10. Побег стрелка Шарпа. 11. Ярость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл
– К ферме! – крикнул он.
Ферма представляла собой крепкое строение на западном склоне невысокого холма. К двери вели каменные ступеньки, окна располагались на высоте восемь футов над землей. Отличное укрытие, подумал Буллен, если только французы не подведут артиллерию. Красномундирники втащили капитана Слингсби вверх по ступенькам, и лейтенант, последовав за ними, оказался в длинном помещении с задней дверью и двумя выходящими на тропинку окнами. Мостик Буллен из-за тумана не видел, зато видел отступающих стрелков, и это означало, что противник близко.
– Сюда!
Отойдя от окна, он быстро обследовал новоявленную крепость.
Вторая дверь и одно окно выходили во двор, лестница в дальнем конце комнаты вела на второй этаж, где помещались три спальни. Лейтенант разделил людей на шесть групп – по одной на каждое окно, дверь и комнаты наверху. У задней двери Буллен поставил только одного караульного, надеясь, что во двор французы не проберутся. Зато на мосту вольтижеры уже появились, и пули застучали по каменным стенам.
– Люди во дворе, сэр! – крикнул от задней двери часовой.
Буллен подумал, что он имеет в виду французов, но, распахнув дверь, увидел пятерых незнакомцев, одного в форме майора португальской армии и четверых гражданских, в том числе здоровяка необъятных размеров. Увидев Буллена, португальский майор уставился на него с таким же изумлением, с каким и Буллен уставился на невесть откуда взявшегося незнакомца.
Первым опомнился португалец:
– Кто вы?
– Лейтенант Буллен, сэр.
– Противник там. – Майор указал на восток, и лейтенант выругался – он рассчитывал, что его люди смогут пройти к реке, под прикрытие пушек британской канонерки. Теперь же выходило, что рота попала в окружение и им ничего не оставалось, как только приготовиться к обороне. – Мы поможем вам, – сказал майор, и пятеро португальцев вошли в дом.
Сверху посыпались куски черепицы – парни на чердаке пробивали выход на крышу. Португальцы, расположившиеся у восточного окна, открыли огонь по промелькнувшим в тумане теням. Буллен повернулся к ним, но тут стекла на противоположной стороне разлетелись на кусочки, и один из красномундирников свалился на пол, получив пулю в легкие. На губах у бедняги пузырилась розовая пена.
– Огонь! – крикнул Буллен.
Еще один красномундирник упал у двери. Лейтенант шагнул к окну и, выглянув из-за плеча солдата, увидел бегущих по тропинке французов. На крыше затрещали мушкеты, но ни одна пуля не нашла цели. Комната наполнилась дымом, эхом выстрелов, а потом к шуму боя добавилась артиллерийская канонада – с холмов ударили английские и португальские пушки. Защитники фермы палили в обе стороны.
– Заходят с флангов, сэр, – сказал сержант Рид, имея в виду, что противник подбирается к дому с тех сторон, где нет окон.
– Смелей, ребята! – подал вдруг голос капитан Слингсби. – И да спасет Господь короля Георга!
– К дьяволу короля Георга, – пробормотал какой-то красномундирник и выругался, потому что в плечо ему ударила щепка, отколотая от оконной рамы мушкетной пулей.
– Слева! Справа! – Два предостерегающих крика прозвучали одновременно, и вслед за ними ударили сразу три мушкета.
Буллен метнулся к задней двери, выглянул, но не увидел ничего, кроме окутавшего дальний конец двора порохового дыма. Что, черт возьми, происходит? Откуда взялись лягушатники? Еще недавно он надеялся, что французы смогут атаковать только с запада, а теперь понял, что надеялся зря. Вольтижеры окружили ферму и методично обстреливали ее со всех сторон. Лейтенант чувствовал, что поддается панике. Ему было девятнадцать лет, и пятьдесят с лишним человек ждали от него твердости и уверенности. До сих Джеку хватало и того и другого, но теперь… Грохот выстрелов, непрекращающийся треск пуль, плющащихся о каменные стены, и вдобавок ко всему крики капитана Слингсби, расхаживающего по комнате и требующего от солдат, чтобы они смотрели противнику в глаза.
Часть его проблем снял португальский майор.
– Я прикрою эту сторону, – сказал он, указывая на восток.
Сторона была не самая тяжелая, но лейтенант искренне поблагодарил португальца – все-таки одной заботой меньше. Основной огонь шел с запада, однако главную опасность представляли север и юг – стоит французам понять, что эти стороны остались без прикрытия, как они мгновенно сосредоточатся именно там.
– Надо пробить бреши в торце, сэр, – сказал Хэгмен, догадавшись, что заботит командира, и незамедлительно взялся за дело.
Не зная, чем еще заняться, Буллен подошел к двери и выстрелил из пистолета. В следующий момент порыв ветра смел туман, и его взгляду предстала заполненная французами долина. Большинство из них наступали в сторону форта, откуда по ним, добавляя дыма к туману, била артиллерия.
Еще один красномундирник свалился у окна с пробитой головой. Другому пуля попала в руку, он выронил мушкет, который выстрелил и ранил бедолагу в колено. Грохот за окном не стихал, стук пуль о каменную стену напоминал барабанную дробь, и на лицах солдат все явственнее проступал страх. Не добавляло мужества и поведение Слингсби, который, потрясая саблей, требовал стрелять быстрее.
– Огонь! – орал капитан, роняя слюну и пошатываясь. – Огонь! Покажите им ад!
В левой руке он держал фляжку, то и дело прикладываясь к ней, и Буллен, поддавшись в какой-то момент злости, толкнул его так, что Слингсби шлепнулся на задницу. Еще одного красномундирника ранило у двери щепкой от расколотого пулей мушкета. К двери никто не подходил, и в глазах людей все чаще мелькал уже не страх, а ужас. Звук стрельбы усиливался эхом, крики французов звучали, казалось, совсем близко, на холмах громыхали орудия, а в комнате клубился дым, лилась кровь и нарастала паника.
Потом протрубила труба. Сигнал был какой-то странный, – по крайней мере, Буллен такого еще не слышал. Мушкетный огонь стал понемногу стихать и прекратился, а после второго сигнала стоявший у западного окна красномундирник крикнул, что видит француза, размахивающего белой тряпкой.
– Прекратить огонь! –
