Заблудшие - Алексей Супруненко

До села домчали быстро. Чижов распряг лошадь и пошел закрывать ворота. Мимо по улице тащила два больших ведра с водой соседка напротив.

— Давай помогу, — пожалел Гришка молодую девку.

— А вы так всем помогаете, Григорий Васильевич? — игриво поинтересовалась односельчанка. То, что она знала, как его звать величать, не вызывало у него большого удивления. Староста ему документы делал, значит это уже не секрет, а как Наташка узнала его отчество не важно. Он ведь знает, как ее зовут. Игривый тон собеседницы только повеселил Чижова.

— Только вдовам, — пошутил он.

— Вы как, с дальним прицелом? — хихикнула девица.

— Стефания женщина видная, но гордая. Я ведь тоже ничего, — провела она ладонями по своей груди и бедрам.

— Да и помоложе буду и такая же вдова. Имейте в виду, — на что-то намекала селянка.

— Если тоскливо станет, приходите. Камешек в окно бросите, я и знать буду, — пыталась закадрить его Наталья.

— А где же ты мужа подевала? Не поверю, чтобы такая видная девица и не замужем была, — сделал он комплимент, который явно пришелся по душе соседке.

— Так война же, Григорий Васильевич. Сейчас у многих мужики сгинули, но не многим повезло с такими работниками. Я бы мужика во флигеле не держала, — продолжала свои недвусмысленные намеки Наталья.

— Ой, и не знаю, что тебе и ответить, — веселила Чижова подобная ситуация.

— А ничего и не говорите, просто камешком в окошко. Я буду ждать, — остановилась Наташка возле калитки своего дома, чтобы перехватить ведра. Из-за забора появилась ее мать. Лицо хмурое, глаза злые. Гришка поспешил откланяться.

— Чего это ты перед ним, хвост распустила? Замужняя ты и не надо давать повода для молвы.

— Да где ж он, муж то? Как в военкомат забрали, так и пропал. Хоть бы весточку, какую прислал. Может, его уже и в живых нету? — горько ответила дочь.

— Спешишь вдовой записаться?

— Почему и нет? У Стешки руки развязаны, хотя никто Яна мертвым не видел. Вон она может себе позволить и мужика у немцев выкупить и кто ей что скажет? Казимир побурчал и принял? — сожалела об упущенных возможностях девица.

— Она не мужа привезла, а работника, — напомнила ей мамаша статус Чижова.

— И мне бы такого работника! Откуда вы мама знаете, что они ночью делают? Это для Марии и Казимира он работник.

— Знаю, я что говорю. У него постоянно по ночам огонек керосиновой лампы горит. Не живет он со Стефанией. Пани она, для такого мужика. Кровь голубая, — с ненавистью в голосе ответила мать.

— Какая она голубая? Горбатится, как и все. Было время, немного пожила при муже офицере и что с того? Даже детишек не нажили, — даже пожалела полячку Наталья.

— Зато ты успела. И года не прожили, а ляльку нажили. Как теперь Ваньку твоего поднимать? — удрученно молвила старшая женщина.

— Вот, я и думаю, — с тоской посмотрела девица в след удаляющемуся мужчине.

Не успел он закрыть ворота, как во дворе появилась хозяйка.

— И чего она от тебя хотела? — потребовала отчета Стефания.

— Ничего. Просто, ведра помог донести.

— Просто так, не бывает. Или ты у меня живешь, или по девкам шляешься, — выговаривала женщина. Это было похоже на ревность. Чего ревновать, если она к себе Гришку не подпускала? У них все по классике, она хозяйка, он батрак.

— Мне теперь перед панночкой отчет держать? Может, спрашивать, с кем можно встречаться? Работник, не раб. Батракам деньги за работу платят, и они не работают за миску супа, — обиделся мужчина за такую интонацию.

— Так тебе денег надо? — возмутилась Стефания.

— Будут тебе и деньги!

Она в сердцах хотела сказать, чтобы тот выметался прочь, но трезво прикинув все за и против, решила так не горячиться.

— Между прочим, у нее муж в Красной Армии и ребеночек малый. Сашка без вести пропал, а сыночка выкормить еще надо. Она к любому прицепится, лишь бы дитя своим признал. Мамаша у нее еще та стерва. Окрутят тебя эти бабы, и станешь чужого байстрюка воспитывать, — попыталась она раскрыть новые возможные аспекты такого невинного общения.

— У тебя-то свои дети есть? — удосужилась хозяйка поинтересоваться семейным положением Чижова.

— Не имею, но хотел бы. Только не чужого, а своего и от любимой женщины, — он как-то странно посмотрел на Стефанию.

— Жена была против, — признался честно Григорий.

— Так ты женат? — разочарованно спросила Стефания.

— Мы разбежались. Не сошлись характерами. Я в разводе, — поспешил внести ясность Чижов.

— Вот, что я тебе скажу, Григорий, — официальным тоном произнесла Стефания.

— Ты конечно не раб и в свободное время можешь делать все, что тебе заблагорассудится. За работу, я тебе стану платить, а о лагере не думай. Никого сдавать я не собираюсь, — с обидой в голосе произнесла она. Мужчина понял, что своим высказыванием обидел хозяйку, а ведь она так много сделала для него.

— Завтра идем копать картофель к свекру. Можешь отдыхать, — повернулась она к мужчине спиной, и гордо подняв голову, скрылась в доме.

На огород выехали двумя семьями, да плюс Митька, работник семейства Новак. Пан Казимир подкопал плужком грядки с картофелем, и теперь все вместе они собирали клубни в ведра, затем засыпая их в мешки. Григорий грузил их в телегу, чтобы потом доставить во двор пану Казимиру. Урожай был хороший, поэтому работа затянулась. Мария расстелив покрывало, пригласила всех на обед. Сало, вареные яйца, хлеб, помидоры, огурцы, да кувшин молока, вот и весь обед.

— Вот так и живут кулаки, — без всякой злобы произнесла Стефания.

— Так твои товарищи нас называли, — посмотрела она на Чижова.

— Встаем пораньше и ложимся попозже. И за это у нас надо было забрать землю и скотину. Раздали все голытьбе и что с того? Митьке эта земля нужна? Зато нам нельзя было батраков нанимать. Классовая несправедливость, — возмущенно произнесла Стеша.

— Злотые отменили, а рубли ввели, и кем мы стали? Нищими! Налогами так обложили, что хочешь, не хочешь, а в колхоз пришлось записываться, — сетовала молодая хозяйка. Что он мог ей сказать? У каждого своя, правда. Стефания почистила от скорлупы яйцо и протянула его Чижову. Казимир из подлобья скосился на невестку. Сказал, что-то по-польски и Стеша переключила внимание с парня на другой объект. Закончив трапезу, старый поляк поднялся и пошел к лошади. Мария убирала остатки пищи.

— Молока хочешь? — поинтересовалась Стефания у своего работника. Чижов кивнул головой. Она