За золотым призраком - Владимир Иванович Буртовой
– Прямо по курсу виден встречный пароход! – Роберт вновь отвлек всех от собственных забот, напоминая, что в море они не одни со своими навязчивыми и нахальными спутниками. Пассажиры, забыв теперь окончательно про несостоявшийся «абордаж», взяли бинокли и принялись рассматривать показавшийся на виду пароход.
Примерно через час или чуть больше они разошлись встречными курсами с австралийским сухогрузом, который спешил в сторону Новой Зеландии. Моряки с высокой надстройки махали шляпами, приветствуя отчаянных путешественников: по сравнению даже со средним пароходом яхты в этом бескрайнем водном просторе выглядели детскими игрушками, не более…
– Зер гут! Я так и предполагал, что нам кто-нибудь да попадется за этот день навстречу, – негромко сказал Отто. Они с Фридрихом оставили детей и баронессу у мачты, а сами уселись на баке подымить сигарами. Фридрих не понял причину такой радости – мало ли кто мог им встретиться! Его взгляд был довольно красноречив, но фрегаттен-капитан ответил не по существу немого вопроса, а несколько отвлеченно:
– Наша жизнь – как непрерываемая шахматная партия с крупной ставкой по промежуточным результатам игры, дружище Фридрих! Всех возможных комбинаций даже чемпионы мира предугадать не могли, иначе самый первый из них был бы и поныне чемпионом… Но… но кое-что надо все же предвидеть. Хотя бы на два-три хода вперед.
– И какой же ты ход предвидишь в этой партии, которую играешь сегодня со Штегманом? Чем может тебе помочь каботажник, который так немилосердно дымит своими старыми трубами? Если все произойдет по нашему плану, так нас же и спросят в полиции досужие комиссары, а куда запропастилась вторая яхта? Вы шли все время рядышком, сами вернулись, а почему она не пришла в порт? – Кугель без признаний сенатора так и не мог расшифровать пока что мыслей фрегаттен-капитана. – Ну-ка, скажи, что мы им ответим? Налетела на айсберг, как несчастный «Титаник»? А нам опять каверзный вопросик – а почему это ваша яхта не налетела? И почему никого из команды вам не удалось спасти? Или не собирались спасать вообще? Знаешь, Отто, у меня виски ломит от этих проклятых вопросов.
Отто, покосившись, чтобы убедиться, что их никто не слышит, съехидничал, не догадываясь, что его слова окончательно потрясут душу верного друга:
– Вытряси из головы всякие вопросики, мой дружище! Потому как вообще некому будет отвечать занудистым комиссарам на всякие глупые расспросы… Просто некому – и все!
– Ка-ак? – Фридрих даже головой тряхнул от неожиданности. – И нас не останется? – Выражение лица у него стало такое, словно дюжина чертей уже подхватила его под руки и под ноги и с диким хохотом потащила к раскаленному котлу с кипящей смолой, возле которого стоит суровый и беспощадный Вельзевул…
Отто согнал со своего лица зловещую отчужденность, успокоил, но опять же не до конца раскрывая перед другом свои замыслы:
– Ну что ты, Фридрих! Мы будем жить, непременно и долго! Но для Кельтмана и его австралийских полицейских ищеек мы просто перестанем существовать! И он даже не подумает устраивать поиски пропавшей «Изабеллы»… Как и «Виктории», между прочим. Вот в чем мои секреты от Штегмана и хорошо продуманные шаги по шахматной доске! Эта партия будет за нами! А она ведь решающая во всей нашей игре против настырного клоуна! И против несчастного инспекторишки Паркера! Дурак он. Не захотел быть с нами, соблазнился на посулы Кельтмана! Ведь я давал ему отличный шанс выйти в приличные люди, но он предпочел предать меня так подло… Так пусть на том свете не проклинает меня, когда встретимся этак лет через сорок, не ранее!
Фридрих – в который уже раз! – содрогнулся. Ему снова стало не по себе от этих зловещих слов Железного Дункеля, который так сильно изменился за эти несколько лет, в течении которых они не виделись. Кугель мысленно чертыхнулся, хотел было принудить Дункеля раскрыть перед ним карты полностью, но потом передумал и махнул рукой – если не хочет говорить, то и не скажет, пока не придет время действовать, а не болтать языками…
До вечерних сумерек продолжали идти переменными галсами, придерживаясь западного направления. Отужинали. Отто распорядился команде отдыхать, причем в полном составе.
– А на штурвал кто встанет? Ведь яхта сама не пойдет без рулевого, господин сенатор? – Майкл пошутил, хотя за день изрядно притомился, занимаясь сколачиванием плота. Теперь этот массивный «дредноут», прикрепленный на растяжках шлюпбалки, неподвижно лежал на корме – можно спускать его на воду и проверять на устойчивость в условиях морской качки…
– В ходовой рубке одну смену постоит Карл, потом его подменит Вальтер. На шкотовых лебедках в одну смену с Карлом поставь китайца, он плотом не занимался и не так устал. Если надо будет, я и сам ему помогу, или Фридрих подменит… А вы отдыхайте, накувыркались за день с бревнами.
Майкл не стал спорить – спать так спать! Если господам захотелось побывать в роли моряков – это их личное дело. «С жиру любая блажь в голову полезет, – подумал боцман, стараясь, чтобы сенатор по глазам не прочитал его пренебрежительного “высказывания” в адрес пассажиров. – Можешь и красавицу баронессу к шкотовым лебедкам определить… Да-а, великая вещь – денежки, особенно когда они водятся не мелкой мойвой, а солидными тунцами, не говоря уже о голубых акулах и полосатых китах… Ну а мне хотя бы и мойвы наловить этим летом побольше, как обещал сенатор-немец». – Выкурив с такими рассуждениями сигарету, Майкл ушел в свою маленькую каюту за ходовой рубкой над машинным отделением. Механик Степан Чагрин еще раз осмотрел трюмные отсеки, не накопилась ли там между шпангоутами вода. Трюм был сух, и Степан тоже отправился спать – пока яхта идет под парусами, у него забот не так много.
– Карл, поглядывай хорошенько за морем по курсу яхты, чтобы вовремя делать повороты. На одном галсе мы идем тридцать минут, после чего будем менять галс на другой. Мы с Фридрихом соберем и упакуем на плоту аварийный запас воды, продовольствия. – Отто повернулся озабоченным лицом к штурману. – Фридрих, где у нас запасной компас и ракетница? Не помнишь? Без этого и плот не нужен: не далеко с него увидишь в открытом море!
– В моей каюте, фрегаттен-капитан. – Купель отвечал на вопросы, делал, что приказывал Отто, но не мог до конца уяснить, ну для чего ему понадобился этот дурацкий неуклюжий плот? Неужели и в самом деле намерен на нем отправляться в разведку незнакомых
