государь?
– Отказываю.
Король сказал это так сухо, что всякая надежда у королевы исчезла.
– Прощайте, ваше величество, прощайте!..
Она вышла, с трудом сдерживая слезы и в последний раз с ненавистью взглянув на Крильона.
– Вы довольны, герцог? – спросил король.
– Очень доволен, ваше величество.
– Я был тверд?
– Непоколебим. Ваше величество поручит мне это дело?
– Конечно.
– И даст мне неограниченные полномочия?
– Без сомнения.
– Могу я устранить членов парламента, которые, как я опасаюсь, могут выказать слабость?
– Можете, герцог.
– В таком случае, ваше величество, вы можете приказать приготовить себе место на Гревской площади, потому что через неделю вы будете присутствовать при казни Рене.
– Да, я буду присутствовать, – сказал король.
Вошел Рауль.
– Что еще случилось? – спросил Карл IX.
– Принцесса Маргарита желает видеть короля.
Принцесса появилась в дверях.
– Ах, это ты, Марго? – сказал король. – Бьюсь об заклад, что я угадал, зачем ты пришла.
– Может быть, ваше величество.
– Ты только что виделась с королевой-матерью?
– Она была у меня.
– И она прислала тебя просить меня помиловать Рене?
