10. Побег стрелка Шарпа. 11. Ярость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл
– Аминь, – произнес лорд Уильям Рассел.
– И сегодня ради Мэри, – сказал сэр Томас с наслаждением, – я убью еще нескольких.
– Аминь, – проговорил Шарп.
С запада подул ветерок. В Кадисской бухте поднялись небольшие волны, по которым ползли пять шаланд – бесшумные, незаметные, слившиеся с черной водой. Было не очень холодно, но зябко, и Шарп пожалел, что не надел шинель. Слева, милях в пяти к северу, на фоне белых стен мерцали огни Кадиса – бледная полоска света между морем и небом, а ближе, примерно в миле к западу, струился желтый свет кормовых фонарей стоящих на якоре кораблей. Здесь, в сердце бухты, не было света – только всплески черных весел.
– Было бы быстрей, – прервал затянувшееся молчание сэр Томас, – отправиться из города, но французы сразу же узнали бы, что мы идем. Поэтому я не рассказал вам об этом маленьком приключении прошлой ночью. Обронил бы хоть слово о наших планах, и французы узнали бы об этом еще до завтрака.
– Сэр, вы думаете, у них есть шпионы в посольстве?
– Их шпионы повсюду, Шарп. Город наводнен ими. Донесения передают через рыбаков. Эти сволочи уже знают, что мы высылаем армию для атаки на их осадные позиции, и я подозреваю, маршал Виктор знает о моих планах больше меня.
– Шпионы – испанцы?
– Полагаю, что да.
– Почему они служат французам, сэр?
Сэр Томас хмыкнул:
– Ну, некоторые из них думают, Шарп, как и я раньше, что свобода, равенство и братство – это прекрасно. Так и есть, но, видит бог, французы тут ни при чем. А некоторые просто ненавидят британцев.
– Но почему?
– У них много причин, Шарп. Боже всемогущий, всего лишь четырнадцать лет назад мы обстреливали Кадис! А шесть лет назад разбили их флот у Трафальгара. Большинство здешних торговцев верят, что мы хотим помешать их отношениям с Южной Америкой, чтобы взять торговлю в свои руки. И они правы. Конечно, мы все отрицаем, но пытаемся сделать это. Они считают, что мы подстрекаем к мятежу их южноамериканские колонии, и это недалеко от истины. Мы действительно поддерживали бунтовщиков, а сейчас притворяемся, что не делали этого. Есть еще и Гибралтар. Его они нам не простят.
– Я думал, они отдали его нам, сэр.
– Да, отдали, по условиям Утрехтского мирного договора, заключенного в тысяча семьсот тринадцатом году, но они были полными идиотами, когда подписали его, и прекрасно это понимают. Поэтому многие ненавидят нас, а теперь еще французы распускают слухи, что мы собираемся захватить и Кадис! Видит бог, это не так, но испанцы хотят этому верить. А некоторые искренне полагают, что союз с французами для их страны гораздо выгоднее дружбы с англичанами, и я не уверен, что они не правы. Но мы здесь, Шарп, мы – союзники, нравится нам это или нет. И многие испанцы ненавидят французов больше, чем не любят нас, так что надежда есть.
– Всегда есть надежда, – бодро заметил лорд Уильям Рассел.
– Да, Уилли, возможно, – кивнул сэр Томас, – но, когда от Испании остался один Кадис, а лорд Веллингтон владеет лишь небольшой территорией вокруг Лиссабона, трудно представить, как мы погоним проклятых французов в их свинарники. Если бы у Наполеона была хоть капля здравого смысла, он вернул бы Испании ее короля и заключил мир. И с нами было бы покончено.
– По крайней мере, португальцы на нашей стороне, – сказал Шарп.
– Верно. Они отличные ребята. В моем распоряжении их две тысячи.
– Если, конечно, они будут драться, – заметил с сомнением лорд Уильям.
– Будут, – сказал Шарп. – Я был при Буссако. Они дрались.
– И что случилось? – спросил сэр Томас.
Пока шел разговор, баржа подошла к заросшему тростником побережью полуострова Трокадеро. Теперь до форта Сан-Луис было рукой подать. Форт стоял в нескольких сотнях шагов от берега, там, где болота уступали место твердой земле, способной выдержать массивные бастионы.
За заполненным водой рвом Шарп видел полоски света над бруствером. Французы допустили ошибку. Шарп подозревал, что часовые поставили жаровни на стрелковых ступеньках, чтобы не замерзнуть, и даже небольшой свет не позволял им разглядеть на отмели хоть что-нибудь. Больше опасности представляли, однако, не часовые форта, а сторожевые лодки, и сэр Томас шепотом потребовал держать ухо востро:
– Слушайте их весла.
У французов была примерно дюжина сторожевых лодок. В сумерках они патрулировали у низких берегов Трокадеро, но сейчас пропали. Возможно, они были в глубине бухты, или, что более вероятно, свежий ветер отогнал их в протоку. Сэр Томас подозревал, что команды лодок состоят из солдат, а не из моряков.
– Мерзавцы шныряют где-то здесь, а? – прошептал он.
Кто-то тронул Шарпа за плечо.
– Это майор Гоуг, – сказал голос из темноты, – а это прапорщик Кеог. Оставайтесь с ним, Шарп, и я гарантирую, что мы вас не подстрелим.
– Может быть, не подстрелим, – поправил майора прапорщик Кеог.
– Может быть, он не подстрелит вас, – принял поправку майор Гоуг.
Впереди показался свет, и Шарп увидел, что прапорщик Кеог совсем еще юн и у него худощавое, живое лицо. Свет шел от костров в лагере, примерно в четверти мили впереди. Шаланды свернули в протоку, держась подальше от камышей, растущих на мелководье.
