Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза

сделал распоряжение к приступу. Он торопился, зная, что на нижнем Дунае в сборе большая турецкая армия, которая не сегодня-завтра может явиться. После обеда все повозки были отправлены назад, но палатки оставлены на месте; с наступлением сумерек развели множество костров – с тем, чтобы ввести неприятеля в обман. В величайшей тишине и в порядке войска Баура и Репнина перешли по наведенным мостам Ларгу; за ними, ровно в полночь, последовал с главным каре Румянцев; сзади шел с дивизией Племянников, получивший приказание ударить на левый окоп, в то время, когда Баур и Репнин поведут атаку на правый фланг; арнауты и казаки должны были заскакать в тыл. Все войска выступили из лагеря без рогаток; генералы согласились, что штык – лучшая и надежнейшая защита для солдата. Как только Баур поднялся на высоты, передовая татарская цепь бросилась в табор, там, не исключая часовых, спало все глубоким сном. Послышались крики, вопли; со всех батарей раздались пушечные залпы. Но в это время Баур уже бросился на первый окоп; он живо им овладел и перешел во второй; князь Репнин атаковал третий. Чтобы привлечь на себя наши силы, татарская конница, выйдя из главного ретраншемента, спустилась в лощину и пошла на большое каре, где находился сам Румянцев; генерал Мелиссино сразу осадил ее картечью. В это время Племянников атаковал четвертый окоп. Татары, особенно турки, сражались отчаянно, но видя, что все четыре окопа потеряны, что русские готовятся штурмовать их ретраншемент, последнее убежище, они покинули лагерь и бежали в беспамятстве. В пылу первой погони много их погибло в камышах, но затем наши утомленные войска были не способны к дальнейшему преследованию, а конница не могла угнаться за степными конями. Русские захватили 33 орудия, 8 знамен и несколько тысяч палаток с разным добром, которое солдаты делили между собой до поздней ночи. Верховный визирь Халиль-Бей, узнав о поражении татар на Ларге, перенес это известие с твердостью, достойной военачальника. Он объявил своим войскам, что Аллах лишил победы правоверных за то, что они были беспечны и не хотели подчиняться новым правилам для боя. Каплан-Гирею он написал, что явится сам отомстить неверным. Разбитые татары собирались в это время в бессарабской степи, за рекой Ялпухом, недалеко от нынешнего Болграда.

Действительно, великий визирь переправился на лодках через Дунай и пошел берегом речки Кагула на сближение с татарским ханом. Он вел с собой 150 тысяч, в том числе 50 тысяч пехоты; у татар собралось почти столько же, что было под Ларгой. Наш полководец торопился помешать соединению двух армий, он прошел в неделю почти всю Бессарабию, и 17 июля перешел речку Кагул. Обе армии шли навстречу; в день пророка Илии они находились в 8 верстах одна от другой: наши – к северу, турки – к югу. Вечером этого дня Румянцев заметил, что турки сразу остановились, и сказал своим генералам: «Если турки осмелятся на этом месте разбить хоть одну палатку, то я эту же ночь пойду на них атакой». Оказалось, что Румянцев угадал: турки стали окапываться на трех продольных буграх, разделяемых между собой балками; из них одна довольно глубокая (см. План сражения при Кагуле).

Великий визирь сам располагал напасть на русских, причем Каплан-Гирей, стоявший, как сказано, за рекой Ялпухом, верст за 10 или за 12, получил приказание действовать во фланг и тыл. Но Румянцев предупредил их. От своих ничтожных сил он должен был отделить небольшой отряд для наблюдения за татарами; затем остальное войско, около 17 тысяч, он построил в пять каре: среднее, сильнейшее, под начальством Олица, на правом фланге – два каре: Племянникова и Баура, а на левом – Брюса и Репнина; в интервалах – небольшие отряды конницы. Князь Репнин получил приказание обойти турок слева и взять их в тыл, тогда как остальным идти вдоль бугров, атакуя стоящие против них окопы. На рассвете все пять каре подошли к старинному перекопу, который называется Траяновым валом, по имени римского императора Траяна.

План сражения при Кагуле

Этот вал сохранился до сих пор. Турки, видимо, были озадачены появлением русских каре, но скоро оправились и выслали навстречу конницу. Каре Брюса и Репнина очутились точно острова во время наводнения: на них, как волны, со всех сторон набегали с диким криком нестройные толпы турецких спагов. Меткие залпы пехоты и пушечный огонь заставили спагов бросить пехоту; они повернули против нашей конницы, но она встретила их также огнем, а подбежавшие два батальона гренадер с шестью орудиями и вовсе их прогнали.

Спаги спустились влево, в балку, и окружили каре Олица, где находился сам Румянцев. Главнокомандующий приказал резерву этого каре занять с шестью орудиями Траянов вал. Несколько продольных залпов заставили спагов очистить тыл; каре со всех сторон, откуда бы они не подскакивали, встречало их дружным ружейным огнем. Атака конницы не удалась; все каре двинулись вперед и около 8 часов утра приблизились на пушечный выстрел с окопами. С обеих сторон гремели, не умолкая орудия, но наша артиллерия стреляла лучше: многие турецкие орудия уже были сбиты. Каре Баура, сблизившись на половину ружейного выстрела, бросилось в штыки, и 25-пушечная турецкая батарея перешла в руки солдат; они разбежались вдоль окопов, работая то штыком, то прикладом; подполковник Воронцов первым ворвался в окопы. Каре Племянникова и Олица тоже готовились броситься в окопы, как вдруг около 10 тысяч янычар выскочили из-за бруствера и врезались с ятаганами в каре Племянникова. Атака была так неожиданна и стремительна, что каре было вмиг расстроено и притиснуто к соседнему каре Олица, куда наши полки стали спасаться бегством. Турки отняли два знамени;

в пылу кровавой сечи раздались подобные крики янычар. Румянцев вовремя выскочил навстречу бегущим: «Стойте, ребята!» – раздалась грозная команда. Солдаты остановились, устроились. Присутствие любимого вождя дало делу иной оборот. Каре сомкнуло свои ряды; 1-й гренадерский полк, ныне лейб-гренадерский, под начальством бригадира Озерова, вышел из каре Олица и со штыками на перевес пошел в атаку; конница бросилась на янычар с другой стороны; в обеих каре раздались крики: «Да здравствует Екатерина!», и уже ничто не могло их остановить. Орудия обсыпали картечью, конница врубалась в ряды янычар, пехота очищала путь штыками. Турки скрылись в окопы. Каре Олица и Племянникова заняли их почти без боя; левофланговое каре Репнина обошло неприятельский лагерь и стало громить его своей артиллерией; левый фланг окопов был уже раньше в наших руках. Турки оторопели, бросили лагерь, всю свою артиллерию, запасы и бежали к Дунаю; великий