Понсон дю Террайль - Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа
– Но…
– Я хочу сказать, что графиня с сестрой очень ловкие особы и что они обманули вас, доведя вас до отчаяния, уверяя, что вы принимали за Баккара какую-то другую женщину.
– Обманули… меня?
– Ну да.
– Да… мнимой графини Артовой нет и быть не может, так как подобное сходство немыслимо между двумя женщинами.
– Ну, а домик в Пасси?
– Да почему вы знаете, что это было в Пасси, а не в отеле, ведь вас, вы сами же говорили, возили в карете с матовыми стеклами.
Все это окончательно сбило с толку Роллана де Клэ.
– Так пусть же графиня и ее сестрица ждут меня, сколько им угодно, – воскликнул он, – я ненавижу, презираю их и буду завтра же драться с графом.
– Только защищайтесь хорошенько!
– Будьте покойны.
Они простились, маркиз уехал домой, а Роллан написал Серизе, что он не будет у них, потому что хорошо понял, какую с ним хотели сыграть комедию.
После этого он отправился в клуб.
От Роллана де Клэ Рокамболь возвратился домой и отправился прямо к своему зятю.
Он застал его с графом Артовым, который писал в кабинете виконта какие-то письма.
Он писал в продолжение целого часа и лишь затем повернулся к Фабьену со словами:
– Милый друг, вы позволите мне назначить вас своим душеприказчиком?
– К чему это? – спросил изумленный Фабьен.
– Меня могут убить…
– Перестаньте, пожалуйста!.. Провидение не допустит подобной несправедливости…
– Все равно, – перебил граф.
– Послушайте, граф, вы все еще любите эту женщину…
– Правда.
– И если вас не убьют…
– Я сам застрелюсь.
– Это будет безумием.
– Я сейчас сделал завещание, – сказал граф со вздохом. – У меня два различных состояния: одно на родине – наследственное; другое состоит в собственности, приобретенной мною во Франции, и заключается в шестидесяти тысячах ливров дохода. Последнее я и хочу доверить вам.
– Но…
– Я знаю, что вы хотите сказать. Но я имею твердое намерение умереть. Все мое счастье, вся жизнь моя заключались в ней, ее одну любил я, и в моем сердце нет больше места для другой привязанности.
– Конечно, теперь не время напоминать вам о других чувствах иначе, как только сказать: есть мужество и в решимости жить, когда жизнь тягостна…
– Вот этого-то мужества у меня и нет. Мне не нужно убивать себя: я уже умер.
Фабьен вздрогнул и понял, что всякое утешение будет бесполезно.
– Извольте, – сказал он, – я исполню ваше желание.
– Вы согласны сделаться моим душеприказчиком?
– Да.
– Я оставляю здесь бумаги и завещание… Если завтра…
В это время вошел Рокамболь.
Появление его помешало разыграться чувствительной и раздирающей сердце сцене между графом и Фабьеном.
Граф Артов почувствовал, наконец, что силы изменяют ему… В минуту появления Рокамболя у него готовы уже были брызнуть слезы.
– Граф, – сказал мнимый маркиз, – я приготовил вам комнату рядом с моей спальней.
– Благодарю вас, маркиз.
– А так как моя сестра не знает еще о вашем присутствии, то вы потрудитесь пройти прямо на мою половину, во второй этаж.
– С удовольствием.
– Теперь шесть часов; Фабьен отправится к своей жене обедать.
И Рокамболь встал и провел графа по черной лестнице во второй этаж, который он занимал весь.
Граф вошел за ним в маленькую гостиную, где стоял накрытый стол.
– Вы будете обедать? – спросил Рокамболь.
– О, нет, – отвечал граф с грустною улыбкою, – мне не хочется ни есть, ни пить.
– Верю, но вам завтра предстоит дуэль, и я не советовал бы вам драться с пустым желудком.
– Правда, – прошептал граф и принужденно сел к столу.
Он пил довольно много, так что после обеда даже несколько забылся.
– Позвольте мне дать вам совет, – сказал Рокамболь. – Какой?
– Не пейте кофе, а выпейте лучше стакан старой настойки.
– Зачем?
– Она придает сон, а вам он необходим.
– Может быть, – сказал граф рассеянно.
– Когда я служил в Индийской компании, – продолжал Рокамболь, – я часто дрался на дуэли и всегда имел скверную привычку просиживать целую ночь накануне дуэли за картами.
– А!
– Всегда являлся на бой изнуренным, и, благодаря этому, два раза меня чуть не убили.
– Какая неосторожность.
– Вы, конечно, не проведете ночь за картами, но при вашем душевном состоянии вы, очевидно, не сможете уснуть, а поэтому вам должно прибегнуть к наркотическим средствам… Потому что вы, наверное, не желаете, чтобы Роллан убил вас.
– Вы правы, – сказал граф, – дайте мне усыпительного.
– Вот, – сказал Рокамболь, взяв бутылку с прозрачною жидкостью, – хотите, я приготовлю вам усыпительное собственного изобретения?
– Вашего собственного?
– Да, смесь вишневки со старым голландским кюрасо.
– И я усну от этого? – спросил граф.
– Как нельзя лучше.
Говоря это, Рокамболь налил вишневки в рюмку и дополнил ее жидкостью из другой бутылки. Он взглянул на часы и подумал:
– Двадцать четыре часа… да… теперь семь часов вечера, а граф дерется с Ролланом в семь часов утра.
Граф выпил рюмку одним залпом.
– Бррр… как горько! – сказал он.
– Неужели?
– Попробуйте.
– О! – сказал Рокамболь, смеясь. – Я не хочу спать, мне нужно многое сегодня сделать.
В восемь часов граф Артов вышел из-за стола, спотыкаясь.
Рокамболь позвонил.
– Проводите графа в его комнату! – сказал он вошедшему слуге.
– Как у меня тяжела голова, – сказал граф, проведя рукой по лбу, – прощайте, маркиз, доброго вечера!
– Доброго вечера, граф.
Рокамболь, проводив его до дверей, отправился к сэру Вильямсу.
Он подробно рассказал ему обо всем случившемся.
– Уверен ли ты, дядюшка, – спросил он, – что довольно двадцати четырех часов?
– Да, – кивнул сэр Вильямс.
– Граф, наверное, убьет Роллана.
– Я в этом почти уверен и вполне убежден, что все случится, как я и сказал, – написал сэр Вильямс.
Сериза привезла к себе сестру, чуть живую и обезумевшую от горя.
Леона Роллана не было дома. Воротясь домой в десять часов, он нашел Баккара лежащей в постели его жены, в сильной горячке, так что она не узнала его.
Сериза со слезами на глазах рассказала мужу обо всем случившемся и показала ему письмо графа Артова к жене.
– О, я найду его, – сказал Леон, – и постараюсь его вразумить. Надо непременно отыскать ту женщину, которая так похожа на нее.
В это время принесли письмо Роллана де Клэ. Прочитав письмо, Сериза вскрикнула.
– Негодяй! – прошептала она.
Она ждала Роллана, она надеялась, что теперь окончательно его убедит в существовании двойника Баккара.
– Все потеряно! – проговорила она. – Граф выйдет на дуэль.
