Жестокий брак. Как мы влюблялись, женились и ревновали на протяжении веков - Ника Марш
Хюррем всю жизнь интриговала против старшего сына султана, Мустафы, который стоял на пути ее детей, и добилась того, что Сулейман казнил наследника! Нурбану приходилось выдерживать соперничество с другими женщинами и терпеть пьянство султана Селима. Сафие потребовалось собрать все силы, чтобы противостоять властной свекрови. Увидев, какое влияние приобретает венецианка, мать султана Мурада III не раз пыталась подставить Сафие. Она же постоянно предлагала сыну новых наложниц. Султанше Кесем выпало бороться не только с братьями мужа, умершего молодым, но и с собственными детьми. Настоящую школу жизни прошла и султанша Турхан…
Была ли любовь в гареме? Разумеется! Образ султана всегда был овеян таким романтическим флером, что редкая обитательница сераля не желала попасть в его объятия.
Впрочем, бывали падишахи, которые бежали от женщин как от огня. Осман III, правивший в 1754–1757 годах, стал султаном в возрасте 55 лет. То есть провел в кафесе… рекордные полвека. Заточение навсегда изменило характер этого человека. Осман III проявлял все признаки душевного неспокойствия. В книге Недждета Сакаоглу «Султанши – это имущество» рассказывается, что правитель был человеком вспыльчивым и крайне угрюмым. Он не выносил звуков музыки и женский смех. Женщины вообще пугали его. Он запретил пользоваться музыкальными инструментами во дворце и повелел всем наложницам и служанкам, чтобы они прятались при его приближении. Султану изготовили специальные шумные накладки на обувь. Женщины гарема Османа (а гарем все равно был!) не покидали его без особых причин и их не поощряли наряжаться. Падишах ратовал за скромность во всем, отмечали и его повышенную религиозность.
«Султан слушал музыку, когда покидал дворец, – возражает другой турецкий историк, Сарыджаоглу, – и слухи про его обувь – это всего лишь байка»[54].
Тем не менее несмотря на наличие четырех или пяти жен (историки не пришли к единому мнению), детей у этого повелителя не было. Осман III определенно дал пищу для слухов своим эксцентричным поведением. Ведь обычно султаны с большим удовольствием принимали в своих покоях наложниц и жен!
Полюбить кого-либо из обслуживающего персонала не дозволялось. Да это было и крайне сложно осуществить. Во-первых, мужская прислуга чаще всего состояла из евнухов. Во-вторых, слишком высока была цена даже за мимолетное чувство – смерть. Все, кто находились в гареме, принадлежали именно падишаху, а значит, любой взгляд в сторону расценивался как государственная измена. Не приветствовались и лесбийские игры. Женщины не имели право ублажать друг друга, это считалось нарушением правил жизни гарема.
Такое отношение именно к женским однополым связям имеет давнюю историю на Востоке. Еще во времена багдадских халифов, среди которых самым знаменитым, разумеется, был Харун-ар-Рашид, многочисленные обитательницы сераля подвергались жесткому наказанию, если становилось известно об их нежных чувствах друг к другу. Али ибн Яктин стал свидетелем, как расправились с такими наложницами.
«Вошел слуга и шепнул что-то на ухо халифу. Тот быстро поднялся… Потом вернулся, тяжело дыша, рухнул на подушки и некоторое время отдыхал. С ним вошел евнух, неся поднос, накрытый куском ткани, и, дрожа, остановился перед ним… Потом халиф приказал: “Подними покрывало!” Там на подносе лежали головы двух рабынь. И боже, за всю жизнь я никогда не видел более красивых лиц… Тогда он спросил: “А знаешь, что они сделали?” – “Нет”, – ответил я. “Я поймал их под одним одеялом, занимающихся любовью, и убил обеих”[55]. Эта история произошла в гареме брата Харуна-ар-Рашида, Абу Мухаммада Мусы аль-Хади[56].
Тысячу лет спустя в гареме визиря, Османа-паши, произошел скандал с его же собственной женой. Оказалось, что молодая женщина влюблена в танцовщицу. Девушка, ставшая объектом вожделения со стороны жены визиря, ловко выманивала у нее золото и имущество. Однако о положении вещей стало известно султану. Махмуд II заточил женщину в крепости в Бурсе, ее муж лишился поста, а танцовщицу вскоре нашли мертвой.
О другом примере жестокости, но связанном уже совсем с другими причинами, рассказывал английский исследователь Норман Пензер в своей книге «Гарем. История, традиции, тайны»[57].
«Бывало, что после раскрытия какого-либо заговора с целью свержения султана или совершения другого тяжкого преступления проводили массовые казни: однажды утопили 300 женщин. Но самый ужасный случай произошел в правление Ибрагима, решившего после одной из попоек утопить свой гарем в полном составе только для того, чтобы завести новый. По его приказу несколько сотен женщин были схвачены и в мешках сброшены в Босфор. Спастись удалось только одной. Ее подобрало проходившее мимо судно, и в конце концов она попала в Париж»[58].
В гаремах рождалось и жило множество детей. У Мурада III, сына Нурбану и Селима-«Пьяницы», насчитали по меньшей мере 46 детей. А вот точное число детей Мехмеда III установить не удалось – не сохранилось точных записей. Больше 20 детей было у султана Ахмеда I… И все они получали воспитание, соответствующее их положению, содержание, были окружены сонмом слуг.
Оттого количество людей, постоянно проживающих в гареме, насчитывало несколько сотен человек (включая поваров и стражу, уборщиц и учителей, евнухов, горничных, помощниц). Это был целый отдельный мир со своими порядками и законами.
Возникали ли конфликты между женами султана? Вне всякого сомнения. Ведь каждая из матерей шехзаде надеялась, что именно ее ребенок станет «Повелителем мира», как почтительно называли султана. 12 ноября 1605 года в Топкапы внезапно и без особенных на то причин скончалась мать Ахмеда I, Хандан-султан. До сих пор историки не знают достоверно, умерла ли валиде из-за болезни желудка (такая версия рассматривалась) или причиной смерти стал яд, подсыпанный ее главной соперницей Халиме-султан, невесткой Кесем (с которой она плохо ладила) или свекровью Сафие (с которой она ладила еще меньше).
Кесем-султан дважды становилась валиде, она фактически управляла Османской империей, но ее жизнь оборвалась в соответствии с пожеланиями невестки, Турхан. Поскольку Кесем не желала расставаться с властью и планировала продолжать регентство при малолетнем внуке Мехмеде IV или при другом, шехзаде Сулеймане (чья мать была сговорчивее, чем Турхан), была создана партия противников валиде. 2 сентября 1651 года всемогущую женщину, от взгляда которой трепетали министры, задушили веревкой в ее же собственных покоях.
В XIX столетии жизнь гарема стала меняться. Дочери султанов начали учить французский язык и историю, играть на пианино и разбираться в литературе, а еще – одеваться на европейский манер. В октябре 1868 года главная жена султана Абдул-Азиза, Дюрринев, встретилась с французской императрицей Евгенией де Монтихо[59]. Вопреки ожиданиям, перед задающей моду в Европе женщиной предстала хасеки-султан, выглядевшая в точности как любая другая принцесса: «У молодой султанши было
