10. Побег стрелка Шарпа. 11. Ярость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл
Осторожно подступив к двери, он увидел идущего по тропе высокого француза в белых рейтузах и кавалерийских сапогах. Решив, что его людям лучше не слышать, о чем пойдет речь, лейтенант вышел за дверь и снял кивер. Он и сам не знал, зачем это сделал, но, поскольку никакой белой тряпки не нашлось, такой жест показался ему в данной ситуации вполне уместным.
Они сошлись в двадцати шагах от фермы. Француз поклонился и снял с конца сабли носовой платок.
– Позвольте представиться – капитан Жюль Дерэн. – Его английский был безупречен. – Имею честь служить адъютантом генерала Саррю.
Он положил платок в нагрудный карман и убрал саблю в ножны, причем сделал это так резко, что рукоятка звякнула, ударившись о ножны. Звук получился неприятный.
– Лейтенант Джек Буллен.
Дерэн выжидающе посмотрел на него и, когда продолжения не последовало, спросил:
– Вы из какого полка, лейтенант?
– Из Южного Эссекского.
– Ага… – протянул Дерэн, мягко намекая, что никогда не слышал о такой части. – Мой генерал отдает должное вашей доблести, лейтенант, но хочет довести до вашего сведения, что дальнейшее сопротивление равнозначно самоубийству. Вы можете облегчить свою судьбу, если сдадите эту позицию.
– Нет, сэр, – не дослушав француза до конца, сказал Буллен.
Согласиться на капитуляцию вот так, легко, после первого же предложения, он не мог.
– Понимаю ваши чувства, лейтенант. – Дерэн опустил руку в карман, вытащил часы и ловким щелчком открыл крышку. – Через пять минут к мосту подтянут пушку. – Он кивнул за спину, в сторону затянутой туманом тропы. – Думаю, три-четыре выстрела убедят вас лучше моих слов, но если вы сдадитесь раньше, то сохраните себе жизнь. В противном случае у меня больше не будет возможности повторить это предложение, и тогда уж я не смогу нести ответственность за поведение моих людей.
– В моей армии, – сказал Буллен, – офицеры ответственны за все.
– Слава богу, я не в вашей армии. – Дерэн снова снял кивер и поклонился. – У вас пять минут, лейтенант. Доброго дня.
Француз повернулся и ушел. Буллен огляделся. Вольтижеры были кругом, не только на тропе, но и по обе стороны от фермы, которая выглядела островком в болоте, принадлежащем скорее французам, чем союзникам. Чувствуя на себе взгляды вольтижеров, лейтенант вернулся в дом.
– Чего они хотят, лейтенант? – спросил португальский майор.
– Чтобы мы сдались, сэр.
– И что вы ответили?
– Что мы не сдадимся, – ответил Буллен, и его люди заворчали, но было ли то ворчание одобрением или осуждением его решения, сказать трудно.
Португалец, взяв лейтенанта за руку, потянул его к камину.
– Я майор Феррейра, – доверительно сообщил он, – и мне крайне важно достичь наших позиций. То, что я скажу, вам, скорее всего, не понравится. Согласитесь на капитуляцию. – Майор вскинул руки, предвосхищая протесты англичанина. – Но поставьте условие. Скажите, что с вами пятеро гражданских и что эти люди должны беспрепятственно уйти.
– Пятеро гражданских? – недоуменно спросил Буллен.
– Мне придется переодеться, – с беззаботным видом кивнул Феррейра. – Мы пройдем через французские позиции, вы капитулируете, а лорд Веллингтон узнает о принесенной вами жертве. У меня нет ни малейших сомнений, что вас вскоре обменяют.
– Моих людей никто обменивать не станет, – возразил Буллен.
Феррейра улыбнулся:
– Я отдаю вам приказ, лейтенант.
Он торопливо стащил мундир, решив, очевидно, что отсутствие формы поможет ему выдать себя за гражданское лицо. Другие португальцы подошли ближе, окружив лейтенанта плотным кольцом. Маневр их явно был рассчитан на то, чтобы склонить Буллена к нужному для них решению.
– А я тебя узнал! – подал вдруг голос сидевший у камина Слингсби и протянул руку в направлении здоровяка. – Тебя Шарп побил.
– Вы кто такой? – холодно осведомился Феррейра.
– Я здесь командую, – гордо заявил Слингсби и попытался отсалютовать португальцу саблей, но зацепился ею за массивную каминную полку. – Капитан Слингсби.
– Капитан не вполне здоров, – отведя глаза, сказал Буллен. Ему было стыдно признаться перед чужаком, что командир роты пьян. – Временно его обязанности исполняю я.
– Ну так исполняйте, лейтенант. – Феррейра указал на дверь. – Идите.
– Делайте, как он говорит, – вставил Слингсби, не имевший ни малейшего представления, о чем идет речь.
– Да, сэр, лучше уж так, – пробормотал Рид. Трусом сержант не был, но и другого выхода, кроме смерти, из ситуации не видел. – Убивать нас лягушатники не станут.
– Вы не имеете права мне приказывать, – огрызнулся Буллен, воинственно взглянув на португальца.
Здоровяк зарычал и надвинулся было на лейтенанта, но Феррейра удержал его.
– Верно, не имею, – согласился он, – но если вы не капитулируете, а мы попадем в плен и позднее нас обменяют, то мне будет о чем рассказать лорду Веллингтону. И то, что я расскажу ему, не поспособствует вашему повышению в чине. – Португалец помолчал, потом, понизив голос, добавил: – Это очень важно, лейтенант.
– Да, важно, – эхом откликнулся Слингсби.
– Даю вам слово чести, – продолжал Феррейра, – мне необходимо попасть к лорду Веллингтону. Я прошу вас о жертве, лейтенант. Я даже умоляю. Поверьте, это пойдет на пользу вашей стране.
– Да хранит Господь короля Георга! – провозгласил Слингсби.
– Вы даете слово? – спросил Буллен.
– Клянусь честью.
Буллен вздохнул и повернулся к двери. Легкая рота капитулирует – ничего иного ей не остается.
Полковник Лоуфорд все смотрел и смотрел в долину. Туман таял на глазах, и его взгляду представали сотни французских стрелков. Сотни! Причем расположились они настолько удачно, что бьющие с холмов британские и португальские орудия практически не причиняли им
