28 мгновений весны 1945-го - Вячеслав Алексеевич Никонов
Жуков отправился проверить на месте. «После захвата имперской канцелярии мы поехали туда с генерал-полковником Н. Э. Берзариным, членом Военного совета армии генерал-лейтенантом Ф. Е. Боковым и другими… чтобы убедиться в самоубийстве Гитлера, Геббельса и других руководителей гитлеровцев…
Нам доложили, что все трупы немцы якобы закопали в местах захоронения, а где и кто закопал – толком никто не знал… Захваченные пленные, главным образом раненые, о Гитлере и его окружении ничего не могли сказать. Людей в имперской канцелярии обнаружили мало, всего несколько десятков человек… Мы искали место сожжения трупов Гитлера и Геббельса, но так и не нашли…
Обстоятельства вначале побудили меня усомниться в правдивости версии о самоубийстве Гитлера, тем более что нам не удалось обнаружить и Бормана».
Но 2 мая в 17 часов подчиненные Клименко – начальник отделения отдела контрразведки 3-й ударной армии майор Быстров и замначальника отдела контрразведки 207-й стрелковой дивизии майор Хазин – «при осмотре сада имперской канцелярии вместе с привлеченными ими опознавателями – техником гаража Карлом Шнейдером и поваром рейхсканцелярии Вильгельмом Ланге – обнаружили обгоревшие трупы мужчины и женщины. Немцы по внешним признакам признали в них Геббельса и его жену Магду».
Тело Гитлера обнаружено не было. Поиски продолжались.
В них не мог принять непосредственное участие уполномоченный от НКВД на 1-м Белорусском фронте, заместитель наркома внутренних дел СССР Иван Александрович Серов.
Вечером 2 мая (с 18.45 до 19.15) он был у Сталина. И получил от него целый набор ответственных поручений. «Я коротко изложил положение в Берлине, потом товарищ Сталин сказал:
– Ну, теперь немцам надо самим организовывать демократическую власть в Германии.
Затем продолжал:
– Вчера у меня были Вильгельм Пик и Вальтер Ульбрихт. Я им все сказал, что надо сделать. Вы поезжайте к Пику и Ульбрихту здесь, в Москве, заберите их с собой в самолет, а также членов ЦК Компартии Германии и отправляйтесь в Германию. Пусть они там расставят своих людей по магистратам и начинают хозяйничать. Здесь им нечего сидеть.
Затем Сталин спросил:
– Когда вылетаете?
Я сказал:
– Завтра утром.
Он согласился. Затем Сталин, посмотрев на меня, сказал:
– Наряду с оказанием помощи Пику и Ульбрихту вы не забывайте вашей основной чекистской обязанности – это выявление и арест фашистских главарей. Гитлер и другие уже доигрались, но еще многие и скрылись.
Я молча кивнул головой. Потом после паузы Сталин продолжал:
– Вам надо тщательно, повторяю, тщательно выявлять, где немцы производили ракеты ФАУ-1 и ФАУ-2, реактивные самолеты и другие военные технические образцы.
И далее подошел ко мне вплотную и спрашивает:
– А вы слыхали, что на Прибалтийских фронтах в последние месяцы войны у немцев летало несколько беспропеллерных реактивных истребителей, мне авиаторы докладывали?
Я сказал, что мне летчики тоже об этом говорили.
– Ну, так эту технику непременно надо добыть. Вообще на вас ЦК возлагает большую ответственность по этим вопросам. Докладывайте обо всем. Что нужно, поможем».
И Серов отправился формировать новое правительство Германии. «Выйдя из кабинета, я спросил у Поскребышева, где проживают немцы, и мне сказали, что они живут в гостинице на улице Горького, около Елисеевского магазина.
На 4-м этаже гостиницы я нашел номер Вильгельма Пика, постучал. Вышла его сестра, говорит, что он болен, встать с кровати не может. Правда, ему к тому времени было уже около 70 лет.
Я ей вкратце сказал, что завтра улетаю и, очевидно, вместе со мной улетят Ульбрихт и другие немецкие товарищи, она пригласила в комнату Вильгельма Пика. Он мне сказал, что сейчас полетит Ульбрихт, а через несколько дней и он прилетит.
Я пошел в соседнюю квартиру, где помещался Ульбрихт. На мой стук дверь открыла женщина невысокого роста… Она позвала: “Вальтер”, – и мне навстречу вышел здоровяк цветущего вида в одних трусах.
Поздоровавшись, я почувствовал его руку. Затем передал указание Сталина и сказал, чтобы он и его товарищи собирались к вылету».
Пока же в Германии действовала власть, назначенная Гитлером. Второго мая президент Дёниц выступил с воззванием к немецкому народу:
– Наш фюрер Адольф Гитлер погиб. В глубочайшем трауре и благоговении склоняется немецкий народ…
Фюрер назначил меня своим преемником. С сознанием всей ответственности я принимаю на себя руководство немецким народом в этот тяжелый, решающий нашу судьбу час. Моя первая задача – спасти немецких людей от наступающего большевистского врага. Только ради этой цели вооруженная борьба продолжается. И до тех пор, пока британцы и американцы будут препятствовать достижению этой цели, мы будем вынуждены продолжать защищаться от них и бороться с ними.
В тот же день было выпущено и обращение Дёница к солдатам германской армии: «По поводу героической смерти фюрера провести 2 мая во всех подразделениях митинги, на которых зачитать воззвание гросс-адмирала Дёница…
Принимая командование всеми вооруженными силами Германии, я проникнут желанием продолжать борьбу против большевиков, пока сражающиеся войска и сотни тысяч семей, проживающих в восточных районах германской территории, не будут спасены от порабощения и уничтожения.
Против англичан и американцев я должен продолжать борьбу только постольку и до тех пор, пока они будут препятствовать мне в ведении борьбы против большевиков».
Однако Дёниц уже понял, что не удастся капитулировать только перед западными союзниками. Поэтому он попытался достичь той же цели, по очереди сдавая немецкие армии и группы армий высшему командованию союзных экспедиционных сил на Западе и продолжая сражаться на Востоке.
В то утро завершалась эпопея с шекспировскими страстями – по поводу капитуляции немцев в Италии.
В 1.15 ночи Кессельринг приказал арестовать Фитингофа, Рёттигера, Швайница и других офицеров, участвовавших в подготовке и подписании акта о капитуляции. Вольф в их число не попал, поскольку как командующий войсками СС формально не подчинялся Кессельрингу.
В Казерту от Вольфа пришло сообщение, содержание которого находим у Аллена Даллеса: «Там содержалось потрясающее известие о том, что Фитингоф был отстранен от командования Кессельрингом. Однако там также сообщалось, что генералы Герр и Лемельзен, командующие 10-й и 14-й германскими армиями, которые входят в состав группы армий «С» под командованием Фитингофа, генерал люфтваффе фон Поль и сам Вольф отдали приказы своим частям прекратить враждебные действия в обговоренное время – 14.00. Как только это произошло, сообщал в послании Вольф, Кессельринг приказал арестовать всех сдавшихся генералов. В связи с этим Вольф просил Александера выбросить в районе Больцано парашютный
