Симона Вилар - Ассасин
– Поторопитесь, кузен. – Он положил руку на плечо Уильяма. – И да будет с вами милость Господня!
Де Шампер тут же велел седлать себе коня, выбрал в свой отряд нескольких проверенных собратьев, на которых мог положиться. Сборы не заняли много времени, но, уже покидая Аскалон, он пропустил спутников в арку ворот и задержал коня подле стоявшего неподалеку магистра де Сабле.
– Мессир Робер… моя сестра…
– Я не забуду о ней, Уильям, обещаю. Наши люди и так разыскивают ее везде, где только возможно. И будут продолжать поиски и далее.
– Есть еще нечто, что следует вам знать, мессир, – сказал Уильям после некоторой заминки. – Джоанна де Ринель беременна. Может, это вам хоть как-то поможет в ее поисках.
– Беременна? Но ее супруг ничего об этом не говорил.
– Ну, вы же знаете Обри де Ринеля. Узнав о кончине супруги, он облачился в траурный бархат, прилюдно покричал, погоревал, а потом преспокойно отправился спать. – Вы явно недолюбливаете своего зятя, друг мой. Однако то, что мессир де Ринель и впрямь слишком быстро успокоился после гибели леди Джоанны, я тоже заметил. Не волнуйтесь. Если ваша сестра жива, мы обязательно ее разыщем. Хотя… Уильям, а вы не допускаете, что Саладин просто коварно обманул вас? И если до сих пор о ней нет вестей, то, скорее всего, Джоанна де Ринель мертва.
– Я не желаю в это верить! Я бы почувствовал, если бы она погибла. Ведь мы с Джоанной – одна плоть и кровь!
В его обычно бесстрастном голосе теперь явственно проступали и решительность… и отчаяние. Магистр де Сабле успокаивающе пожал маршалу руку.
– На все воля Божья, друг мой. Но в любом случае, клянусь верой, мы продолжим ее поиски.
Глава 16
Старец Горы Синан любил демонстрировать свою прозорливость. И когда его посланец-ассасин Тень быстро и успешно справился с заданием – передал послание Конраду Монферратскому и вернулся в Масиаф, – имам сказал своим приближенным даи, что ни на миг не сомневался, что Тень сделает все, как должно. Он его человек, преданный и верный.
Но на деле вслед за покинувшим Антиливанские горы Мартином было отправлено несколько ассасинов, которым был дан наказ украдкой проследить за Тенью и, если возникнут хоть малейшие подозрения, немедленно его уничтожить.
Мартин сам понимал, что просто так ему не освободиться от давящей тени Масиафа. Да и слежку за собой вскоре заметил. Избавиться от посланцев Синана? Старец Горы подобного не простит. Сейчас имам удовлетворен, считая, что покорил того, кто противостоял его чарам, но если он почувствует себя обманутым… Мартин понимал, что остался совсем один, а такие враги, как Ашер бен Соломон и Старец Горы, вряд ли успокоятся, и тогда его жизнь не будет стоить и полушки. Так что пока он не мог сбежать – против многочисленных тайных убийц ему не устоять. Поэтому Тень принял решение: он сделает все, чтобы Старец Горы поверил в его покорность и желание служить, а со временем изыщет способ, как избавиться от власти Синана.
Старец Горы понимал, что для проверки дает Тени непростое задание – выйти на человека, который хорошо знал посланца и который может схватить его до того, как он выполнит задание имама. Но Синану хотелось убедиться, что его лучший ученик справится с подобным поручением. Мартин же смекнул, что едва он появится в окружении маркиза – тот не раз видел его при короле Гвидо и не мог забыть, как в мнимом Фиц-Годфри узнали лазутчика, – и Конрад прикажет его немедленно схватить. Поэтому по прибытии в Тир Мартин начал с того, что, избегая самого Монферрата, стал оказывать знаки внимания его супруге – тщеславной и любящей преклонение Изабелле Иерусалимской.
Дама была в положении, но беременность не тяготила ее, она присутствовала со своей свитой на молебнах в больших церквях Святого Петра и Святого Лаврентия, часто выходила в город и прогуливалась по набережным Тира, где ее всегда шумно приветствовали как единственную оставшуюся в живых наследницу Иерусалимского престола. И конечно, она заметила восхищенно взиравшего на нее красивого голубоглазого рыцаря.
В Тире Мартин уже не напоминал того изнуренного невольника, каким его освободили из подземелья Масиафа. Он привел себя в порядок, был нарядно одет и чисто выбрит, а свои едва начавшие отрастать волосы покрыл шелковым тюрбаном, как часто поступали, следуя восточной моде, приезжавшие из Европы франки. Выдавая себя за недавно прибывшего в Святую землю паладина, Мартин то и дело попадался Изабелле на пути, причем внимательно следил, чтобы в такие моменты подле нее не было ее супруга. И тут Мартину повезло: вскоре после его приезда в Тир маркиз Конрад отплыл в Акру, где по его наказу генуэзцы как раз подняли мятеж против Гвидо де Лузиньяна. Изабелла, несмотря на свое положение, не любила скучать, она принимала гостей у себя в тирском замке, устраивала пиры и приемы, куда и велела позвать красивого голубоглазого рыцаря, представившегося ей французом Мишелем де Труа. Дальше уже было совсем просто: заранее осмотрев замок в Тире, изучив расположение в нем покоев и переходов, гость принцессы Изабеллы после одного из приемов сумел в сумерках отдалиться от покидавших ее пиршественный зал гостей, скользнул в боковой коридор и, дождавшись, когда мимо пройдет замковая стража, закинул крюк с веревкой за зубцы парапета стены. Темной сырой ночью он бесшумно взобрался по стене и проникнул в опочивальню маркиза еще до того, как Изабелла окончила свою вечернюю молитву в часовне, – Мартин не хотел случайно напугать беременную женщину. Хотя испуга ей все равно не избежать, когда она обнаружит воткнутый в изголовье ложа позолоченный кинжал с прикрепленным к нему посланием от Старца Горы. Но это Мартина уже не касалось. Он покинул город еще ночью, оставив далеко позади постоянно следивших за ним соглядатаев Синана. Или ему так показалось? Ибо, еще не отъехав и пары миль от Тира, он снова заметил за собой слежку. И если хотел уцелеть, то вынужден был двигаться только в одном направлении – в сторону Антиливанских гор, где начинались земли ассасинов.
По возвращении в Масиаф Мартина наградили, как и полагалось у Старца Горы: выполнившего в столь краткий срок задание посланца ожидали благословение имама, удобные покои, сытная еда, а потом расслабляющие наркотики и сад-дворец, где его ублажали прекрасные гурии. Настоящий рай для обычных ассасинов, но не для Мартина. Ибо, отдохнув и оставив ласковых немых прелестниц из горного рая Синана, он предпочел пребывать в одиночестве, много читал, размышлял, принимал дурманящие зелья… а на деле все ломал голову, как бы выбраться на свободу. Но об этом никто не должен был догадываться. Даже проницательный Синан, часто вызывавший Тень к себе для беседы.
