Николай Зарубин - Надсада
— Машину я оставил недалеко — в километрах трех отсюда, а потом — своим ходом.
— Че ж так?
— Люди сказали, что из твоей тайги вышли двое — в камуфляжах, экипированные с ног до головы. Не видел ли ты их и чего им у тебя понадобилось?
— Уж не спасать ли меня явился?
— Я серьезно спрашиваю.
— А коли сурьезно, то отвечаю: да, видел. И не только видел, но балакал с имя, а потом взял и турнул из тайги.
— Странно, — протянул, думая о своем, Владимир. — Мужики молодые, незнакомые…
— Точно, — подтвердил Данила. — Залетные.
— Странно, — повторил.
— Че странного-то? Кумекаю: дружка твоего Курицина людишки. Им и подосланы. Только…
— Послушай, дядька Данила, Курицин никогда не был моим дружком, — с раздражением в голосе оборвал его племянник. — Общий бизнес был, и еще кое-чего есть, это верно. Но дружком — никогда! Много было бы чести для него. А сейчас и вообще он мне чуть ли не первый враг.
— Че эт вдруг?
— И не вдруг, — с тем же раздражением продолжал Владимир. — Я давно держу его на расстоянии, потому что знаю: Витька на все способен. И в том, что это были его люди, — даже уверен, потому и пошел своим ходом по их следам, чтобы самому убедиться в своих подозрениях. Отсиживались и отлеживались в пещере на Безымянном, ходили к твоей базе, значит, вели наблюдение. Но покинули свое убежище скоро, даже не пытались таиться от посторонних глаз. Впопыхах…
— Впопыхах-впопыхах, ты это правильно определил. Я ж тебе толкую, что турнул их. Дак и о пещере знашь?
— Узнал, коли по следам их шел.
— А раньше не знал?
— Я на Безымянном не был с тех самых пор, как ты меня провел через болото до ручья и показал золото.
— И никада не хотел пойти на ручей? — не поверил Данила.
— А ты думал, что, узнав о золоте, я тут же кинусь его добывать? — усмехнулся племянник. — Мне леса хватает.
— Че ж тада лез сюды, дорогу бил?
— Лез. Но лез я за лесом, о ручье мало думал, — с тем же не унимающимся в душе раздражением отвечал Владимир.
— Вовремя хвост прищемили, а так бы уж давно лупил все подряд, — заключил Данила. — Э-эх, Вовка, Вовка, не знали вы порки стариков, не знали…
— Так надо было пороть, может, умнее были бы.
— Об этом отца своего спроси — царствие ему небесное.
Оба замолчали. К костру подошла девушка — разгоряченная, с румянцем на обе щеки, с виду некрепкая телом, но выносливая, сильная.
— Здравствуйте, дядя Володя, как хорошо, что вы оба здесь.
— Че тебе, егоза, от нас понадобилось? — поднял Данила глаза на внучку.
— А то, что здесь должен быть заповедник, — я же тебе, деда, говорила об этом.
— Говорила и говорила, не так все просто — взять и учредить заповедник. Работы нада прежде много провернуть, бумаги оформить, согласование получить, а при нонешней власти в районе это — ой, как непросто сделать.
— Дядя Володя поможет. У него связи, опыт, деньги…
— Вот с дядей Володей о том и толкуй, ко мне-то че подкатываться, — отвернулся будто в досаде.
— Ну и ладно, до вас не достучишься, — дернула плечами и пошла от костра, сообразив, что деда с племянником лучше всего оставить одних.
— Я с тобой, дядька Данила, о том же хотел поговорить, — начал Владимир, проводив взглядом Наташу. — Витька Курицин не сидит сложа руки. Доберется до участка — до всего доберется. Картину получим ту же, что и во всем районе. Поэтому зона твоего участка должна быть охранной — с кордоном, егерями, четко обозначенными границами. Ты же сам говорил мне об этом когда-то. О заповеднике говорил…
Данила крутнулся к племяннику всем корпусом:
— Не пойму, Володька, че эт ты так печешься о моем участке? — резко спросил.
— Не только о твоем участке, но и о тебе самом, — так же резко ответил Владимир. — Гляди, скоро тебе самому башку отстрелят и фамилию не спросят.
— А пусть попробуют.
— Задачу поставят — отстрелят. Президентов по всему миру бьют, а уж тебя в твоем логове — проще простого.
— Я вить, Володька, это хорошо понимаю. Не понимаю только одного: тебе-то кака о том печаль?
— Ты, дядька Данила, в своей медвежьей закостенелости никак не можешь понять, что люди меняются. Я теперь по-другому думаю, по-другому смотрю на жизнь…
— С каких же это пор?
— Знаешь, давай без этих твоих вопросиков, мы так с тобой ни до чего не договоримся. Давай о деле.
— Давай, — согласился Данила, приготовясь слушать дальше.
— Я на твой участок смотрю шире и думаю так: кроме заповедника здесь должна быть и туристическая промысловая база, и каждая из этих зон должна иметь четкие границы. Предположим, от Безымянного и в глубь Саян — заповедник, а та часть, где я когда-то охотился, отходит к промысловой базе.
— Дак вот какой у тебя антирес, а я-то, дурак, развесил уши…
— Погоди делать выводы, — оборвал старика. — Эта зона, где вы сейчас били шишку, все равно рабочая. Здесь для заповедника нет ничего примечательного, и та комиссия, которая будет определять и учреждать границы, уж, наверное, будет состоять не из дилетантов. За этот довод ухватится и Витька Курицин как глава администрации района. Если же мы построим здесь промысловую базу по типу европейских — с гостиницей, сауной, кафе, прочими удобствами — и будем с приезжающих сюда любителей охоты и орехового промысла брать хорошие деньги, а с тех доходов в казну района и поселка Ануфриево отчислять в виде налогов, то с такой постановкой вопроса спорить будет очень и очень трудно. И с организацией заповедника будет проще решить. Я все продумал и уже готов заказать проект архитектору — вот этому молодому человеку Виталию, который у тебя сейчас бьет шишку. Парень толковый, не зря я его из Питера притащил. А деньги на всю эту затею — мои, так что никто больше не потратится. И ты будешь при деле, скажем, старшим охотоведом этой базы. Или почетным охотоведом…
— Мягко стелешь, да не пришлось бы жестко спать, — не удержался Данила.
— В общем, я тебе все обсказал. Только пойми одно: другого пути сохранить твою тайгу просто нет. Все равно доберутся: не Витька, так кто-нибудь другой. Да и ты не вечный. Или кокнут тебя, что самое простое. Кокнут и назначат своего человека: нагонят техники и вывалят лес в считанные месяцы. Это они умеют. И никто им не помешает. Я же готов в будущем году начать строительство и сюда — уж будь в том уверен! — не пропущу ни одну падлу. На турбазе и в заповеднике будут свои службы егерей, которые создадут надежный заслон браконьерам и прочей сволочи. Хочешь поохотиться — бери лицензию, плати за проживание в гостинице, за обслугу и — на здоровье. Двойная защита егерей охранит и лес, и кедрач, и твой Безымянный. Так что думай…
