Георгий Тушкан - Джура
Послышались выстрелы. Все посмотрели на юго восток. Внизу, на склоне, Джура увидел бегущую по склону, по направлению к ним, группу басмачей.
— Басмачи бегут сюда, надо действовать! — сказал Джура. — Смотрите! Смотрите!.. Басмачи нарвались на засаду красных аскеров!
— Никогда не тревожься напрасно и будь достоин доверия, — спокойно сказал охотник, вынимая маузер из курджума. — Никуда не уходите. Ждите меня здесь. Я скоро вернусь.
С этими словами старик, вынув маузер из кобуры, поспешил вниз и скрылся в хаосе каменных обломков.
— Скорее, скорее, или мы пропали! — сказал Саид. — Мы в мышеловке. Может, он тоже басмач.
— Я тоже думаю, что он не тот, за кого себя выдает, — сказал Чжао.
— Это наш человек, — ответил Джура. — Будь это басмач, он не оставил бы нам оружие. — Джура погладил ствол карамультука.
— Может быть, он не стрелял, боясь привлечь внимание, — сказал Кучак.
— Не будем очень рисковать. Пойдем, Джура! — шепнул Чжао. И когда они отошли в сторону, сказал: — Передай фирман Кучаку и отправь его с ним к Максимову.
Джура отозвал Кучака, достал фирман и отдал ему. Тот немедленно спрятал его в ичиг.
— Ни слова Саиду! — сказал Чжао Кучаку.
— Я не знаю дороги. И кому дать? — нерешительно сказал Кучак.
— Пограничников видел? Люди в военной одежде. Спрашивай Максимова, Козубая или другого начальника, — сказал Чжао, — им и отдашь.
— А если басмачи оденутся пограничниками? — спросил Кучак.
— Вот что! — сказал Джура, возвращаясь с Кучаком к Саиду. — Отправляйся ты, Кучак, с Саидом вон на ту гору. Видишь? Наблюдайте с горы за Алайской долиной. С неё все видно. Ждите нас там. Если покажутся басмачи, спрячьтесь. Если нас до утра не будет, поезжайте к пограничникам, спрашивайте Максимова.
— Мы возьмем бегового верблюда, — сказал Саид и, заметив осуждение в глазах Джуры, добавил: — Если это верблюд басмаческий, тем лучше, а если друга, то он одобрит наш поступок.
Кучак и Саид скрылись в камнях. Выстрелы смолкли. Джура и Чжао долго молчали.
— Видишь, что делается! — раздался веселый голос Идриса. — Одни басмачи стреляют на границе, отвлекают силы на себя, а другие тем временем пробираются тайными тропами. Тут и глаз не хватит. Я уже давно послал за подмогой, а её все нет и нет. Здесь поблизости был конный отряд джигитов добротряда… А где же те двое, ваши друзья?
— Они ушли, — виновато сказал Джура.
— Ты же обещал, Джура, меня ждать!.. Почему они бежали?
Джура молчал: он был очень смущен.
— Эге ге! — вдруг донеслось снизу. — Идите сюда!
— Но кто же ты? — спросил Джура.
— Потом все узнаешь, а сейчас я Идрис.
Внизу их ждали джигиты добротряда.
— Да то Джура! — крикнул издали Муса. — Неужели Джура? — и приветственно взмахнул над головой винтовкой.
Воздух огласился криками «ура». Кричали бойцы, знавшие Джуру, кричали и те, кто о нем только слышал.
— А а, Муса!
Соскочив с лошади, Муса обнял Джуру.
К Джуре подбежал подросток и радостно бросился ему на шею.
— Эй, Джура, здравствуй! Друг, ты жив? А говорили… Вот здорово! — И он хлопнул Джуру по плечу.
— Таг! — Джура улыбнулся и крепко сжал ему руки. — Ты ещё здесь?
— Я с началь… — начал было Таг и вдруг осекся под пристальным взглядом Идриса. — Да, да, — растерянно закончил он, — я охотник, я помогаю отцу. — Он показал на старика.
— Ведь ты сирота! — удивился Джура.
— Таг, Таг, некогда разговаривать, иди за верблюдом! — крикнул Идрис. — Вон он там, — показал старик на склон.
— На нем уехали мои люди к пограничникам, — сказал Джура, не зная, куда деваться от смущения.
— Муса, Джура, идите сюда! — сердито сказал старик, отходя за камни.
Они некоторое время шептались в кустах.
— Козубай! — воскликнул Джура, хватая старика за плечи и крепко прижимая к своей груди.
— Я нарочно нацепил бороду и усы, — говорил Козубай, — чтобы меня заранее не узнали местные жители и не доложили о моем появлении Линезе. Он затевал большую провокацию, но теперь можно не спешить. Басмачи Тагая уже пойманы. Они уверяли, что шли сдаваться в крепость и там по этому случаю устроить той.
— Это не те басмачи! — удивленно сказал Муса. — Тех должен привести сдаваться Кзицкий.
— Ты не путаешь? А почему должен привести Кзицкий, а не Тагай?
— Ничего не путаю, — ответил Муса. — Тагая и Безносого мы поймали по пути сюда, и я с несколькими джигитами отправил их в крепость.
— Вот так путаница, да! — воскликнул Козубай. — Но ты твердо знаешь, что ждут басмачей Кзицкого?
— Да, — ответил Муса.
— Ну, а у тебя, Джура, что за тайна? Зачем ты взял моего верблюда? — внешне оставаясь спокойным, спросил Козубай. Джура объяснил все и пересказал как мог содержание фирмана. Козубай тут же записал слова Джуры и приказал Мусе отправить кого нибудь с запиской к пограничникам.
— Поезжай к Кучаку, — подумав, сказал Козубай. — Пусть он один едет к Максимову в Горный кишлак. Его вид не вызовет подозрений. Максимов теперь член тройки по борьбе с басмачами. Нам же надо быстрее скакать в крепость. Приезжай туда с Саидом. Надо разобраться, что он за человек. Чжао я знаю со слов других. Спеши.
— Козубай, — обратился к нему Джура, — я сделаю все, что ты приказал, но отдай мне Тагая.
— Мы его судить будем, — сказал Козубай. — А пока спеши к Кучаку и возвращайся в крепость.
Джуре дали коня, винтовку и пропуск. Он посадил позади себя Чжао. По дороге их дважды останавливали пограничники, проверявшие документы.
VI
На вершине горы притаился Саид. Навалившись грудью на обломок скалы, так что над камнем торчала только голова, подпертая руками, Саид внимательно осматривал окрестности. Это было очень трудное дело. С горы огромная высокогорная долина представлялась совершенно плоской, но на самом деле она была изрыта оврагами и загромождена большими холмами. Эти холмы, мохнатые от высокой травы, издали казались крошечными бородавками. Холмы ступеньками восходили к подножию гор. Кое где между ними поблескивали зеркальца чистой воды.
Даже большой караван было бы трудно заметить на тропинках между холмами. Саид, разделив всю равнину на отдельные куски, подолгу вглядывался в каждый из них: не блеснет ли на солнце ствол ружья, не взовьется ли пыль, выдавая присутствие всадника? Резкий крик верблюда доносился снизу. Саид не понимал, почему кричит верблюд, и беспокоился. Крик мог привлечь внимание врагов. Саид шумно втянул воздух сквозь стиснутые зубы, что он обычно делал, когда злился. Верблюд продолжал кричать, и Саид пошел вниз. Большой черный ворон сидел на спине верблюда и клевал ему горб. Перепуганный верблюд ревел от страха и боли. А Кучак, развалившись у камня, с интересом наблюдал за вороном и рассуждал вслух:
