Путь инквизитора. Том 1. Том 2 - Борис Вячеславович Конофальский
— Мало причалов, — согласился де Йонг.
— Мало, нужно еще хоть на две лодки причалов сделать.
— Но берега больше удобного нет.
— А вот, — Волков показал рукой, — это разве плохое место?
— Тут? Да тут берег крут, много срезать земли придется. То недешево будет, — предупредил архитектор. — Вон то и вон то — все это нужно будет срезать, половину холма скопать, иначе к пристаням не подъехать будет.
— Нанимайте людей, — распорядился кавалер, — и подготовьте мне смету.
— Уж и не знаю, как мне все успевать? — От волнения у де Йонга брови поползли на лоб, глаза округлились.
— Берите себе помощника. Делайте, делайте, работайте, пока у меня есть деньги.
— Хорошо, займусь и этим.
— И побыстрее, вон людишек сколько желающих с моих пристаней грузится, а может статься, что и еще больше будет.
— Займусь, займусь сегодня же.
— И это еще не все, — продолжал кавалер. Он даже усмехнулся, видя, как изменилось лицо архитектора, де Йонг, кажется, был уже напуган. — Прямо на этом месте начните строить еще один дом.
— Еще дверец?
— Нет, не дворец. Дом. Но такой дом, чтобы на две части был поделен: в одной части контора, а в другой — жилой дом. Чтобы приказчик тут же за стеной мог жить.
— Но зачем же вам нужен подобный дом, для чего вам контора? — удивлялся де Йонг.
— То не для меня, — отвечал Волков, — то для герцога.
— Для курфюрста нашего? — еще больше удивился архитектор.
— Не для него лично, а для его человека, так что делайте на совесть, пусть дом будет теплый: зимой тут весьма крепкие ветра с реки.
⠀⠀
⠀⠀
Глава 43
⠀⠀
Де Йонг слез с коня, чтобы открыть свои бумаги и записать все пожелания господина Эшбахта: не дай бог забыть что-нибудь. А потом, пряча грифель и закрывая папку с бумагами, архитектор уже думал, что на этом все дела с кавалером закончены, но он ошибался. Волков просил сопровождать его и дальше. Поехали они вдоль реки на юг, туда, где как раз сейчас строились лачужки из глины и дерева для пригнанных кавалером крестьян. Домишки были дрянь: дранка, глина да некоторое количество бруса и кривых досок. Но ничего, ничего, для начала, чтобы зиму пережить, и это пойдет. Кавалера радовало, что люди сами старались наладить свое жилье, клали в домах печи, за домами бабы уже разбили огороды, ковырялись в земле, чуть левее от берега уже как-то размечали наделы, а кто-то уже взялся и пахать хорошие куски. Козы на веревках объедали хорошую, невыгоревшую от солнца траву на пригорках. Даже собаки откуда-то взялись, уже вдумчиво облаивали из-за угла проезжавших.
«Ничего, обживутся людишки, лишь бы Ёган не ошибся, лишь бы земля тут, у реки, хорошей, плодородной была. Зиму переживут, я им помогу с едой, а дальше приживутся. Народец крепкий».
Проехали еще дальше на юг, туда, за большой овраг, где уже кончалась хорошая земля и начиналась илистая грязь, не высыхающая даже в жару, туда, где были болота, которые Ёган еще не осушил. Там осело немного народа, мало новых домов, но людишки и тут уже обживались. Кавалер увидал собравшихся в кучу людей. Они стояли вокруг Эрнста Кахельбаума, и, как ни странно, тут был и Фриц Ламме, а с ним еще крепкий человек из старых солдат. Увидав всадников, Кахельбаум сразу направился к ним, за ним следом пошел и Сыч, и все остальные также приблизились к господину Эшбахта.
— Никак случилось что-то, — заметил господин Хайнцхоффер.
И, подтверждая его догадки, управляющий поклонился и заговорил:
— Господин Эшбахт, нынче ночью двое ваших людей бежали, то были Ганс Круст и молодой Питер Вернер, с ними еще баба Круста, Габи Круст. Говорят, баба была на сносях.
Дело неприятное, но когда кавалер гнал сюда этих людей, он не сомневался ни минуты, что такое случится. Они станут разбегаться, обязательно станут, если это дело не пресечь. Что ж, вот и повод проявить твердость. Но сначала требовалось беглецов изловить.
— Коннетабль, — теперь при людях Волков обращался к Сычу именно так и всегда в вежливой форме, — надеюсь, вы их сыщете. Далеко уйти они не могли: с востока и юга река; на западе мои добрые соседи, Фезенклеверы и Гренеры, они беглецов непременно выдадут, но будет лучше, если мы найдем их сами. Думаю, молодые господа, — кавалер в этом не сомневался, — с удовольствием примут участие в поисках. Собак я дам.
Но Сыч, как ни странно, оказался настроен не так оптимистично.
— Экселенц, — начал он, вздыхая, — у них была лошадь, только два дня назад господин управляющий, — он кивнул на Кахельбаума, — записал на них молодую кобылку.
«Это ничего не меняет, не уедут они на ней далеко», — поначалу думал Волков, но Сыч разъяснил ему:
— Они пошли к реке. Я посмотрел по следам — коняга была с ними. А у реки как раз на ночь останавливалась лодка, мужики наши ее видали. Думаю, что беглецы уплыли на ней, а коняшку отдали в уплату.
«Воровство чужих мужиков — большое преступление… На такое отважится только отъявленный злодей или враг».
— А лодка из тех, которые тянут вверх по течению? Были при ней возница и упряжка в четыре коня? — уточнил Волков. Такая лодка никуда бы не делась, она направлялась либо в амбары, либо в Лейдениц.
— Нет, экселенц, нет, эта плыла вниз по реке, сейчас она уже где-то у нашей рыбачьей деревни, а то и дальше.
Вот это было уже неприятно. Кажется, какие-то разбойники украли его коня и его людей.
— Коннетабль, узнайте, кто хозяин той лодки, обязательно узнайте!
— Я все выясню, сегодня же узнаю, была ли лодка у нас в амбарах или в Лейденице, что привезла, что увезла, кто там кормчий, откуда он.
Волков молча кивнул. Да, дело получалось неприятное, но он был к этому готов и продолжил путь на юг — туда, где уже чернел Линхаймский лес.
Через два часа они смогли спрятаться в его тени и немного отдохнуть от жары, перевести дух. А еще через некоторое время выехали на берег, туда, где река меняла свое направление.
Де Йонгу было уже невтерпеж. Он очень хотел знать, зачем господин Эшбахт полдня таскает его по жаре, когда у архитектора и без этого уйма дел.
