Джеймс Клавелл - Сегун. Книга 1
– Тогда будьте добры сойти на берег.
– Чем скорее этот архиубийца погибнет, тем лучше, Ваше Преосвященство, – настаивал Родригес. – Он или Исидо, какая разница? Они оба язычники, и вы не можете доверять ни одному из них. Адмирал прав, мы никогда не получим другой такой возможности. А что с черным кораблем?
Родригес, нанимаясь капитаном, добился оплаты в пятнадцатую часть прибыли. Прежний капитан черного корабля умер от сифилиса в Макао три месяца назад, и Родригесу, служившему на «Санта-Терезе», достался новый пост, к его большой радости.
«Про сифилис толковали для отвода глаз, – мрачно напомнил себе Родригес. – Многие говорили, что тот капитан получил нож в спину, затеяв драку с ронином в публичном доме. Боже мой, это такая удача! И ничто не должно мне помешать!»
– Я принимаю на себя всю ответственность, – объявил Феррьера. – Это военное решение. Мы втянуты в войну между туземцами. Мой корабль в опасности. – Он повернулся к главному канониру: – Они уже подошли на расстояние пушечного выстрела?
– Ну, дон Феррьера, это зависит от того, что вы хотите, – главный канонир подул на конец фитиля, от чего тот покраснел и заискрился. – Я мог бы хоть сейчас попасть в нос, или корму, или в середину галеры. Но если вы желаете накрыть определенного человека, тогда надо еще немного подождать.
– Я хочу, чтобы вы разнесли в клочья Торанагу. И этого еретика.
– Вы имеете в виду англичанина, капитана?
– Да.
– Кто-нибудь должен показать мне японца. Капитана я, несомненно, узнаю.
Родригес сказал:
– Если капитана накроет выстрел, сделанный по Торанаге, и это прекратит войну, тогда я согласен, адмирал. Если нет, его нужно оставить в живых.
– Он еретик, враг нашей страны, мерзавец. Он уже причинил больше неприятностей, чем гнездо гадюк.
– Я уже говорил вам, что, во-первых, англичанин капитан и, в-последних, он капитан, один из лучших в мире.
– А, что, капитаны имеют какие-то особые преимущества? Даже еретики?
– Да, клянусь Богом! Мы используем его, как они используют нас. Это будет великое расточительство, если мы убьем такого опытного капитана. Без капитанов нет этой вонючей империи, нет торговли, нет ничего. Без меня, ей-богу, нет ни черного корабля, ни доходов, ни пути домой, так что мое мнение чертовски важно.
С верхушки мачты донесся крик:
– Эй, на юте, галера меняет курс!
Галера направлялась к ним, но теперь забирала на несколько румбов влево, глубже в гавань.
Родригес тут же закричал:
– Тревога! Правый борт, смотреть в оба! Эй, на парусах! Внимание! Поднять якорь!
Все на корабле бросились выполнять его приказания.
– Что случилось, Родригес?
– Я не знаю, адмирал, но нам надо выйти в открытое море. Эта толстопузая проститутка заходит с наветренной стороны.
– Ну и что? Мы можем потопить их в любой момент, – отмахнулся Феррьера. – Нам еще надо погрузить на борт товары, и святым отцам пора бы вернуться в Осаку.
– Да. Но я не позволю ни одному вражескому судну подойти ко мне с наветренной стороны. Эта шлюха способна идти против ветра. Она может обойти кругом и напасть на нас с носа, где стоит только одна пушка.
Феррьера презрительно рассмеялся:
– У нас двадцать пушек на борту! А у них ни одной! Ты думаешь, эти грязные языческие свиньи осмелятся атаковать нас? Ты просто не в своем уме!
– Да, адмирал, поэтому я все еще и плаваю. «Санта-Тереза» выходит в море!
Паруса освободили, и ветер начал наполнять их, рангоут потрескивал. Обе вахты были на палубе у боевых постов. Фрегат тронулся, но его ход был еще очень медленным.
– Ну, давай, сука! – торопил Родригес.
– Мы готовы, дон Феррьера, – отрапортовал главный канонир. – Я вижу его через прицел. Но это ненадолго. Который там Торанага? Укажите мне его!
На борту галеры не горели факелы; ее озарял только лунный свет. Галера все еще была за кормой, в ста ярдах, но повернула влево и направлялась к дальнему берегу, весла двигались в одном и том же темпе.
– Это капитан? Высокий мужчина на юте?
– Да, – подтвердил Родригес.
– Мануэль и Педрито! Возьмите на прицел его и ют! – Ближайший к ним канонир внес небольшие поправки в наводку. – Который из них Торанага? Быстро! Рулевой, два румба вправо!
– Есть два румба вправо, канонир!
Помня о песчаном дне и отмелях вокруг, Родригес следил за парусами, готовый в любую секунду передать управление кораблем главному канониру, который по обычаю вел судно во время стрельбы всем бортом.
– Эй, на правом борту! – крикнул канонир. – Сразу после выстрела дадим кораблю уйти из-под ветра. Готовьтесь стрелять всем бортом!
Орудийная прислуга выполнила приказание, все смотрели на офицеров на юте. И священников.
– Ради Бога, дон Феррьера, кто из них Торанага?
– Кто из них Торанага, святой отец? – Феррьера никогда не видел даймё.
Родригес ясно видел Торанагу на баке в кольце самураев, но не хотел показывать его. «Пусть это сделают священники, – подумал он. – Ну, святой отец, сыграй роль Иуды. Почему мы всегда должны делать всю грязную работу? Я не собираюсь помогать этому сукину сыну даже на ломаный грош».
Оба священника молчали.
– Быстро, кто из них Торанага? – спросил опять канонир.
Родригес в досаде показал на Торанагу:
– Вот он, на полуюте. Низенький толстый негодяй среди других негодяев-язычников.
– Я вижу его, сеньор капитан.
Орудийная команда сделала последние приготовления. Феррьера взял фитиль из рук канонира.
– Вы нацелились на еретика?
– Да, адмирал, вы готовы? Когда махну рукой, это будет сигнал к выстрелу!
– Хорошо.
– Не убий! – Это был дель Акуа.
Феррьера повернулся к нему:
– Они все язычники и еретики!
– Среди них есть христиане, и даже если они не были бы…
– Не обращайте на него внимания, канонир! – бросил адмирал. – Мы выстрелим, как только вы будете готовы!
Дель Акуа подошел к пушке и встал перед ней. Его массивная фигура возвышалось над ютом и вооруженными моряками, которые залегли у борта. Его рука покоилась на распятии.
– Я говорю: не убий!
– Мы убиваем все время, отец, – поморщился Феррьера.
– Я знаю, но стыжусь этого и прошу прощения у Бога. – Дель Акуа никогда прежде не был на юте военного корабля да еще в такой миг, когда в пушки вставлены запалы и пальцы лежат на спусковых крючках мушкетов, готовых изрыгнуть смерть. – Пока я здесь, убийства не будет, и я не прощу убийства исподтишка!
– А если они атакуют нас? Попытаются захватить корабль?
– Я буду просить Бога, чтобы помог нам победить!
– Какая разница, сейчас или чуть позже?
