Рафаэль Сабатини - Белларион
— Мадонна, я не требую таких доказательств и ничуть не нуждаюсь в них. Служить вам всегда было моей целью, а вовсе не средством для ее достижения.
Легкая тень пробежала по его лицу, он улыбнулся и склонился к ее руке.
— Я надеюсь, принцесса, вы вскоре сами в этом убедитесь.
Их диалог прервало появление Штоффеля, спешившего к ним с известием о том, что маркиз Теодоро прорвал осадные линии Карманьолы и движется в сторону Касале во главе сильной армии, насчитывающей около пяти тысяч человек.
Новость вскоре стала известна горожанам. Недобрые предчувствия и страх закрались в сердца людей, опасавшихся длительной осады города и вероятного возмездия со стороны их бывшего правителя за радушный прием, оказанный его врагам.
— Пошлите в каждый квартал глашатаев, — распорядился Белларион, узнав об этом, — и пусть они возвестят, что осады не будет: армия немедленно выступает навстречу маркизу Теодоро.
Глава XIV. ПОБЕЖДЕННЫЙ
Теодоро произвел вооруженную вылазку из Верчелли на рассвете в пятницу. Как и любая акция Теодоро, она была тщательно спланирована, и войска Карманьолы, ошеломленные неожиданным нападением, были легко опрокинуты и рассеяны.
Вслед за этим маркиз Теодоро вывел из города всех верных ему людей, не оставив в нем даже гарнизона, и скорым маршем двинулся к Касале. Расчет Беллариона — овладеть стратегически важным, но не укрепленным пунктом для того, чтобы выманить противника из пункта менее важного, но практически неприступного, — полностью оправдался: регенту сразу стало ясно, что нет никакого смысла удерживать такой аванпост, как Верчелли, если ради этого придется пожертвовать всеми своими остальными владениями.
Узнав об уходе Теодоро и его армии, Карманьола вновь собрал свои потрепанные отряды и, как победитель, с барабанным боем, завывающими трубами и развернутыми знаменами, вступил в беззащитный город, который затем подверг самому безжалостному разграблению за оказанное им сопротивление.
Тем же вечером Карманьола отправил герцогу Филиппе Марии письмо следующего содержания:
«Могущественный герцог, синьор мой, я извещаю ваше высочество, что маркиз Теодоро Монферратский, узнав о дезертирстве принца Вальсассины и с ним еще нескольких капитанов и, несомненно, рассчитывая воспользоваться нехваткой людей в наших рядах, сегодня вышел из Верчелли и вступил с нами в сражение. После нескольких часов тяжелого боя в окрестностях Квинто войска маркиза Теодоро были разгромлены и бежали. Малое количество солдат в моей армии и опасение углубиться на территорию Монферрато не позволили нам преследовать противника, и я решил немедленно войти в Верчелли, который я теперь удерживаю именем вашего высочества. Своей быстрой и полной победой я надеюсь снискать к себе одобрение и расположение вашего высочества».
Однако исход маркиза Теодоро из Верчелли меньше всего напоминал бегство. Вместе с собой он тащил обоз с большим количеством припасов, амуниции и осадных орудий, сильно замедлявший его движение по раскисшей после ноябрьских дождей дороге, так что только после обеда он смог добраться до деревни Вилланова, где разведчики сообщили ему, что значительная армия под командованием, предположительно, принца Вальсассины, обходит их с севера.
Такого поворота маркиз Теодоро никак не ожидал. Он был уверен, что Белларион закроется за крепкими стенами Касале, и только поэтому захватил с собой столь обременительный обоз.
Но в этой неожиданности заключалось, как всегда, главное преимущество Беллариона. Теперь Теодоро был вынужден действовать в спешке, не зная, в какой момент и откуда на него могут напасть, и не имея возможности как следует обдумать диспозицию своих войск; однако он немедленно велел поднять своих людей, которые уже начали разбивать лагерь для ночлега, и вывести их из деревни, чтобы они не оказались окруженными в ней.
Теодоро рассчитывал достичь тянущегося от деревни Корно до Пополо узкого участка твердой почвы, где топи по обеим сторонам обезопасят его фланги и вынудят противника атаковать по очень ограниченному фронту. Что делать дальше, он еще не успел решить, но знал, что таким маневром ему удастся вывести свою армию из-под удара противника, а его солдаты смогут отдохнуть ночью в расположенных на болотах деревушках.
Но он не успел удалиться и на милю от Виллановы, как Белларион атаковал его левый фланг. Несмотря на внезапность нападения, Теодоро успел расположить свои войска полумесяцем, с очевидным намерением дать арьергардный бой и позволить своим главным силам успеть отойти к намеченной позиции.
То, как Теодоро попытался использовать свою пехоту, заслужило бы полное одобрение Беллариона, если бы не прискорбное обстоятельство, что его копийщики были совершенно не обучены такой тактике. Некоторое количество лошадей напоролись на копья, но почти каждая такая потеря оборачивалась брешью в рядах пехотинцев, и тяжело вооруженные всадники Джазоне Тротты прорывались сквозь них, сея вокруг себя смерть своими грозными булавами.
Арьергардный бой грозил быстро превратиться в генеральное сражение, а для этого Теодоро трудно было бы оказаться в худшей позиции, чем теперь, когда его левый фланг был развернут на хлюпающей низине возле Далмаццо, имея в тылу широкую реку По. Он попытался еще сильнее изогнуть линию своих войск, так, чтобы в его тылу оказался тот самый участок твердой земли между Корно и Пополо, и только когда ему удалось завершить свой искусный маневр, он начал медленно, с боем, отступать. Теперь с каждым сделанным назад шагом фронт должен был становиться все уже и уже, топи слева и справа вскоре начнут серьезно мешать противнику, продвижение вперед которого станет возможным только ценой больших усилий и неоправданных потерь, и с приближением темноты Беллариону придется волей-неволей прекратить сражение и отвести свои войска. Теодоро готов был поздравить себя с тем, как ловко ему удалось выпутаться из столь затруднительного положения и выиграть необходимое время для передислокации своих войск, как вдруг с расстояния не более четверти мили по направлению к Корно, куда они медленно отступали, донесся тяжелый топот копыт, и, прежде чем Теодоро успел принять какие-либо меры, конница Уголино да Тенды ударила ему в тыл.
Уголино точно выполнил распоряжения Беллариона: к полудню этого дня его кондотта переместилась сначала в Бальцолу, деревушку, расположенную чуть дальше Корно, а затем стала медленно и осторожно подкрадываться к отступавшей армии Теодоро, выбирая путь вдоль края болота, чтобы стуком копыт случайно не привлечь внимания неприятеля.
