Наездник Ветра - Григорий Александрович Шепелев
– Лелюк! – вскрикнула Роксана, натягивая поводья.
– Топтыга! – вскрикнули в один голос Рагдай с Талутом, также остановив своих лошадей.
Да, всё было верно. Но, занятый своим важным делом, Топтыга лишь покосился на тех, кто его окликнул. Его хозяин им сдержанно подмигнул – погодите, мол! И они продолжили выступление. Но оно вскоре уже закончилось. Перестав играть, скоморох снял шапку и начал с ней обходить собравшихся. Его друг шёл рядом и низко кланялся им. Польщённые такой вежливостью, все зрители улыбались, щедро бросали в шапку монеты. Когда они разошлись, нахваливая медведя, Лелюк переложил деньги в карман, опять надел шапку и поспешил к трём всадникам. Они спешились. Лошади испуганно захрапели, попятились от медведя. Но они сразу же успокоились, когда тот дружелюбно уткнулся носом в плечо Рагдая. Скоморох также сперва обнялся с Рагдаем, затем – с Талутом, которого он знал меньше. Роксане он поклонился. Потом негромко спросил, прежде оглядевшись по сторонам:
– Госпожа Роксана! Ты – в таком виде? Здесь? Как это понять?
– Понимай, как знаешь, – загадочно улыбнулась Роксана, – можешь считать, что я по делам приехала в Новгород, взяв с собой двух своих друзей. А вид у меня обычный для дальнего путешествия. Мне приятно, что ты узнал меня в таком виде.
– Как не узнать? Ведь я сколько раз бывал в твоём тереме! А Рагдай мне – и вовсе друг. А этого молодца, Талута, весь Киев знает! Значит, по делу? Молчу, молчу, понимаю. Но, может быть…
– Да ты сперва расскажи о своих делах, – перебил Рагдай, отталкивая Топтыгу, который радостно обслюнявил ему рукав. Роксана кивнула – дескать, давай, рассказывай! Поглядев ещё на Талута, который тоже кивнул, беря под уздцы своего коня, скоморох подумал и молвил:
– Я здесь уже целый год. Почему пришлось мне оставить Киев – ты, Рагдай, знаешь. Так что – живём, не бедствуем. Мы с Топтыгой людей смешим – иную работу нам никто не доверит, Агарь прислуживает самой боярыне Светозаре…
– Боярыне Светозаре? – переспросила Роксана с недоумением, – как? Самой боярыне Светозаре?
– Да, ей самой.
Тут Лелюк умолк, поняв по лицу египтянки, что ей вдруг стало не до его рассказа.
– Слушай, дружочек, – вымолвила она, недолго поразмышляв, – а ну, проводи меня к Светозаре! Мне надо с ней кое-что решить. Я так понимаю, тебе ворота откроют, а мне – едва ли, пока я не проору на весь Новгород своё имя, что для меня очень нежелательно. Услужи!
Лелюк вопросительно поглядел на Рагдая, и тот кивнул.
– Проводи, Лелюк. Я потом разъясню тебе, что к чему.
– Хорошо, – ответил Лелюк, и, пристегнув к шее медведя цепь, пошёл с ним на мост. Путники последовали за ними, сев на коней.
На правом берегу Волхова было тихо. Там высились терема купцов и бояр.
– А что, боярыня Светозара замуж не вышла? – поинтересовалась Роксана у скомороха, когда спустились с моста.
– Нет, конечно! Зачем ей это? Одна живёт в своём теремке. То есть, не одна, а с прислугой. Кстати, в прошлом году ей выстроили другой, трёхбашенный терем.
– Ух, ты! Трёхбашенный?
– Да, с коньками под самые облака.
– Наверное, самый высокий в Новгороде?
– Увидишь.
И вскоре выяснилось, что верно предположила Роксана. Терем боярыни был повыше и покрасивее, чем дворец самого пасадника Людомира, которого уж давно никто не считал пасадником – Святозара его держала под каблуком, как глупого мужа. Он таковым когда-то и был. Два года тому назад они разошлись с великим скандалом.
Терем с двором шириной как площадь был обнесён внушительным частоколом. Когда Лелюк подошёл к воротам и занёс руку, чтоб постучать, в одной из дубовых створок открылось маленькое окошко. Из него выглянул молодой привратник. С тревогой оглядев всадников, он спросил:
– Лелюк, это кто такие?
– Вдвоём с Топтыгой войдём, – отвечал Лелюк. Троим своим спутникам он велел немножечко подождать. Окошко захлопнулось, скрежетнул железный засов, и створка ворот открылась. Когда Лелюк с Топтыгой вошли, привратник решительно потянул её на себя, опять наложил на неё засов.
– Приехали, твою мать, – проворчал Талут, теребя уздечку, – тоже мне, царский дворец!
– Чем ты недоволен? – осведомилась Роксана.
– Чем недоволен? Я даже в Константинополе у дворца царицу не ждал!
– Конечно, тебя с твоей пьяной мордой к нему и не подпустили, – сказал Рагдай. Спустя несколько минут ворота открылись полностью. Вышла женщина в синем ситцевом сарафане, надетом поверх белой полотняной рубашки. Это была Агарь. Роксану она приветствовала глубоким поклоном, Рагдаю лишь улыбнулась. А на Талута взглянула пристально. Он ей чем-то крепко запомнился. Вслед за тем, сделав приглашающий жест рукой, еврейка сказала:
– Боярыня Светозара просит вас всех пожаловать!
Глава одиннадцатая
Оказалось, что Светозара парится в бане с тремя подруженьками – Таисьей, Мамелфой и Улианией, да заканчивать с этим делом вовсе и не торопится, несмотря на приезд Роксаны в сопровождении двух дружинников. Услыхав об этом, Роксана сильно разгневалась и бегом направилась в эту баню. Агарь, тем временем, провела Рагдая с Талутом в комнату для прислуги на нижнем этаже терема, близ поварни. Лелюк обедал там, жадно загребая расписной ложкой из ещё более живописной тарелки гречку со студнем. А запивал он всё это душистым мёдом, черпая его ковшиком из узорчатой ендовы, которая занимала четверть стола. Топтыга, уже окончивший свою трапезу, неподвижно сидел в углу, поблёскивая оттуда глазами-бусинками. Рагдай и Талут уселись за стол. Подав им обед, Агарь молча примостилась на лавку перед окошком.
– Рассказывайте, друзья, – предложил Лелюк, сперва хорошенько выпив с двумя попутчиками Роксаны, – что там у вас, в Киеве, стряслось?
