Георг Борн - Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы. Том 1
— Совершенно, ваша эминенция!..
— В особенности меня интересуют четыре мушкетера, имена которых часто упоминаются, им даже король оказывает некоторое предпочтение. Я не знаю, известны ли они вам?..
— Большая часть мушкетеров известна мне, ваша эминенция, так как я сам прежде служил в этом полку…
— Я приблизительно объясню вам, кого из них я имею в виду, Девере! Кажется, между товарищами их называют: Маркиз, Каноник и Милон Арасский, последнее прозвище, говорят, означает необыкновенную геркулесовскую силу этого мушкетера…
— Прозвище не лжет и не преувеличивает, ваша эминенция. Этот мушкетер действительно обладает редкой силой и необыкновенным мужеством…
— Кроме этих трех, там есть еще виконт д'Альби…
— Беарнец! Знаю и его…
— Я очень желал бы, Девере, чтобы случай свел когда-нибудь моих гвардейцев де Рансона, Мулена и де Пеллерона с этими четырьмя мушкетерами, чтобы они повздорили с ними и хорошенько проучили бы их!..
— Вы не знаете мушкетеров, вовлечь их в поединок очень легко, но за исход его я не ручаюсь.
— Как, капитан, и вы мне это говорите?
— Позвольте вам сказать, ваша эминенция, я слишком хорошо знаю этих четырех мушкетеров, они не вьщадут друг друга. Они стоят один за другого стеной и сражаются все четверо, как один человек! Их соединяет, говорят, священная клятва! Не знаю, правда ли это, но верно, что между ними истинно братский союз, и одолеть их — дело нелегкое!..
— Но я этого хочу, Девере, слышите? Это мое непременное желание. Говоря между нами, пообещайте трем вышеупомянутым гвардейцам награду сто розеноблей, если они побьют мушкетеров!..
— Это хорошая приманка, способная поощрить их, ваша эминенция.
— Ведь им не надо выбирать минуту, чтобы все четыре мушкетера были вместе. Иногда хорошо придуманная хитрость заменяет силу, Девере!
— Я позабочусь, чтобы желание ваше было исполнено, ваша эминенция, — отвечал капитан. — Думаю, что разговоров в Лувре было бы немало.
— Я ничего не пожалел бы, если бы мне пришлось услышать: гвардейцы кардинала победили мушкетеров! Кроме того, стали бы спрашивать имена победителей, а в ответ бы услышали имена старинных дворянских фамилий — де Рансон! Мулен! Де Пеллерон!
— Обещаю вам, ваша эминенция, что рано или поздно эта встреча устроится. Без кровопролития не обойдется, это я знаю наперед, потому что при рукопашной схватке всегда бывают разбитые головы!
— Оно так, любезный капитан, действительно так, но как бы дело ни кончилось, лишь бы победа осталась за моими гвардейцами! Я, так сказать, гордился бы этим! Что же касается последствий, то моим молодцам нечего бояться, всю ответственность я беру на себя, слышите? Всю! Только вы не говорите им, что я высказал вам это желание.
— Я устрою все так, ваша эминенция, как будто это моя собственная мысль. Быть может, я даже сам приму участие в деле, если увижу, что могу положиться на трех дворян. Имеете вы еще что-нибудь приказать мне?
— Нет, любезньш, Девере, притом я слышу голоса в передней. Надеюсь вскоре получить от вас хорошие известия, прощайте!
— Госпожа маркиза де Вернейль, — доложил лакей.
— А! Неожиданная и приятная гостья! — воскликнул кардинал, откидывая сам портьеру, чтобы встретить и принять маркизу со всей любезностью вежливого кавалера. — Какой приятный сюрприз, маркиза!
— Вы один, ваша эминенция?
— Один, и весь к вашим услугам, маркиза!
— Вы умеете льстить, когда захотите и когда вам это выгодно, — сказала маркиза с легкой иронией в голосе, усаживаясь в предложенное Ришелье кресло. — Я человек бывалый, ваша эминенция, и признаюсь, потеряла веру в льстивые речи и любезности. Опыт отнял у лести всякое очарование и заставляет меня всегда видеть одну нагую действительность. Это гадко, очень гадко и досадно, ваша эминенция!
— Извините, маркиза, но выражение искреннего чувства нельзя смешивать со словами лести, и вы положительно несправедливы ко мне, потому что я не только на словах, но и на деле питаю к вам глубочайшее уважение! Но скажите, что делают в Лувре после возвращения из Венсенского замка?
— В Лувре сплетничают и интригуют, ваша эминенция! Боже мой! Как времена изменились! Все удовольствия и увеселения прекратились, при дворце царствует строгое и меланхолически-спокойное настроение духа! Право, королеву нельзя осуждать, если, утомленная этим печальным однообразием, она позволяет себе маленькие не совсем дозволенные развлечения.
— Всему, конечно, виной король, его скучный мрачный характер! Но что же делает живая и веселая герцогиня де Шеврез?
Маркиза засмеялась.
— Вы с некоторых пор, кажется, не шутя интересуетесь герцогиней, ваша эминенция, и веселая госпожа де Шеврез, исподтишка посмеиваясь, не отказывается от нового союза. Но я полагаю, вы ошибаетесь, господин кардинал!
— В чем именно, маркиза?
— В своих предположениях, что герцогиня будет вам верной союзницей.
— Будет ли она верной или неверной союзницей, это решит время, но я люблю быть в хороших отношениях с дамами.
— Как, со всеми? И это говорите вы — человек, не имеющий права на законном основании обладать даже одной женщиной! Это забавно, ваша эминенция!
— Да, кстати, маркиза, не открылось ли чего-нибудь нового по поводу таинственного рандеву в Венсенском замке?
— Чему же тут еще открыться, ваша эминенция? Рандеву было — это несомненно. Бекингэм был в Венсене, я знаю это наверное.
— Но его непонятное исчезновение?
— Без сомнения, дело вашего нового друга герцогини де Шеврез, так же, как и устройство свидания, — сказала маркиза.
— При всем том я не постигаю, как незнакомому с замком Бекингэму удалось уйти из западни, тогда как король действовал очень решительно и тотчас же расставил часовых у всех входов и выходов.
— Вы, стало быть, еще очень мало знакомы с хитростью женщин, ваша эминенция. Несмотря на то, что вы великий политик, они всегда вас перехитрят. Бекингэй, зная это, вступил в союз с герцогиней.
— Но разве у меня нет такой же могущественной и верной союзницы в вашем лице, маркиза?
— Несмотря, однако, на всю мою бдительность, он ушел от нас самым непонятным образом, одно только объяснение, по моему мнению, довольно вероятно, ваша эминенция.
— Я с нетерпением желаю узнать его!
— Через несколько дней после события я пошла с моей горничной в сторожевую башню, чтобы внимательно осмотреть ее. Мы пришли в такую комнату, где оказался громадный камин с непомерной величины решеткой! Моей камеристке прежде всего пришла в голову мысль, что человек очень легко может спрятаться в этом камине. Я не хотела верить этому, но она доказала мне истину своих слов, спрятавшись за, или лучше сказать, под эту решетку.
