Александр Прохоров - Сердце тигра
- Господин, прошу простить меня за беспокойство! Не знаете ли вы Тита Минуция, почтенного всадника из Рима? Я — Максенций Фульв, а это, уважаемый Сагидар, — толстяк указал на чернобородого, — мы его партнеры по торговле. Тит Минуций, должен был прибыть в Александрию сегодня.
- Нет, Тита Минуция я не знаю, — Лоредан покачал головой. — Возможно, он прибыл с другим кораблем, а на этом, насколько мне известно, его не было.
Расстроенный толстяк и чернобородый устремились к другому, только что причалившему онерарию. Лоредан усмехнулся, глядя им вслед. Когда встанет вопрос о выгрузке тюков ткани, навис Экрион, конечно же, поднимет шум и будет возмущаться задержкой. Тут и выяснится, что Тит Минуций все же был на борту «Галатеи», но Лоредана это уже не заботило. Пусть разбираются друг с другом, сколько угодно.
Почти сразу за набережной располагался огромный александрийский рынок — Эмпориум. Торговые ряды доходили до самого Цезариума [239]. Повсюду, на пирсах, на набережной и дальше толпились на одном месте или же, напротив, находились в непрестанном движении тысячи и тысячи людей. Здесь были и важные, надменные купцы в дорогих одеждах, и длинные вереницы носильщиков, нагруженные тюками, амфорами, ящиками со свитками папируса, и нищие, умоляющие о подаянии, и просто зеваки, обожающие поглазеть на диковинные товары и иноземцев. Тут же, мелкие торговцы, стараясь перекричать друг друга, предлагали свежую воду и фрукты.
Сойдя на берег и двигаясь между торговыми рядами, Лоредан сказал своим спутникам:
- Ну что ж у нас есть деньги. Нужно, купить хороший экипаж. Потом, мы найдем подходящую гостиницу. Ну а завтра, я займусь своими делами.
- Неплохо бы, вина выпить, — заметил Фабий, поглядывая по сторонам. — Надеюсь, в этом городе найдется хоть одна приличная таверна.
- Конечно, найдется, — хмыкнул Лоредан. — Александрия ничем не уступает Риму, а во многом и превосходит его.
- Господин, а я бы с удовольствием поел, — вздохнул Нарбо, поглядывая на ряд жаровен, стоявших прямо на улице. За небольшую плату, всякий желающий мог получить там толстый ломоть, только что испеченного пшеничного хлеба, кусок жареной кефали и печеный стебель папируса. Запить все это, можно было, либо дешевым пальмовым вином, либо, просто кружкой холодной воды.
- Я, тоже, поел бы, — кивнул Лоредан. — Но сначала, нам нужен экипаж.
Они направились в сторону Эмпориума — огромного здания под крышей которого, среди множества поддерживающих ее колонн тянулись бесчисленные торговые ряды. Лоредан обратил внимание на одну из стен Эмпориума, украшенную великолепной мозаикой. Красивая молодая женщина, судя по чертам лица — гречанка, одетая в военный плащ, держала в левой руке абордажный афластон [240]. На голове ее был шлем с навершьем в виде боевого корабля.
Войдя под высокие своды александрийского рынка, путники, тут же окунулись в царящую здесь атмосферу. Здесь, как и в любом месте, где ведется торговля, было шумно и многолюдно. Но Эмпориум Александрии поразил путников, прежде всего, своей пестротой, разнообразием и контрастностью, еще в большей степени, чем все рынки Рима, вместе взятые. Здесь были люди сотен наций, говоривших на сотнях наречий, огромное разнообразие товаров, привезенных не только с берегов Внутреннего моря, но и со всего света. Повсюду здесь располагались бесчисленные лавочки, где продавались ткани и материи, роскошные ковры из Сирии, Персии и Индии, благовонные курения для храмов, стеклянные флакончики с духами, амфоры с вином, маслом или пшеницей. В оружейных мастерских предлагали шлемы, кольчуги, латы или целиком комплекты для пехотинцев и всадников. Здесь, мог для себя найти амуницию и римский легионер и обычный городской стражник, телохранители знатных господ и охранники торговых караванов, ланисты могли подобрать для своих гладиаторов все необходимое, в том числе оружие и экипировку воинов древних царств и наций, ныне уже исчезнувших. На длинных столах лежали щиты всевозможных форм и размеров, мечи, копья, секиры и булавы. Оружие и доспехи были, как простые, так и украшенные золотой или серебряной насечкой, драгоценными камнями и благородной красной бронзой.
Зачастую, между торговыми лавками можно было видеть менял. На их столиках грудами лежали монеты самых разных стран и царств, в том числе очень древних, погибших в огне завоеваний и нашествий. При виде всех этих куч денег, Нарбо остановился, как вкопанный, с разинутым от удивления ртом. Лишь сердитый окрик Лоредана вывел его из оцепенения и он поспешил за господином.
Пройдя через Эмпориум, путники достигли места, где к основному рынку был пристроен обширный двор. Здесь, всякий желающий мог купить какое-либо животное: для экипажа или работы в поле, для принесения в жертву или для арены. Тут же, можно было приобрести любую повозку или колесницу по своему предпочтению. Рядом находились десятки, нет, пожалуй, сотни стойл и загонов, где держали лошадей, мулов, верблюдов и волов. В клетках метались обезьяны, рычали тигры и львы, лаяли огромные сторожевые и охотничьи псы, сверкали зелеными глазами волки и леопарды. В больших плетеных корзинах торговцы держали кур, гусей, уток и прочую птицу. В центре двора был большой прямоугольный бассейн, разделенный несколькими перегородками и наполненный морской водой. Там держали мурен, зубаток, акул и прочую морскую живность.
Лоредан купил четырехколесную карруку [241] и четырех великолепных, крепких жеребцов пегой масти. Упряжь, сбрую и все необходимое, приобрели здесь же.
После, путешественники направились в южном направлении по дороге Сераписа, прямой, как стрела. Первое, что удивило путников, какой здесь в Александрии свежий и мягкий воздух! Причиной этому были, вероятно, пассатные ветры, благодаря которым в Александрии легко переносилась жара, и развеивались всякие вредные испарения.
Мимо в обоих направлениях погонщики гнали верблюдов, онагров и мулов, нагруженных всякой всячиной, проезжали экипажи, запряженные тремя, четырьмя, а иногда и большим количеством лошадей. Довольно часто можно было увидеть и крытые лектики в которых возлежали знатные господа. Их сопровождали целые отряды рабов и телохранителей.
Доехав до первого перекрестка, Нарбо, управлявший каррукой, по приказу Лоредана остановился. Дорога по левую руку, слегка изгибаясь, вела на северо-восток к складам, расположенным на мысе Тимониум. Тракт по правую руку тянулся на запад вдоль моря и до самых доков Навали. А здесь, возле перекрестка находилась таверна под названием «Черный лебедь». Оставив повозку и лошадей под присмотром трактирных слуг, Лоредан, Нарбо и Фабий вошли в общий зал, где с удобством устроились за одним из столов. Для себя и Фабия, Лоредан заказал вина, перепелок, зажаренных в пальмовом масле, устриц в сырном соусе и рыбу, приправленную уксусом, солью и перцем. Для Нарбо — кантабрийскую ветчину, которую негр обожал. Потом, все они полакомились превосходными глобулями [242].
У хозяина таверны Лоредан осведомился, есть ли где поблизости хорошая гостиница или постоялый двор.
- Поезжайте прямо по дороге Сераписа до перекрестка с Канопской улицей, — начал объяснять хозяин. — Потом, свернете налево и уже по Канопской улице мимо храма Исиды, храма Сатурна, мимо Панеума [243], Гимнасия [244] и Палестры [245] едите дальше до самой площади Месопедион. Это, уже недалеко от внутренней городской стеной. Там и найдете «Золотой Сфинкс» одну из лучших гостиниц в нашем городе.
- А есть ли где поблизости ювелирная мастерская?
- Хорошая мастерская есть в северной части Брухейона [246], по дороге на Лохиаду [247] — сказал хозяин. — Владельца, кажется, Саул зовут. Богатый и уважаемый человек.
Покинув таверну, путники, следуя совету ее хозяина, направились в южном направлении и на следующем перекрестке свернули на Канопскую улицу. Перед ними открылось удивительное и небывалое зрелище. Улица, прямая как стрела тянулась с запада на восток и если верить, что начиналась она от ворот Селены [248] и заканчивалась у ворот Гелиоса [249], то длина ее была, по меньшей мере, 40 стадиев. Но путников, прежде всего, поразила не протяженность Канопского проспекта, а его ширина. Лоредан прикинул, что она составляла никак не меньше одного плетра! [250]. После тесных улочек Рима, где порой не могли разъехаться два экипажа, эта широченная улица, казалась даже не улицей, а какой-то невероятно длинной площадью. По обеим сторонам дороги тянулись вдаль ряды величественных колонн. Весь Канопский проспект был застроен роскошными общественными и административными зданиями.
Проезжая часть дороги и тротуары для пешеходов, тянувшиеся вдоль нее, были вымощены большими базальтовыми и известняковыми плитами. Разъехаться здесь, совершенно не мешая друг другу, могли не то что два, а сразу несколько экипажей. По тротуарам в обоих направлениях двигалось огромное число людей. Кто спешил по делам, кто просто прогуливался. В толпе можно было увидеть, наверное, людей всех наций. Чаще всего, конечно, встречались эллины и египтяне, но едва ли реже можно было увидеть курчавобородых персов, сирийцев и финикийцев. Было здесь и немало арабов в длинных разноцветных халатах и иудеев. Полуголые ливийцы расхаживали в белых платках на головах, а эфиопы были увешаны разноцветными бусами. Иногда, в толпе встречались римляне в белоснежных тогах. Но редко кто из них шел пешком, чаще всего они ехали в экипажах, или их несли в лектиках покрытых коврами и устланных мягкими подушками. Довольно часто на глаза попадались стражники в кожаных доспехах. Группами по трое или по пятеро человек, они патрулировали улицы.
