Первый Меч - Саймон Скэрроу
Он вошел в большую прямоугольную комнату при входе в покои ланисты с портиков, выходящих на восток. Тусклое мерцание ламп открывало яркие цветные фрески, украшавшие стены. Солнечный свет лился каскадом через отверстие в крыше и блестел на поверхности неглубокого бассейна, наполненного дождевой водой. В подвал справа вела каменная лестница. Перед бассейном стоял декоративный стол, украшенный слоновой костью и бронзой, на котором лежали свитки папируса и восковые таблички. Макрон остановился, когда заметил фигуру, нервно расхаживающую взад и вперед по комнате, что-то бормочущую себе под нос. Это был стройный мужчина с седеющими локонами и сжатым ртом, словно созданным порезом острием ножа. На нем была не совсем белая туника и церемониальная малиновая накидка, застегивающаяся на левом плече застежкой. На поясе свисала длинная цепочка ключей от камер. Оптион узнал в этом человеке командира гарнизона лудуса.
Макрон откашлялся. Командир поднял голову и, увидев Макрона, резко остановился.
- А, имперский ланиста, - пропел Квинт Туллий Мейсер высоким голосом. - Как раз тот человек, которого я искал. Я хочу поговорить с тобой. - Он перевел взгляд на приказчика. - Наедине …
Макрон кивнул приказчику: - Свободен
Когда приказчик ушел по коридору в боковую комнату, начальник охраны выпрямил спину и скрестил руки на груди в оборонительной позе. Какое-то время он изучал оптиона.
- Ты совершаешь серьезную ошибку, управляя лудусом, Макрон.
Макрон презрительно фыркнул: - Для тебя, я - господин.
Командир фыркнул: - Я офицер преторианской гвардии. Мне не обязательно обращаться к тебе “господин”.
Макрон округлил глаза на Мейсера: - Ты прикомандирован от охраны. Внутри этого лудуса я единственная власть, и тебе лучше начать обращаться ко мне именно так, как я сказал. Все ясно?
Мейсер уставился на оптиона: - Как пожелаешь… господин. Но мой протест остается в силе. Если ты продолжишь применять суровые меры к гладиаторам, ты уничтожишь имперский лудус.
- Жесткие меры? - Макрон недоверчиво посмотрел на командира. - Я называю это старой доброй легионерской дисциплиной. Чему не помешало бы подучить солдат под твоим командованием, Мейсер.
- Мои стражники вполне способны защитить этот лудус, господин.
Макрон насмешливо фыркнул: - Я прослужил тринадцать лет легионером. Я могу сразу определить качества бойцов. У Нептуна больше шансов выпрыгнуть из Тибра, чем у твоих охранников проявить солдатские навыки.
Мейсер продолжал неумолимо смотреть на оптиона. У него был служебный вид, который напомнил Макрону штабных офицеров легионов. Он сразу же почувствовал неприязнь к этому человеку.
- Это не лагерь легионеров. Это имперский лудус, господин, - продолжил Мейсер. - Здесь мы делаем все по-другому. Тебе следовало бы принять этот простой факт, как это сделал Корвус.
- А ну-ка, ну-ка, погоди? Давай поговорим на простой латыни, парень! Здесь не поэтический кружок, говори яснее.
Мейсер возмущенно скривил губы: - Да господин. Я имею в виду, мы должны действовать осторожно с гладиаторами. Бато - благородный вождь воинственного племени. Он не какая-то наглая бестолочь с Авентина, которая случайно надела форму легионера и меч. Ты должен относиться к нему с уважением.
Макрон взорвался от ярости: - Уважением? Не зли меня! Этот фракиец бросил прямой вызов моему авторитету. В легионах не терпят неповиновения, и я не потерплю его и от тебя.
- Как бы то ни было, ты затеял драку не с тем человеком.
- Бато - нарушитель спокойствия. Я видел десятки таких, как он. Гниль несусветная. Им нужна дисциплина. Дай ему несколько хороших ударов кнутом и неделю половинного пайка, и он быстро придет в норму.
Мэйсер покачал головой: - Боюсь, что нет. Бато не обычный гладиатор, господин. Раньше он был Первым Мечом в лудусе, пока на его место не был назначен новый человек, Марк Валерий Паво. Назначение Паво разозлило Бато.
Макрон пожал плечами: - У него будет достаточно времени, чтобы успокоиться, как только Акулео закончит его пороть.
Мейсер на мгновение сжал губы, выплескивая свой гнев через ноздри.
- Проблема не ограничивается одним Бато. Она охватывает больше, чем одного человека. Видишь ли, когда Бато был схвачен, многие члены его племени попали в плен вместе с ним. Поскольку все они были исключительными бойцами, их массово распределили в Имперские лудусы.
Лицо Макрон покраснело от гнева: - О скольких его сторонниках ты говоришь?
- Почти половине людей в лудусе, господин.
- Ты хочешь сказать, что наш лудус, заполнен военнопленными, жаждущими отомстить своим римским противникам?
Мейсер коротко кивнул головой. После неловкой паузы он взглянул на Макрона. В его глазах мелькнул страх: - Если ты слишком сильно надавишь на Бато, его люди восстанут против твоей власти. В этих стенах сто двадцать гладиаторов, господин, и только шестнадцать охранников под моим командованием. Фракийцы - просты, как младенцы, и он смирится с условиями своего заточения, пока у него будет вино, женщины и деньги. Лишив этих людей их привилегий, ты бросил им вызов. Боюсь, мы все дорого заплатим за твои действия.
Макрон смотрел на командира с открытым презрением. Он уже собирался ему ответить, когда звук тяжелых шагов прервал его. Обернувшись, он увидел, как Акулео торопливо взбирается по мраморным ступеням, лихорадочно жестикулируя.
- Господин! - крикнул тренер, усмирив дыхание. - Господин, вы должны немедленно пойти со мной!
Макрон напрягся, увидев тревогу в глазах тренера.
- О чем ты говоришь? - нетерпеливо спросил он. - Говори, мужик!
Акулео остановился, чтобы отдышаться: - Это всё, гладиаторы, - хрипло начал он. - Господин, боюсь, у нас проблема.
Макрон закатил глаза: - Не говори это мне. Опять Паво? - Он щелкнул языком. - От этого мальчишки у меня больше проблем, чем он того стоит.
- Нет, господин, - выдохнул тренер. Он перевел взгляд с Макрон на Мейсера. - Это Бато и его люди.
Макрон поперхнулся словами тренера: - Что они сделали?
- Они отказываются возвращаться в свои камеры, господин.
