Александр Степанов - Семья Звонаревых
Полковник подоспел в тот момент, когда 3-й батальон полка уже обосновался в Ставках. Тут Хоменко заметил, что соседние части сильно отстали от Кузнецкого полка и находились ещё во второй, а частью даже в первой линии немецких окопов. Это делало дальнейшее продвижение полка рискованным, и Хоменко решил закрепиться на захваченных рубежах.
Сразу за деревней остановился приведённый Павленко взвод кремнёвской батареи. Присутствие артиллерии придало устойчивость стрелковым частям. Борейко приказал также продвинуться вперёд и обеим лёгким и мортирной батареям. Тяжёлую и свою батареи он временно оставил на месте.
22
Вечерело. После жаркого дня над землёй белыми косами плыл туман. Растекаясь, он постепенно заполнил низины, а потом, набравшись силы, белым плотным облаком лёг на землю. грохот орудий стал утихать. Последними замолчали лёгкие батареи, которые использовали оставшиеся светлые минуты, чтобы пристреляться к ночи по важным целям и ориентирам с новых позиций.
Хоменко со своим штабом занял хату на окраине деревни. Рассыпавшиеся за день по полю сражения солдаты теперь собирались к своим ротам, связисты тянули линии связи, артиллеристы устраивались на новых позициях. Как бы прочищая глотку на ночь, впереди раздалась скороговорка пулемёта и смолкла.
Было уже совсем темно, когда в штаб Хоменко пришла Варя, бледная, осунувшаяся, с синими кругами под глазами. Сев на табуретку у стола, обратилась к полковнику:
– За сегодняшний день я сделала около пятидесяти операций, всего прошло через перевязочный пункт свыше четырёхсот человек. Израсходован весь запас перевязочных материалов. Пока его подвезут, я решила перенести свой пункт сюда. Я займу соседнюю хату, попрошу дать людей для уборки. Нельзя ли у Вас попросить стакан чаю? За весь день мне так и не удалось поесть.
Хоменко поспешил отдать нужные распоряжения.
– Ладно, доченька. От лица своих солдат благодарю всех Вас за работу, – с чувством проговорил полковник, прижимая руку к сердцу.
– Гриценко, иди сюда, чернявый хлопчик! поможешь со своими разведчиками докторше.
– Он сегодня дважды ранен – в ногу и в бок, но отказался от эвакуации. Как себя чувствуешь? – спросила Звонарёва у солдата.
– Трохи пече в боци, быстро идти трудно, а воевать ще можно!
Звонарёва вышла вместе с солдатом. В темноте безлунной туманной ночи очень трудно было продвигаться по изрытой снарядами улице. В намеченном для перевязочного пункта помещении при слабом свете простого деревенского масляного каганца Ветрова и Осипенко наводили порядок. Гриценко не замедлил привести десяток солдат, которые принялись убирать мусор, обметать стены. Хозяйка хаты принесла мел и вместе с сёстрами принялась за побелку. Общими усилиями пункт был быстро оборудован. Поздно вечером пришёл проведать жену Звонарёв. Он принёс ей еду и фляжку с вином.
– С утра наступление продолжится. Эту деревушку, конечно, будут сильно обстреливать, напрасно ты поторопилась с переездом сюда, Варя. По-моему, перед рассветом Вам следовало бы отодвинуться в тыл, посоветовал Звонарёв жене.
– Ты сам говоришь, что предстоит наступление. Следовательно, если нас и обстреляют, то недолго, пересидим и здесь, а затем пехота продвинется дальше, и мы окажемся в глубоком тылу, – возразила она.
– На батарее у Кремнёва есть большие и прочные немецкие блиндажи. Он предлагает Вам в случае сильного обстрела переместиться туда. До него отсюда сажен двести, не больше.
– Будем иметь это в виду, а пока спасибо за угощение и уходи, сказала она мягче. – Меня ждёт не меньше десятка раненых.
Звонарёв вышел.
Со стороны немцев слышался скрип повозок, шум автомобильных моторов. Ракеты то и дело взлетали вверх, смутно белея в тумане. Хоменко со своим адъютантом несколько раз обошёл расположение полка.
– Собирает немец против нас свою силу, вашскобродие. Больно сильно гомонят у него, – подходя, доложил Гриценко.
– Добре, надо и нам подтянуть сюда резервы. Телефонная связь со штабом дивизии уже работает?
– Так точно.
– Попросите к телефону начальника дивизии, – распорядился полковник.
Через несколько минут генерал подошёл. Хоменко подробно доложил обстановку и просил подтянуть резервы к его полку.
– Все командиры полков меня уверяют, что против них скапливаются немцы. Обходись своими силами. С рассвета Вас поддержит тяжёлая артиллерия, – отказал начальник дивизии.
Хоменко оставалось лишь вздохнуть.
– Придётся перевязочный пункт перевести в тыл, в один из блиндажей первой немецкой линии. Там, насколько я помню, сохранился один большой железобетонный блиндаж. В нём они и разместятся.
Узнав о распоряжении Хоменко, Варя энергично запротестовала и с возмущением сообщила о нём своим сотрудникам, но не встретила сочувствия ни у сестёр, ни у санитаров. Хоть было и обидно и досадно уходить с передовой, не подчиниться приказу Варя не могла.
Скрепя сердце Варя попросила Кремнёва отправить разведчиков на поиски нового перевязочного пункта, в ожидании возвращения прилегла на сено и почти сразу заснула.
– Ты, Боб, отправляйся на поиски. Увидишь, кстати, и свою Ирочку, обратился Кремнёв к Павленко.
В темноте он увидел несколько двигающихся светлых точек. Кто-то освещал себе дорогу, идя по изрытой воронками и окопами местности. Прапорщик пошёл в этом направлении и вскоре нагнал перевязочный отряд.
– Где наша балерина? – лукаво улыбаясь, спросила Ветрова.
– Спит у нас на батарее.
– А Вы, надо думать, оберегали её сон? – заметила Ирина.
– Зачем же я, достаточно заботы моего командира, – в тон ей ответил Павленко.
Болтая таким образом, они добрались до нужного им блиндажа и немедленно приступили к его оборудованию. Работа спорилась, и вскоре всё было готово.
Павленко отправился уведомить об этом Звонарёву.
На батарее прапорщик застал по-прежнему спящую Варю и Кремнёву, дремлющего у костра. Прапорщик доложил капитану, что пункт готов.
– На рассвете я сам разбужу Варвару Васильевну. А ты, Боб, пока приляг отдохнуть: нам предстоит большая работа.
Вскоре на батарее все, за исключением часовых, спали крепким сном.
Незадолго до рассвета за деревней Ставки затрещали пулемёты, и мгновенно сильная ружейная перестрелка, раздались взрывы ручных гранат, донеслись отдалённые крики. В воздухе запели ружейные пули.
– Тревога! Номера, к орудиям, приготовиться к стрельбе на картечь, скомандовал прислушавшийся и быстро разобравшийся в обстановке Кремнёв.
У орудий всё пришло в движение. Варя заторопилась к себе на перевязочный пункт.
