Олигарх 2 - Михаил Шерр
Даже Австрийская империя на сардинском фоне могла считаться либеральной, хотя Габсбурги действительно построили «тюрьму народов». А уж та же Великобритания была на их фоне светочем свободы и демократии, да и Франция с Россией в этом отношении отличались в лучшую сторону.
В 1821-ом году в Сардинском королевстве произошёл бунт, его кроваво подавили, австрийские войска в этом деле очень посодействовали и после этого Север Италии постоянно трясло, смуты возникали постоянно и их опять силой давили.
В Генуи всё было более-менее спокойно, но задерживаться особых резонов не было. В любой момент иезуитские ищейки могли начать совать свой нос куда не следует, и хотя собеседник Сергея Петровича уверял его о полнейшей нашей безопасности мы, как только Герасим почувствовал себе здоровым покинули родину Колумба.
Глава 7
Через две недели мы были в Варшаве. Спешить особо не спешили, но и ни где без необходимости не задерживались, кроме ночевок сделали две короткие остановки в Милане и Вене, Соня хотела посмотреть оперу в «Ла Скала» и в австрийской столице. А вот в Венецию заезжать желание не возникло.
В Варшаве нам пришлось задержаться на пару дней, я умудрился по дороге ужасно устать и совершенно выбился из сил. Скорее всего это была запаздалая реакция на «французское» приключение.
Я об этом не пожалел, так как решил из этой остановке извлечь пользу.
Приближались времена очередных потрясений Европы и России. И если на европейских революционных потрясениях я планировал банально хорошо заработать, то российские бедствия хотелось немного хотя бы смягчить.
В медицине я, со своими житейскими знаниями 21-ого века разбирался почти во всех вопросах куда лучше чем доктора века 19-ого. Поэтому для Матвея я написал медицинский трактат о холере, надеялся быть услышанным и смягчить разгул эпидемии которая придет в Россию через год, а через два прокатится десятками тысячами смертей и холерными бунтами.
А следом и на фоне этого случится Польское восстание с многочисленными жертвами с обеих сторон и последующим разгулом русофобии в «цивилизованной» Европе. И вот с этой заразой я хотел немного побороться.
О Польском восстании я знал мало. Из персоналий знал Петра Высоцкого, князя Адама Чарторыйского, графа Юзефа Залуского и генерала Хлопицкого. Знал, что императорский Наместник Великий князь Константин Павлович проявит соплежуйство и что поляков в конечном разобьет генерал Паскевич.
Причем действительно знал я только биографию и деятельность одного человека — Петра Высоцкого, а про остальных просто паровозом с ним, в частности про Юзефа Залуцкого только то, что его поперли из Варшавы свои же товарищи вместе с Высоцким, а в истории России он прославился только бездарным командованием под Варной во время войны с турками.
Да, еще я знал, что польская армия в итоге почти вся изменила Государю, даже лояльная часть из грекокатоликов, которую великий князь Константин оскорбит, заставив на параде отдать честь установленному памятнику Николаю Копернику.
Информации с одной стороны много, а с другой мало и как действовать я не знал.
Но начинать с чего-то все равно надо и по дороге домой я завел разговор на эту тему с Сергеем Петровичем и Иваном Васильевичем.
У убитого мною графа Белинского с собой были интересные письма. Их было что-то около полусотни, большинство на какие-то житейские темы и я совершенно не горел желанием копаться в чужом белье.
А вот мои сотрудники, господа Охоткин и Тимофеев, думали по-другому и на пару тщательно проштудировали всю эту писанину, а потом дали мне для прочтение пять очень интересных писем.
Одно из них было написано каким-то Петром и говорилось в нем, что скоро король захочет подержаться за корону и надо ему помешать. А когда не будет короля, то проще будет склонить на свою стороны войско.
В остальных письмах Петр сообщал, что сторонников свободы, готовых идти до конца становится всё больше и особенно радует, что в войске. Но это всё были общие слова, ни какой конкретики.
А в пятом письмо её было хоть отбавляй. Сначала Петр написал, что наконец-то его служба в гренадерском полку заканчивается, он возвращается в инструктором в родную Школу подхорунжих и теперь количество офицеров, сторонников их благородного дела освобождения Польши и восстановления исторической Речи Посполитой образца 1772-ого года, будет только увеличиваться.
Далее он рассказывает, что связанных с русскими заговорщиками поляков Польский сеймовый суд скорее всего признает невиновными или назначит очень мягкое наказание и что надо бороться за освобождение патриотов, майора Валериана Лукасинского и полковника Игнацы Прондзиньского.
Здесь я уже предположил, что этот неизвестный Петр и есть господин Высоцкий, а вот кто такие майор Валериан Лукасинский и полковник Игнацы Прондзиньский я не знал.
Но зато этих персонажей отлично знал Сергей Петрович. Это были польские заговорщики, причем майор Лукасинский был арестован и осужден еще в 1822-ом году.
У обоих моих сотрудников были достаточно обширные связи в Царстве Польском, особенно у Ивана Васильевича. Среди его сослуживцев и боевых товарищей были и поляки, некоторые из них продолжали служить в армии Царства Польского. У Сергея Петровича связей было намного меньше, но они были на мой взгляд очень серьезными, это были связи деловых людей.
Поэтому вынужденную задержку мы решили использовать для зондирования настроений в Русской Польше, используя связи моих сотрудников. Я же под бдительным оком супруги лежал в постели, отсыпался и пил чай с липой, медом и малиновым вареньем.
Никаких признаков опасности в Варшаве не было, но береженого бог бережет, поэтому визитов мы не делали и старались соблюдать инкогнито своего нахождения в Польше. Иван Васильевич настоял, что бы мы на время нашего пребывания в польской столице разместились в расположении одного из русских кирасирских полков, командира которого когда-то служил в гвардии и мой родитель был его первым командиром эскадрона, а господин отставной капитан вместе с ним бил французов.
Двухдневные изыскания моих сотрудников не принесли нам никакой информации о готовящемся заговоре. Действительно поручик Петр Высоцкий не давно был переведен из 4-ого гренадерского в Школу подхорунжих инструктором по строевой подготовке, но нареканий на него не было и все давали ему лестные характеристики. К моему удивлению абсолютно ничего интересного не узнал и Сергей Петрович, правда у него должна была состояться еще одна встреча, как он выразился с еврейским финансистом, а проще говоря с ростовщиком.
Полковой командир, полковник Антонов, перед нашим отъездом пригласил отужинать. Он оказывается несколько раз видел меня когда я пешком ходил под стол и с удовольствием вспомнил годы боевые когда они с Иваном Васильевичем били вместе супостатов.
Когда закончились воспоминания зашел разговор о настоящем и полковник рассказал нам очень интересные вещи.
— Несколько лет назад здесь были сильные сепаратистские настроения, никакие доводы, что под
