10. Побег стрелка Шарпа. 11. Ярость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

Лорд Памфри добавил несколько мелких монет к доллару священника и поднялся.

– Нам нужно идти в посольство, Ричард.

– Он лжет, – предупредил Шарп.

Лорд Памфри вздохнул:

– В дипломатии, Шарп, мы исходим из того, что все и всегда врут. Только так чего-то и добиваемся. Наши враги ожидают, что французы возьмут Кадис в течение нескольких недель, поэтому хотят получить деньги сейчас. Потом никто никаких денег уже не даст. Как говорится, суши сено, пока солнце в небе. Все просто.

Дождь усилился, ветер крепчал, раскачивая вывески над лавками, а потом над материком прокатился раскат грома – жуткий звук, напоминающий грохот тяжелой артиллерии. Шарп следовал за Памфри по лабиринту узких улочек. Они уже прошли под аркой, которую охранял отряд утомленных службой испанских солдат, и поспешили через двор посольства, когда сверху донесся голос:

– Пампс! Поднимайтесь сюда!

Шарп, как и Памфри, посмотрел вверх и увидел посла, высунувшегося из окна сторожевой башни посольства, которая представляла собой скромное пятиэтажное строение на краю конюшенного двора.

– Поднимайтесь, – снова позвал Генри Уэлсли, – и вы тоже, мистер Шарп! Давайте!

Судя по голосу, он был сильно возбужден.

Ступив на площадку под крышей, Шарп увидел, что здесь обосновался бригадир Мун – стул, скамейка для ног, возле стула подзорная труба. На маленьком столе – бутылка рома, а под ним ночной горшок. От непогоды помещение защитили окнами. С первого взгляда было ясно, что выбрал это гнездо сам Мун. Теперь он стоял, опираясь на костыли, и вместе с послом смотрел на восток.

– Корабли! – приветствовал Генри Уэлсли Шарпа и лорда Памфри.

Целая флотилия небольших судов пробивалась сквозь пенные волны в широкую гавань бухты Кадиса. Шарпу они показались довольно странными. На каждом – одна мачта и один гигантский парус. Паруса – клином, сужающиеся кверху и широкие в основании.

– Фелюги, – пояснил посол. – Спьяну и не выговоришь.

Французские мортиры пытались потопить суденышки, впрочем без особого успеха. Ветер и дождь заглушали пальбу. Шарп видел клубы дыма у фортов Матагорда и Сан-Хосе, но из-за сильного волнения в бухте не мог разглядеть, куда падают снаряды. Фелюги устремились к южной оконечности бухты, где, не боясь мортир, стояли остальные корабли. Шторм тоже уходил на юг, и фелюги преследовали порывистый ветер и дождь. Далеко, на северном побережье, с треском полыхнула молния.

– Испанцы держат слово! – воскликнул Генри Уэлсли. – Эти корабли пришли с Балеарских островов! Несколько дней на погрузку, и армия может отправляться. – Радостно-возбужденный, он походил на человека, твердо верящего, что все его неприятности вот-вот закончатся. Если объединенная британо-испанская армия сумеет уничтожить осадные укрепления французов и отбросить войска маршала Виктора от Кадиса, его политические враги будут раздавлены. Кортесы и испанская столица смогут вернуться в отвоеванную Севилью, и в воздухе снова будет витать подзабытый запах победы. Посол повернулся к Шарпу. – Наш план таков: Лапена и сэр Томас соединяются с частями из Гибралтара, идут маршем на север, бьют Виктору в тыл и прогоняют его из Андалузии.

– Вообще-то, это секрет, – проворчал бригадир.

– Для кого секрет, – с кислой гримасой ответил лорд Памфри, – а мне о нем рассказал священник.

Посол встревожился:

– Священник?

– Который, похоже, нисколько не сомневается, что маршал Виктор в курсе всех наших планов по наступлению на его позиции.

– Конечно, он знает о них, черт возьми, – вмешался бригадир. – Виктор, может, и начинал карьеру трубачом, но считать корабли дело нехитрое, так ведь? Зачем еще собирать флот, как не для переброски войск?

Он отвернулся к окну – понаблюдать за фелюгами, которые уже вышли из зоны досягаемости мортир.

– Ваше превосходительство, нам нужно посоветоваться, – сказал лорд Памфри. – У меня есть для вас предложение.

Посол бросил взгляд на бригадира, которого, похоже, интересовали только фелюги.

– Полезное предложение?

– В высшей степени, ваше превосходительство.

– Конечно, – сказал Генри Уэлсли и направился к лестнице.

– Пойдемте, Шарп, – тоном, не терпящим возражений, бросил лорд Памфри, но, как только Шарп двинулся за его светлостью, бригадир щелкнул пальцами.

– Останьтесь, Шарп, – приказал Мун.

– Я сейчас, – сказал стрелок Памфри и повернулся к бригадиру. – Сэр?

– Какого черта вы здесь делаете?

– Я помогаю послу, сэр.

– «Помогаю послу, сэр», – передразнил Мун Шарпа. – И потому остались? Вы же должны были отплыть в Лиссабон.

– А вы нет, сэр? – спросил Шарп.

– Сломанные кости лучше заживают на суше, – ответил бригадир, – так мне сказал врач. Вполне разумно, если подумать. На корабле-то ведь все шатается, что не способствует срастанию костей, не правда ли? – пробормотал он, усаживаясь в кресло. – Мне нравится здесь. Многое видно. – Он похлопал по подзорной трубе.

– Женщины, сэр? – спросил Шарп.

Другой причины, которая заставила бы человека со сломанной ногой лезть на самый верх башни, он придумать не мог.

– Думайте, что говорите, Шарп, – оборвал его Мун, – и объясните мне, почему вы все еще здесь.

– Потому что посол попросил меня остаться, сэр, и помочь ему.

– Вы в рядовых наглости научились, Шарп? Или это у вас врожденное?

– Когда был сержантом, сэр.

– Сержантом?

– Приходится много общаться с офицерами, сэр. День за днем.

– И вы невысокого мнения об офицерах?

Шарп не ответил. Вместо этого он