Юлия Андреева - Свита мертвой королевы
На следующее утро нас разбудил стук в дверь. Я замешкалась, и более прыткий Андрес понесся к дверям. Под черным, точно ночь, плащом посыльного и перевязью угадывалась кольчуга, на голове был начищенный до блеска шлем, а на боку висел короткий меч в темных ножнах. Я заметила, что он приехал один и привез с собой оседланную кобылку.
Вежливо осведомившись, дома ли дон Санчус, незнакомец дождался его внизу, сидя на отчищенной вчера скамье и оглядываясь по сторонам. Отчего я сделала вывод, что в этом доме он находится впервые и, скорее всего, недоумевает, за какие такие провинности его послали к господину, дом которого выглядит столь скверным образом.
Впрочем, посыльный ничем не выдал своих чувств, когда к нему спустился дон Санчус. При виде барона он тут же вскочил с места и, резко поклонившись, точно вколотив одним махом гвоздь в пол, подал письмо, оставаясь в согбенном положении все время, пока наш хозяин не прочитал его.
– Мой милый Ферранте, – позвал меня наконец дон Санчус, подслеповато озираясь по сторонам.
Я подошла, склонившись перед ним в поклоне придворного.
– Мой милый Ферранте. Право же, несправедливо с моей стороны сразу же загружать тебя работой, но, видно, таковы обстоятельства. Я срочно должен выехать в Касерес с этим господином, – они одновременно поклонились друг другу на придворный манер, при этом дон Санчус лишь склонил голову, как кланяется король своим подданным, посланец же отвесил глубокий поклон, точно слуга. – Тамошние власти хотят, чтобы я помог им в решении одного запутанного дельца. Тебя же, мальчик мой, я оставляю здесь за старшего. Не обижай моего верного Карнелиуса и, что бы ни случилось, не заходи в мою лабораторию. Все остальное в твоем распоряжении. Понятно? – он похлопал меня по щеке. – Надо же – ты еще не бреешься…
Я покраснела, хватаясь за подбородок.
– Никаких особых распоряжений не будет, ты уже имел возможность осмотреть дом и сам найдешь себе дело, – с этими словами дон Санчус поднялся к себе наверх и вскоре вышел, будучи одетым в дорожное платье.
На мою ладонь лег толстенький кошелек с монетами. Взвесив его на руке, я не без удивления поняла, что причиной нахождения дома в столь плачевном состоянии было отнюдь не безденежье добрейшего дона Санчуса, а единственно запредельное и необъяснимое нерадение его слуг.
Попрощавшись с хозяином, я велела Андресу заняться стиркой, а сама сходила на базар и отыскала там девушку для работы служанкой. Заплатив ее родителям, я проверила деньги и сразу же прошлась по рынку. Новоявленная помощница показала, насколько хорошо она умеет торговаться с местными продавцами, и где, по ее мнению, можно приобрести самые свежие и хорошие овощи.
Придя домой, я отправила уже ненавидящего меня Андреса отдраивать лестницу на второй этаж и одновременно пристроила Клариссию, новую служанку, к корыту – достирывать белье. Сама же я прошлась по двору и, заглянув в стойло, обомлела.
Единственная лошадка, стоявшая в нем, была грязна, больна и, по всей видимости, не каждый день ела. На мой вопрос, отчего бедное животное доведено до такого состояния, Андрес промямлил только то, что когда за господином присылают гонцов, то их сопровождает карета. Но меня такое объяснение не устроило, так что пришлось вновь идти в город и искать там разбиравшегося в лошадиных недугах конюха.
В общем, день выдался весьма хлопотным.
На приведение дома в божеское состояние ушла неделя и все деньги, оставленные доном Санчусом. Но зато к приезду хозяина все сверкало и блестело. В начищенных подсвечниках горели свечи, старая мебель была либо починена, либо пущена на дрова. Камин казался новым, так изумительно оттерла его Клариссия. Все вещи дона Санчуса мы с ней перестирали и аккуратно сложили в большой сундук в его комнате. Я выделила полку в комоде, на которую теперь ставилась посуда для хозяина и его гостей – серебро сверкало, тарелки высились ровной стопочкой. Я заранее узнала, какое вино и какие кушанья предпочитает дон Санчус, и припасла все необходимое для него. Так что в любой день и час хозяин мог лакомиться своими любимыми блюдами.
Я надеялась, что хозяин отметит мои старания, но тот был слишком занят своими мыслями. Молча, пройдя к себе, дон Санчус велел Андресу принести ему ужин прямо в лабораторию, что было тут же и исполнено.
Поняв, что о благодарности в этом доме, должно быть, и не слыхивали, я отправилась на кухню, где следовало проверить поставленную со вчерашнего вечера мышеловку, сделанную по новому и, как утверждал уличный торговец, улучшенному способу, позволяющему за один раз поймать до десяти мелких грызунов. Мышеловку установили в углу за комодом, и мне пришлось просунуть туда руку, вытаскивая проклятое устройство.
За этим-то занятием меня и застал дон Санчус. Заметив его, я тут же вскочила и, оправив одежду, торопливо поклонилась.
– Я не сильно побеспокоил вас, мой мальчик? – дон Санчус доброжелательно похлопал меня по плечу. – Вы не знаете, мой драгоценный племянник еще не вернулся из Авейру?
При одном упоминании об Альвару у меня комок подступил к горлу. Однако я быстро справилась с собой и ответила, что ничего не слышала о молодом господине с того дня, как он отправил меня в дом к дону Санчусу.
– Что ж, должно быть, корабль с невестой задержался. Жутко не хотелось бы пропустить свадьбу, нынче так мало праздников… – дон Санчус вздохнул, но тут же улыбнулся. – На следующей неделе мне нужно поехать в Порталегри. И я хотел бы, чтобы вы отправились со мной. Такой смышленый молодой человек может оказаться полезным в моем деле. Надеюсь, вы не боитесь мертвых?
Вопрос застал меня врасплох, так что я какое-то время молчала, глупо таращась на добрейшего дона Санчуса и не зная, что ответить.
Вообще-то мужчины всегда утверждают, будто бы не боятся и самого черта, не то что покойников. Но при этом я неоднократно видела, как эти самые мужчины сначала бахвалятся, а затем усердно крестятся, читают молитвы и охранные заклинания или хватаются за обереги и ладанки со святыми мощами, которые всегда носят с собой.
– Нисколько не боюсь! – приняв горделивую позу, сообщила я. – Чего их бояться-то? В мясной лавке небось каждый день видишь убоину, и ничего.
– Ваши родители держали мясную лавочку? – прищурил один глаз дон Санчус. – Я слышал, что вы из купеческого сословия.
– Не мясную… – я покраснела и отвернулась от хозяина. – Отец торговал тканями, веревками, мешками, да и вообще… А в мясную лавку я действительно ходил достаточно часто. Семья большая.
– Замечательно. Мне нравится, когда молодые люди столь храбры и рассудительны, – дон Санчус похлопал меня по плечу. – Самое верное относиться к мертвым телам, как к мясу в лавке у торговца, тогда и страх пропадает. Хорошо, что вы провели аналогию с мясной лавкой, потому как в моей практике не всегда удается найти целое тело. То есть, – он заметил, как я побледнела, и, замотав головой, исправился, – я имел в виду всю тушку. Иногда убийца пытается спрятать труп по частям, и нам приходится наблюдать его как бы… в нарезке.
