Томас Костейн - Наследники Великой Королевы

Внезапно он тряхнул своей массивной головой и громко крикнул.

— Дирк! Дирк, ленивая скотина, где ты?

Из дальнего угла появился худой парень с удивительно длинными руками и ногами. Он должно быть дремал там и теперь щурился на свет и тер глаза тыльной стороной ладони.

— Как думаешь, сумеем мы сделать что-нибудь путное из этого молодого человека? — спросил гигант.

— Мы имели дело и с худшим материалом, дом Басс, — ответил парень, разглядывая меня, как барышник разглядывает лошадь на ярмарке. — Рост неплохой. Походка пружинистая.

— И тем не менее он увалень.

— Все мы когда-то были такими.

— Тогда займись им, — гигант небрежно махнул рукой и опять принялся за еду. Дирк начал устанавливать фанерный щит, игравший роль своеобразной мишени. Потом мелом он провел черту в семи футах от щита и вручил мне шпагу с затупленным концом.

Я должен был стоя у черты делать выпады, стараясь попасть в центр мишени. Дом Басс продолжая свою трапезу, презрительно поглядывал на меня. Моя правая нога должна была касаться пола одновременно с тем, как острие шпаги касалось мишени. Если нога либо шпага запаздывали хотя бы на долю секунды, он ревел так, будто я причинял ему физическую боль. Конец моей шпаги должен был попадать в самый центр мишени, но при этом прикосновение должно было быть легким как порхание крыльев бабочки. Если мне это не удавалось, на меня обрушивался шквал язвительнейших оскорблений.

— Криворукая обезьяна! — кричал он. — Неужели это так трудно сделать? Вбейте в свою башку, что искусство фехтования требует прежде всего точности, координации и глазомера. Запомните, главное — согласованная работа ног, рук, спины, глаз и мозга, если, конечно, он у вас имеется. Да нет, ни черта у вас не получится, ловкости у вас, как у вьючного мула.

Разумеется подобные сравнения не могли мне понравиться и я уже готов был взбунтоваться, но всякий раз после очередного всплеска эмоций Дирк шептал.

— Да пусть сэр, пусть ругается. Зато он лучший учитель фехтования во всем Лондоне. Стоит потерпеть.

Я смирял свою гордыню и наш первый урок продолжался. Шпага, которую дал мне Дирк, была довольно тяжелая и вскоре мне все труднее и труднее становилось орудовать ею. Рука словно налилась свинцом. Я задыхался, однако мой новый наставник будто не замечал моих мучений, а продолжая свою трапезу, пустился в рассуждения на тему об искусстве фехтования.

— Утверждают, что лучшие мастера шпаги — французы и итальянцы, — ворчливо говорил он, — но это не так. Я родом из страны, которая дала миру непревзойденных фехтовальщиков. Это — Португалия.

Я был удивлен, так как он говорил по-английски без малейшего акцента.

— Вы полагали, что я англичанин, верно? Это показывает, что могут сделать двадцать лет пребывания в ваших проклятых туманах с горлом нормального человека. Признаться, мне в жизни не приходилось видеть таких скверных фехтовальщиков, как англичане. Атака, атака, выпад, коли, руби! Никакой изощренности, полное отсутствие фантазии! Если вы будете заниматься у меня, молодой человек, я сделаю вас первым фехтовальщиком в Англии, уж это-то я вам обещаю. Прилагая минимум усилий вы сумеете парировать любой удар. Что до атаки, то я вас тоже кое-чему научу. Когда я атакую, то сметаю все на своем пути. — Он наконец-то соизволил заметить, что я дышу, как рыба, вынутая из воды. — Можете заканчивать. Выносливости в вас не больше, чем у ходячего трупа.

После этого я стал приходить к нему дважды в день. Рано утром, до того, как в зал являлись прочие постоянные посетители, я упражнялся в прыжках через деревянного коня. Всякий раз, когда я совершал недостаточно высокий прыжок, я цеплялся штанами за его острые уши. Дирк следил за тем, чтобы я делал не меньше сотни прыжков. Что касается приземления после прыжка, то здесь требования Дирка изменялись. Я то должен был приземлиться на кончики пальцев и так неподвижно замирать, то прыгать влево или вправо. Дирк постоянно увеличивал высоту коня и под конец мне приходилось прилагать все силы и всю ловкость, чтобы преодолевать препятствие. Кроме того, каждое утро он заставлял меня делать по двадцать, а затем по тридцать и сорок кругов по залу. Причем бегать я должен был на носках. Если же я нечаянно касался пола пяткой, немедленно следовал строгий окрик. Это должно было развить у меня «пружинистость и резкость». Время от времени Дирк ставил меня у стены и я должен был касаться камня всеми частями тела попеременно: «Голова, плечи, зад, бедро, голень, пятка», — командовал Дирк. «Это научит вас держаться прямо», — говорил он.

Дом Басс, имя которого как я узнал было Себастьян де Вагес, по утрам никогда не появлялся в зале, так как любил поспать. Зато совершенно непонятно было, когда спит бедняга Дирк. Он находился в зале до самого его закрытия и встречал меня утром, когда там еще никого не было. Он делал все — подметал полы, готовил еду, бегал по поручениям появлялся сразу же, как чертик из табакерки, как только Дом Басс сидя в своем удобном кресле кричал.

— Эй, Дирк, ленивый дьявол!

Вечерами я практиковался со щитом — мишенью. В течение целой недели. С каждым днем Дирк отодвигал щит назад на дюйм — два. В конце концов мне приходилось едва ли не распластываться на полу, чтобы дотянуться до мишени. И если мне не удавалось быстро и ловко возвращаться в исходное положение, великан-португалец громовым голосом выкрикивал свое любимое оскорбление, сравнивая меня с ходячим трупом.

Я был счастлив, когда мы наконец занялись изучением и отработкой подготовительных движений к схватке. Мне показали оборонительную стойку, как надо наступать отступать, делать выпад. Мне показалось далее, что я начал проявлять кое-какие способности, во всяком случае в исполнении некоторых элементарных приемов, таких к примеру, как отход, я превосходил Дирка в скорости. Это стало очевидно, когда мы начали отрабатывать отражение удара, контратаку и другие приемы.

Однажды мне удалось довольно ловко отбить терц Дирка, и я не без самодовольства улыбнулся. К несчастью эту улыбку заметил Дом Басс. Он поднялся со своего кресла.

— Сейчас я сам займусь с ним, — бросил он Дирку, беря свою любимую шпагу со стойки у стены.

Я чувствовал себя на седьмом небе. Наконец-то я смогу скрестить шпагу с таким признанным мастером. Я полагал, что за последнее время сделал неплохие успехи и сумею произвести на португальца благоприятное впечатление.

Моим надеждам, однако, не суждено было осуществиться. Дом Басс атаковал меня сразу. На меня будто ледяной шквал обрушился. Я с трудом устоял на ногах, ослепленный сверканьем шпаги. Я чувствовал себя таким же беззащитным как ребенок с прутиком, стоящий перед разъяренным тигром. Потом я ощутил как дернулась у меня кисть. Шпага вылетела у меня из руки и медленно описав дугу, упала на пол в десяти футах от меня.