Джеймс Клавелл - Сегун. Книга 1
Флаг был поднят очень быстро. Все на галере, казалось, почувствовали себя уверенней. Блэкторн отметил это изменение. Даже ему полегчало.
– Мой господин спрашивает, как сообщить им, что мы хотим стать рядом с ними.
– Скажите ему, что без сигнальных флажков он имеет две возможности: оставаться за пределами досягаемости пушечного выстрела, отправив к ним несколько людей в маленькой лодке, или сближаться, пока мы не сможем с ними перекрикиваться.
– Мой господин спрашивает, что вы посоветуете.
– Идти прямо к ним. Нет причин осторожничать. Господин Торанага на борту. Он самый важный даймё в стране. Конечно, они помогут нам… О Боже мой!
– Сеньор!
Он не ответил, тогда она быстро перевела то, что он сказал, и выслушала следующий вопрос Торанаги.
– Мой господин спрашивает: помогут и что?.. Пожалуйста, объясните вашу мысль. Почему вы остановились?
– Я внезапно понял, что господин Торанага теперь в состоянии войны с Исидо. Разве не так? Поэтому люди на фрегате, может быть, не станут помогать ему.
– Конечно, они помогут нам.
– Нет. Кто сейчас нужнее португальцам: господин Торанага или господин Исидо? Если они посчитают, что Исидо, одним выстрелом отправят нас в преисподнюю.
– Не может быть, чтобы португальцы стреляли по японскому кораблю, – усомнилась Марико.
– Поверьте мне, выстрелят, сеньора. И держу пари, что фрегат не даст нам встать рядом с ним. Я бы не дал, если бы был на нем капитаном. Боже мой! – Блэкторн посмотрел на корабль.
Серые, отпуская язвительные замечания, ушли с пристани и рассеялись по суше параллельно берегу. «Теперь шансов нет», – подумал он. Рыбацкие лодки перекрывали выход из гавани. «И тут никаких шансов».
– Скажите Торанаге, что есть только одна надежда выбраться из гавани. Это шторм. Может быть, мы проскочим там, где не пройдут рыбацкие лодки. Только так нам удастся ускользнуть из сети.
Торанага задал вопрос капитану, который долго что-то отвечал, потом Марико повернулась к Блэкторну:
– Мой господин спрашивает: считаете ли вы, что будет шторм?
– Мой нюх подсказывает, что да. Но не сегодня. Дня через два-три. Сможем ли мы ждать так долго?
– Ваш нюх? Разве у шторма есть запах?
– Нет, сеньора, это такое выражение.
Торанага подумал и принял решение:
– Мы подойдем к ним на такое расстояние, чтобы можно было поговорить, Андзин-сан.
– Тогда скажите ему, что заходить надо с кормы. Так у них будут самые плохие условия для прицеливания. Скажите ему, что они вероломны, – я знаю, на какое вероломство они способны, когда затронуты их интересы. Почище голландцев! Если команда этого корабля поможет Торанаге спастись, Исидо выгонит отсюда всех португальцев. Они не станут этим рисковать.
– Мой господин говорит: скоро мы узнаем ответ.
– Мы голые, сеньора. У нас нет никаких шансов против этих пушек. Если люди на корабле настроены враждебно – или даже намерены держать нейтралитет, – считайте, что мы потоплены.
– Мой господин говорит: вы должны склонить их к любезности.
– Как я могу? Я их враг.
– Мой хозяин говорит: на войне, да и в мирное время, хороший враг может быть ценнее плохого союзника. Он говорит: вы знаете, что у них в голове, и придумаете, как их убедить.
– Единственный надежный аргумент – сила.
– Хорошо. «Я согласен», – говорит мой господин. Пожалуйста, скажите, как атаковать этот корабль?
– Что?
– Он говорит, что согласен. Как бы вы напали на этот корабль? Как бы вы захватили его? Нам нужны их пушки. Простите, я непонятно выражаюсь?
– А я повторяю, что намерен разнести ее вдребезги, – заявил адмирал Феррьера.
– Нет, – ответил дель Акуа, наблюдая за галерой с юта.
– Канонир, она уже в пределах пушечного выстрела?
– Нет, дон Феррьера, – отозвался главный канонир, – еще нет.
– Зачем она идет к нам, если не с враждебными намерениями, Ваше Преосвященство? Почему просто не уходит? Дело понятное.
Фрегат был слишком далеко от входа в гавань, поэтому никто на борту не видел приготовившихся к нападению рыбачьих лодок.
– Мы ничем не рискуем, Ваше Преосвященство, и выигрываем все, – уговаривал Феррьера. – Мы делаем вид, будто не знаем, что на борту Торанага. Будто уверены, что это разбойники – разбойники, которых ведет пират-еретик, которые собираются напасть на нас. Не беспокойтесь, будет легко спровоцировать их, когда они окажутся на расстоянии выстрела.
– Нет, – отрезал дель Акуа.
Отец Алвито повернулся спиной к планширу:
– Галера подняла штандарт Торанаги, адмирал.
– Фальшивый штандарт! – сардонически усмехнулся Феррьера. – Это старый морской трюк. Мы не видим Торанаги. Может быть, его и нет на борту.
– Есть.
– Боже мой, война будет катастрофой. Это повредит отправке черного корабля, если вообще не расстроит наши планы в этом году. Я не могу допустить подобного! Чтобы что-то помешало плаванию!
– Наши финансы в еще более плачевном состоянии, чем ваши, адмирал, – бросил дель Акуа. – Если сорвутся сделки этого года, церковь обанкротится, вам понятно? Мы три года не получали ничего из Гоа и Лиссабона, и потеря доходов за прошлый год… Боже, дай мне терпения! Я лучше вас знаю, чем мы рискуем. Ответ: нет!
Родригес, мучаясь болями, устроился в кресле, а ногу в лубках уложил на мягкий табурет, стоявший около нактоуза.
– Адмирал прав, Ваше Преосвященство. Зачем он приближается к нам, если не в целях нападения? Почему не уходит, а? Ваше Преосвященство, мы очень рискуем.
– Да, и решение должны принимать военные, – вставил Феррьера.
Алвито резко повернулся к нему:
– Нет, решать Его Преосвященству, адмирал. Мы не должны вредить Торанаге. Мы должны помочь ему.
Родригес хмыкнул:
– Вы мне дюжину раз говорили, что, если война когда-нибудь начнется, она будет длиться очень долго. Война началась, не так ли? Мы видим ее начало. Она наносит вред торговле. Со смертью Торанаги война окончится, и наши интересы будут в безопасности. Я говорю: нужно ударить по кораблю и отправить его в преисподнюю.
– И мы избавимся от еретика, – добавил Феррьера, следя за Родригесом. – Мы прекратим войну во славу Бога, и еще один еретик попадет в ад на муки вечные.
– Это будет незаконное вмешательство в их внутренние дела, – возразил дель Акуа, избегая называть настоящую причину.
– Мы вмешиваемся все время. Общество Иисуса тем и славится. Мы не какие-нибудь простодушные, туповатые крестьяне!
– Я ничего подобного и не предполагал. Но пока я на борту, вы не потопите этот корабль.
– Тогда будьте добры сойти на берег.
– Чем скорее этот архиубийца погибнет, тем лучше, Ваше Преосвященство, – настаивал Родригес. – Он или Исидо, какая разница? Они оба язычники, и вы не можете доверять ни одному из них. Адмирал прав, мы никогда не получим другой такой возможности. А что с черным кораблем?
