28 мгновений весны 1945-го - Вячеслав Алексеевич Никонов
Генерал-фельдмаршал Кейтель и его спутники в это время находились в другом здании».
Кейтель запомнил: «Нас привезли в небольшую просторную виллу рядом с казармой саперно-инженерного училища. Было примерно 13 часов. Нас оставили одних. Порой появлялся какой-нибудь репортер – нас фотографировали; иногда к нам заходил русский офицер-переводчик…
Около 15 часов русская официантка подала нам обильный завтрак. Терпение наше подверглось первому испытанию. Часов в 17 нас перевели в другое здание и там устроили ланч; больше ничего не произошло. Мне вернули мои полномочия, заметив, что с ними все в порядке. Около 22 часов терпение мое иссякло, и я официально запросил, когда же состоится акт подписания. Ответ гласил: примерно через час».
Маршал Жуков описывал события того вечера, везде указывая московское время, центрально-европейское время отставало на два часа. «В 23 часа 45 минут Теддер, Спаатс и Латр де Тассиньи… и другие собрались у меня в кабинете, находившемся рядом с залом, где должно было состояться подписание немцами акта о безоговорочной капитуляции.
Ровно в 24 часа мы вошли в зал.
Начиналось 9 мая 1945 года…
Все сели за стол. Он стоял у стены, на которой были прикреплены государственные флаги… В зале за длинными столами, покрытыми зеленым сукном, расположились генералы Красной Армии…
Первым, не спеша и стараясь сохранить видимое спокойствие, переступил порог генерал-фельдмаршал Кейтель, ближайший сподвижник Гитлера. Выше среднего роста, в парадной форме, подтянут. Он поднял руку со своим фельдмаршальским жезлом, приветствуя представителей Верховного командования. За Кейтелем появился генерал-полковник Штумпф. Невысокого роста, глаза полны злобы и бессилия. Одновременно вошел адмирал флота фон Фридебург, казавшийся преждевременно состарившимся».
Кейтель: «Нас сразу же провели к стоявшему поперек длинному столу с тремя стульями – для меня и для обоих сопровождавших меня лиц. Зал был заполнен до самого последнего уголка и ярко освещен многочисленными «юпитерами». Поперечный и три продольных ряда стульев были плотно заняты сидящими. На председательском месте за торцовым столом сидел генерал Жуков, справа и слева от него – уполномоченные Англии и Америки».
Жуков: «Встав, я сказал:
– Предлагаю немецкой делегации подойти сюда, к столу. Здесь вы подпишете акт о безоговорочной капитуляции Германии…
Поправив монокль, Кейтель сел на край стула и слегка дрожавшей рукой подписал пять экземпляров акта. Тут же поставили подписи Штумпф и Фридебург…
Кейтель встал из-за стола, надел правую перчатку и вновь попытался блеснуть военной выправкой. Но это у него не получилось, и он тихо отошел за свой стол».
Кейтель: «Торжественный церемониал начался несколькими вступительными словами. Затем Жуков спросил меня, прочел ли я акт о капитуляции. Я ответил: “Да”. Второй вопрос гласил: готов ли я признать его, поставив свою подпись? Я снова ответил громким “да”. Сразу же началась процедура подписания… я первым поставил свою подпись».
Акт о военной капитуляции гласил: «1. Мы, нижеподписавшиеся, действуя от имени Германского Верховного Командования, соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время под немецким командованием, – Верховному Главнокомандованию Красной Армии и одновременно Верховному Командованию Союзных Экспедиционных сил.
2. Германское Верховное Командование немедленно издаст приказы всем немецким командующим сухопутными, морскими и воздушными силами и всем силам, находящимся под германским командованием, прекратить военные действия в 23–01 час по центрально-европейскому времени 8 мая 1945 года, остаться на своих местах, где они находятся в это время, и полностью разоружиться, передав все их оружие и военное имущество местным союзным командующим или офицерам, выделенным представителями Союзных Военных Командований, не разрушать и не причинять никаких повреждений пароходам, судам и самолетам, их двигателям, корпусам и оборудованию, а также машинам, вооружению, аппаратам и всем вообще военно-техническим средствам ведения войны…»
От имени Германского Верховного Командования подписали Кейтель, Фридебург и Штумпф.
Ниже, под припиской «В присутствии», поставили свои подписи Жуков – по уполномочию Верховного Главнокомандования Красной Армии и Главный маршал авиации Теддер – по уполномочию Верховного Командующего Экспедиционными Силами Союзников.
Еще ниже: «При подписании также присутствовали в качестве свидетелей». И подписи: Командующий Стратегическими Воздушными Силами США генерал Спаатс, Главнокомандующий Французской армией генерал Делатр де Тассиньи.
Жуков посмотрел на часы: «В 0 часов 43 минуты 9 мая 1945 года подписание акта о безоговорочной капитуляции Германии было закончено. Я предложил немецкой делегации покинуть зал.
От имени Советского Верховного Главнокомандования я сердечно поздравил всех присутствовавших с долгожданной победой. В зале поднялся невообразимый шум. Все друг друга поздравляли, жали руки. У многих на глазах были слезы радости.
Потом состоялся прием, который прошел с большим подъемом. Обед удался на славу! Наши хозяйственники во главе с начальником тыла генерал-лейтенантом Н. А. Антипенко и шеф-поваром В. М. Петровым приготовили отличный стол, который имел большой успех у наших гостей».
Жуков предложил тост за Победу и боевое братство. После чего, запомнил Серов, «выступили маршал авиации Теддер, за ним Делатр де Тассиньи и командующий ВВС США Спаатс. Потом уже произвольно подходили наши генералы и провозглашали тосты. Потом на радостях танцевали, в том числе и Жуков неплохо сплясал».
Жуков даже и не думал это отрицать: «Праздничный ужин закончился утром песнями и плясками. Я тоже не удержался и, вспомнив свою юность, сплясал “русскую”. Расходились и разъезжались под звуки канонады, которая производилась из всех видов оружия по случаю Победы. Стрельба шла во всех районах Берлина и его пригородах. Стреляли вверх, но осколки мин, снарядов и пуль падали на землю, и ходить утром 9 мая было не совсем безопасно».
Стрельба запомнилась и Серову: «Когда под утро вышли к домам, то слышалась пальба из автоматов, и даже пушек, вверх, и нередко было слышно, как по крышам падали осколки снарядов.
Но ничего не поделаешь, Победа должна быть отмечена».
По воспоминаниям Кейтеля, его со свитой после подписания «привели на нашу небольшую виллу; здесь, в нашем первом месте пребывания во второй половине дня, стол уставили закусками и различными винами, а в остальных комнатах устроили спальни – для каждого отдельная постель с чистым бельем… Через полчаса явился обер-квартирмейстер Жукова и пригласил нас к столу, но сам просил извинить его, так как он должен удалиться. Блюда были гораздо скромнее, чем те, к которым мы привыкли, но пришлось довольствоваться этим. Тем не менее я
