Джек Данн - Тайная история Леонардо да Винчи
Куан слегка тронул его за плечо, давая знак следить за своими словами.
— Ты не можешь упрекнуть меня в нетерпении, Леонардо. Я ждал, покуда ты и твой друг не будете готовы и расположены, чтобы показать вам свои драгоценности. — Калиф обвел рукой картины и фрески. — Это ли не доказательство, как я ценю ваше европейское искусство — настолько, что готов пожертвовать многим, дабы обладать этими бесценными образами.
Леонардо молчал.
— Ты согласен со мной? — спросил Кайит-бей и указал на священника, стоявшего рядом с ним. — Мой имам наверняка не согласен.
— Трудно воспринять красоту искусства, — сказал да Винчи, — рядом с этим…
— Ты думаешь, я привел вас сюда без причины?
— Разумеется, нет, повелитель, — сказал Леонардо, жалея привязанного перед ними узника.
— У меня есть известия, что обрадуют вас, — сказал Кайит-бей. И он мягко обратился к пленнику: — Ты готов умереть?
Человек на дыбе кивнул.
— Тогда повтори нам свой рассказ, и я позволю тебе умереть с честью.
Человек забормотал на нескольких языках, ни одного из которых Леонардо не знал; наконец он прошептал:
— Айше…
Ее держали в горной крепости близ Эрзингана, всего в нескольких днях конного пути отсюда. Но зачем Великий Турок привез ее в Персию?
— А что с Никколо? — не удержался Леонардо.
Янычар одарил его пустым взглядом, а Кайит-бей кивнул.
Палач, тучный и жирный, похожий больше на писца или священника, велел двоим помощникам отвязать турка от дыбы, а затем со свирепостью, удивившей Леонардо, обезглавил янычара широким топором. Когда он бросил в корзину отсеченную голову, губы ее все еще шевелились.
Сандро побелел и не смог сдержаться — он отвернулся от калифа, и его вырвало. Леонардо отвел глаза, и на миг взгляд его задержался на расписном оштукатуренном потолке: там были изображены сплошь ангелы и языческие боги, которые, улыбаясь, смотрели на происходящее с белоснежной высоты небес.
Калиф сдержит слово: голова янычара не будет выставлена на колу для всеобщего обозрения и потехи стервятникам. Он будет погребен в неизвестной Могиле. Слабое утешение, подумал Леонардо.
Благодарение Богу, Айше жива и так близко… ведь Никколо может быть с ней.
Он мог только молиться, чтобы это было именно так.
Но до завершения дела было еще далеко. Калиф давал представление, как в домашнем театре: по мановению его руки отдернулась еще одна завеса, являя взглядам новую жертву. Несчастный лежал на спине внутри шипастой металлической колыбели, подвешенной к потолочной балке на цепи, пропущенной через блок. Голову человека закрывала железная маска, что стягивала лицо, как собачий намордник, и душила железным языком, засунутым в рот; глаза, поразительно голубые, смотрели тускло и мертво.
Колыбель была копией той, что увидел Леонардо, как только вошел в зал.
Калиф приказал опустить ее.
Пленник мог только кряхтеть, когда колыбель раскачивалась, прижимая его к шипам.
Колыбель повисла над полом. Пока один из палачей закреплял спусковой механизм, другой открыл качающуюся клетку и снял железную маску с головы пленника. Металлический язык был мокрым от крови; а еще Леонардо увидел, что зубы пленника сломаны — возможно, когда на него надевали намордник.
Колыбель снова закрыли и заперли.
Леонардо понадобился лишь миг, чтобы осознать, к своему ужасу, что пленник — Зороастро. Он почернел от синяков и запекшейся крови; волосы лоснились от грязи и испарины; он стонал, словно дышать уже было для него пыткой.
Леонардо бросился к колыбели, но палачи заступили ему дорогу.
— Пропустите его, — велел Кайит-бей.
Вначале казалось, что Зороастро не узнает Леонардо: он был точно в трансе, но потом очнулся и потрясенно проговорил:
— Леонардо, это и вправду ты?
Голос его едва слышно шелестел.
— Да, дружище, и Сандро тоже тут.
Боттичелли подошел следом за Леонардо и, потянувшись сквозь прутья колыбели, взял Зороастро за руку.
Леонардо в гневе обернулся к калифу:
— Вели отпереть клетку и выпустить его!
— Когда он повинится, я позволю тебе судить его, — сказал Кайит-бей. — Если тебя это не устраивает, у меня найдутся еще колыбели и слуги, чтобы вздернуть рядом и тебя, и твоего друга Сандро.
— За это тебя и прозвали Красным Джинном!
Леонардо с гневным вызовом вскинул голову, обводя взглядом орудия пыток. Куан попытался вступиться за Леонардо, но калиф не стал его слушать.
— Зороастро да Перетола, поведай своему другу Леонардо, как ты предал меня, — сказал он по-итальянски.
Зороастро не сразу сумел заговорить. Наконец он прошептал:
— Я принял предложение…
— И каково оно было?
— Перейти…
Калиф терпеливо ждал и, когда Зороастро не продолжил, спросил снова:
— Кто сделал тебе предложение?
— Великий Турок.
— То есть наш враг, тот самый, что держит в плену мою родственницу и твоего друга Никколо Макиавелли, не так ли?
Зороастро не ответил: его будто отвлекло что-то неизмеримо более важное. Его пустой взгляд был прикован к потолку, к ангелам… Быть может, ему казалось, что они внезапно ожили, быть может, они манили его, звали к себе, в нарисованный рай.
— А теперь расскажи друзьям, что предложили тебе посланцы Великого Турка.
Не сразу, даже не взглянув на калифа, Зороастро проговорил:
— Место… главного военного инженера.
— И ты показал турецкому шпиону рисунки Леонардо?
— Да.
— И сказал ему, что они твои?
— Да.
— Стало быть, ты предатель, не так ли?
— Я флорентиец, — сказал Зороастро.
— Мы почти закончили, — проговорил калиф. — Но позволь задать тебе еще пару вопросов. Расскажи своему другу Леонардо о Джиневре.
— Джиневре?.. — переспросил Леонардо. — Она умерла. Все это — дело прошлое.
— Скажи им, — велел калиф Зороастро.
И тут, как по волшебству, Зороастро пришел в себя.
— Леонардо, — сказал он, — прости…
— Простить тебя? За что?
— За ту боль, что я причинил тебе.
— Зороастро, какое отношение имеет Джиневра ко всему этому? — Леонардо взмахом руки указал на колыбель, в которую был заключен его друг.
Зороастро опустил глаза.
— Я получал жалованье у Николини.
— Что?! — потрясенно выговорил Леонардо.
— Я следил за тобой и Джиневрой. Я сообщал ему о ваших свиданиях. Я говорил ему, что ты намереваешься сделать.
— Ты погубил ее, Зороастро, — сказал да Винчи, отворачиваясь в гневе и отвращении. Он не мог смотреть на друга.
