Владимир Ковтун - Полет дракона
Ли потом долго обдумывал этот разговор с отцом.
В день расставания с сыном Главный Советник сказал, что ни на один день не прекратит поисков Ли-цин. На это обещание отца и на его огромные возможности, и была единственная надежда Ли.
Сам он уже ничего не мог сделать. Каждый шаг отдалял его от любимой, каждый прожитый день делал надежду на их будущую встречу все более призрачной.
Его душа металась между надеждой и отчаянием. Не раз ночью, лежа без сна, он был на грани того, чтобы бросить все, вернуться в столицу и продолжить поиски Ли-цин. Но в этом случае он сам становился предателем и изгоем. Его не примут ни отец, ни Император. За неисполнение приказа Сына Неба его могут ждать только тюрьма или каторга.
«Ну и пусть!» - Думал Ли. – «Я вернусь тайно. Найду Ли-цин, и мы уедем с ней далеко, туда, где нас никто не найдет. Или уйдем в горы отшельниками».
Предаваясь таким мыслям, он хорошо понимал, что подобные планы неосуществимы. Кроме того, предательство было для него поступком, органически невозможным.
В который раз он вспоминал их встречи, взгляд девушки, ее голос, разговоры, полные невысказанной нежности и взаимопонимания…
Ныне же, перед ним – годы пути. Вокруг простирается безрадостный пейзаж, полностью соответствующий состоянию его души.
«Как там Фэй?» - Думал Ли. – «Как бы его не подстрелили. Здесь несладко, но, хотя бы, нет кочевников. И потом с ними, кажется, пошел сынок министра Ни-цзы. Тоже еще – подарок! Как его там звали? Жун, вроде бы. От этой семейки добра не жди. Фэю стоит держать ухо востро».
Ли провел рукой по подкладке своей куртки. Под ней он вез прочно зашитое послание Ведича.
Глинистую почву сменили каменистые просторы, над которыми проносились тяжелые тучи. Затем настало время раскаленных песков с редкими клыками скал. Тончайшая песчаная пыль засыпала глаза, лезла в волосы, в легкие, под одежду. Время от времени на пути попадались большие валуны с высеченными на них рисунками и загадочными письменами.
Временами пески отступали, и воины шли по растрескавшейся соляной поверхности.
- Каким образом сюда попала соль? – Спросил Ли у своего спутника, пожилого офицера, уже побывавшего в этих местах.
- Возможно, когда-то здесь было озеро. – Ответил тот. – А потом пустыня забрала его. И, вообще, здешние места полны загадок. Однажды, на моих глазах исчезло большое озеро. Мы стояли на берегу, как вдруг раздался какой-то гул, и вода начала быстро уходить под землю. Я не успел бы прочитать и маленького отрывка из «Книги Перемен», как вода исчезла. Только рыба билась в оставшихся лужах. А вы слышали, как по ночам переговариваются духи песков?
Ночью, пустыня, действительно, наполнялась странными звуками. Низкие, протяжные стоны, которые не мог издавать ни человек, ни животное, сменялись высокими рыдающими звуками. Иногда они доносились из-под земли; временами казалось, что их источник где-то рядом, но уже через мгновение эти жуткие голоса уходили в звездную высь, или таяли в бесконечной дали пустыни.
Через несколько дней передовой отряд наткнулся на останки погибшего в незапамятные времена каравана.
Страшная песчаная буря похоронила когда-то людей и животных, и они века лежали нетронутые под тяжелой толщей горячего песка, пока очередной вихрь не обнажил иссохшие трупы.
Воины остановились, и некоторое время молча смотрели на невиданное зрелище.
Буграми из под песка проступали останки вьючных животных и людей. Поклажа, тюки, кувшины – все лежало так же, как и много лет назад в день гибели каравана.
Прислонившись к высохшим останкам лошади, сидел мужчина, обратив к воинам черный провал лица. Горячий ветер шевелил остатки белой ткани, обмотанной вокруг головы. Рядом полузасыпанный песком лежал дорогой, инкрустированный сосуд.
Никто из воинов не сделал и шагу, чтобы поднять сосуд - он был достоянием Смерти.
Несколькими днями позднее Ли стал свидетелем еще одной страшной сцены.
Два всадника на лошадях, по приказу командира, отделились от отряда, и для осмотра местности стали подниматься на высокий песчаный холм.
На них не обращали внимания до тех пор, пока они не начали издавать громкие крики.
Оглянувшись, Ли увидел, как странно, оседая и заваливаясь на бок, воины вместе с лошадьми начали погружаться в песчаные глубины холма.
- Зыбучие пески. – Тихо сказал пожилой офицер.
- Ли рванулся, было, на помощь, но офицер удержал его.
- Вы не успеете, и погибните сами.
Крики затихли. Несчастные исчезли с поверхности холма, как камень, брошенный в пруд.
- Может быть, их можно откопать? – Неуверенно спросил кто-то.
- Бесполезно. Песчаные духи уводят жертву на большую глубину. И их лучше не злить.
Долгое время шли молча, потом Ли спросил:
- А как, вообще, находят дорогу наши проводники? Я не могу отличить один холм от другого.
- Хуже того. – Сказал бывалый офицер. - Под ветром эти холмы все время плывут, и меняют месторасположение. Дорогу и расстояния определить здесь очень трудно. Только по скелетам людей и животных, да по конскому и верблюжьему помету. Но, главное: мимо Островов Жизни{77} не пройти. Промахнешься – смерть. Сгинешь, и концов не найдут.
- А, долго еще до ближайшего?
- Изрядно. Самые большие среди них – Хотан, Таш-Курган и Яркенд. Там вдоволь воды и пищи. А потом опять безводье, до самого Кашгара.
Кашгар был тем местом, где сходились северная и южная дороги на Запад. Там должны были соединиться армии Ли Гуан-ли. В Кашгаре он увидит Фэя, и дальше они пойдут вместе.
Шли ранним утром и ближе к вечеру. Днем караван замирал. Невыносимый жар парализовал волю. Мозг окутывал густой кроваво-красный туман, в котором вяло шевелились бессвязные мысли.
За время пути уже умерло несколько десятков человек.
- Для чего нас повели через этот ад? Почему не зимой? - Роптали измученные солдаты. – Уж лучше стрелы хунну, чем эта раскаленная сковорода!
- Зимой, говорите… - Ответил им кто-то. – Бывал я здесь и зимой. Страшнее поры не придумаешь. Морозы стоят такие, что никакая одежда не спасает!
В один из дней, после короткого отдыха и сна, скорее похожего на тяжелый бред, Ли обратил внимание на то, что постоянно дующий в этих местах ветер затих. У горизонта повисла мутная сиреневая дымка.
Ли с трудом проглотил небольшой кусок сухой лепешки, и запил его противной на вкус, теплой водой.
Отряды уже двинулись в путь, и песок зашуршал под ногами воинов, как вдруг внимание всех привлекли три старых верблюда. Они остановились, отказываясь идти дальше, потом сгрудились вместе и, вытянув шеи, начали тяжело и страшно реветь.
