Умирающие и воскресающие боги - Евгений Викторович Старшов
Так что перед нами, через цепочку образов Амитабхи-Авалокитешвары-Гуаньинь – то ли единых, то ли разных – представляется китайско-буддистское божество-спаситель. Но на этом мы не прощаемся с Китаем: его мифология хранит еще достаточно причудливых образов, связанных с воскресением. Строгого какого-то порядка здесь нет – люди умирают и превращаются в богов (что как-то более привычно и понятно), но и сами боги тоже постоянно умирают и превращаются в других богов, а то и чудищ, оборотней, зверей, рыб, птиц… Настоящий калейдоскоп перевоплощений! Как сказано: «Издревле чистая субстанция и духи умерших порождают [духов и бесов], всего их 11 520 видов. Об этом рассказал (чудесный зверь. – Е.С.) байцзэ, а государь (божественный Желтый император Хуан-ди. – Е.С.) повелел сделать рисунки» (Чжан Цзюнь-фан, «Юнь цзи ци цзянь»).
«Некогда в роду Гао-ян было двое рожденных от одной матери, которые стали мужем и женой; верховный правитель изгнал их в пустошь Кунтун, они обнялись и умерли. Волшебная птица прикрыла их травой бессмертия. Через семь лет мужчина и женщина возродились: у них было одно тело, две головы, по две пары рук и ног. Они положили начало роду мэншуан» (Гань Бао, «Записки о поисках духов», цз. 14).
Гоу-ман – дух-покровитель деревьев и весен, с квадратным лицом и телом птицы, восседавший на двух драконах; некогда был Чжуном – помощником божества дерева, правившего Востоком (планеты Юпитер), перенес опыт смерти, после чего и стал вышеописанным божеством. Интересна его функция – по указу верховного небесного правителя он может продлевать жизнь достойным: «Некогда (правитель. – Е.С.) Му-гун из Цинь отличался светлой добродетелью, и верховный бог повелел Гоу-ману в награду продлить его жизнь на 19 лет» (Мо Ди, «Мо-цзы», гл. «Мин гуй ся»).
Прекрасная дочь божества-первопредка Фу-си по имени Ми-фэй (Фу-фэй) утонула в реке Ло и превратилась в ее духа: «Фу-фэй, дочь Фу-си, утонула в реке Ло и стала ее феей… Она грациозна, как летящий лебедь или парящий в облаках красавец дракон. Если смотришь на нее издали, видишь сияние, подобное солнцу, поднимающемуся на небе в утреннем тумане. Если смотришь на нее вблизи, она подобна белому лотосу, который распускается на зеленой волне. Все пропорции ее тела – образец гармонии и совершенства. Ее плечо как выточенное, ее талия будто стянута блестящей тканью. У нее прелестная длинная шея и кожа белая, как жир. Ей не надо румян для украшения, и с красотой ее ничто не сравнится. Высокое и черное, как воронье крыло, облако прически, тонкие изогнутые брови, красные ароматные губы, ослепительно сверкающие белые зубы, кокетливые яркие глаза и на щеках две маленькие ямочки, трогающие до глубины души…» (Цао Чжи, «Фея реки Ло»).
Поэт Цюй Юань (340–278 гг. до н. э.) описывает ее в поэме «Скорбь отрешенного»:
На облако воссевшему Фын-луну
Я приказал найти дворец Ми-Фэй.
Я снял венок для подкрепленья просьбы,
Послал Цзянь Сю просить ее руки.
Ми-фэй сперва как будто сомневалась,
Потом с лукавством отказала мне.
По вечерам она в Цюныии уходит,
А утром моет волосы в Вэйпань.
Ми-фэй красу лелеет горделиво,
Усладам и забавам предана.
Она хоть и красива, но порочна,
Так прочь ее! – опять пойду искать.
Ее ветреный муж, бог Желтой реки (Хуанхэ) Хэ-Бо, стал богом точно таким же образом, т. е. некогда утонув (а по другому преданию, сближающему его с греческим Протеем, съел волшебную траву, упал в воду и стал речным богом); женился каждый год на новой жене – вероятно, здесь мы имеем дело с отголоском ритуального ежегодного утопления китаянки в умилостивление божества. Юань Кэ пишет об этом так: «Хэ-бо вел разгульный образ жизни, поэтому не удивительно, что в поздних народных преданиях говорится, что каждый год брал он себе новую жену. Во времена Борющихся царств в местности Е княжества Вэй (современный уезд Линьчжан провинции Хэнань) был обычай отдавать девушек в жены Хэ-бо. Старейшины и княжеский управитель этой местности каждый год выманивали у народа несколько миллионов монет. На двести – триста тысяч устраивали ежегодную “свадьбу”, а остальные деньги завязывали себе в пояс. Из дома в дом ходила шаманка, выбирая жену для Хэ-бо. Найдя подходящую девушку, она объявляла ее невестой бога. Жертве давали деньги в приданое, купали ее, одевали в новые шелковые одежды и временно помещали ее во “дворец воздержания”. Там она жила больше десяти дней, питаясь вином и мясом. К свадьбе несчастную девушку наряжали. Родственники в ее честь приносили жертву на берегу реки. Мать плакала, обнимая ее в последний раз. После этого ее клали на узорчатую постель с циновками, несколько человек несли ее к реке и бросали в воду. Некоторое время узорчатая постель держалась на воде. Затем волны захлестывали ее, и она постепенно погружалась в воду. Звуки музыки на берегу сливались с жалобными криками на середине реки. Несчастная навсегда уходила из родного дома и отправлялась на встречу со своим безжалостным мужем. Каждая семья, в которой были красивые девушки, боялась, что колдунья выберет их дочь в жены Хэ-бо. Девушки окрестных мест разбегались, города пустели. Всем хотелось избавиться от этого ужасного обычая. Но все боялись, что Хэ-бо разгневается, устроит наводнение и погубит невинных людей, поэтому покорно терпели и повиновались».
Памятник Цюй Юаню в Цзинчжоу
«Книга вод» рассказывает, как был положен конец этому злодейству: «К западу от Цзимо, в северном течении реки Чжаншуй, во времена Борющихся царств обычно шаманка выбирала жену для Хэ-бо, и на берегу совершались жертвоприношения. Во времена вэйского Вэнь-ди правителем Е был Симынь Бао. Он договорился со старейшинами: “Когда будут посылать жену для Хэ-бо, прошу известить меня об этом. Я хочу проводить девушку”. Те ответили: “Хорошо”. Когда наступило время, старейшины и чиновники собрали налог с населения на миллион монет. Шаманка ходила по деревням и, выбрав красивую девушку, объявила ее женой Хэ-бо. На свадебные подарки девушке было истрачено тридцать тысяч. Ее выкупали и нарумянили, как полагается для свадьбы. [Симынь] Бао пошел посмотреть на нее. Старейшины, шаманки, чиновники, простой
