Убийство под Темзой - Иван Иванович Любенко
— Благодарю за экскурсию. Теперь мне будет о чём рассказать студентам факультета правоведения.
— Насколько я знаю, русские полицейские в большей степен перенимают опыт французов, а не наш. Видимо, в России ещё остался горький осадок поражения в Восточной войне.
— У нас её называют Крымской. Но я думаю дело в другом. Наше законодательство во многом копирует французскую систему права, а не английскую.
— Возможно. Но полиции Парижа ещё очень далеко до показателей Скотланд-Ярда по раскрываемости преступлений. Французы ленивы, впрочем, как и ваши соотечественники.
Клим счёл невежливым вступать в спор с инспектором, хотя чувство негодования и обиды за свою страну его переполняло.
Кабинет инспектора имел всего одно окно и большими размерами не отличался. На стене висели часы. Мебель была скромной: два шкафа, вешалка, три стула и стол. Полицейский предложил Ардашеву сесть. Он вынул из укупорочного ящика красную матерчатую розу с бурыми следами крови и положил перед Ардашевым. Вторым последовал нож.
— Вы это хотели увидеть?
— Да, благодарю вас. Именно этот цветок лежал подле профессора и нож, — сказал студент. Достав блокнот, он осведомился: — У вас не найдётся линейки?
— Пожалуйста, — проронил полицейский и, вынув её из ящика стола, протянул Ардашеву. Инспектор сдвинул вверх оконную фрамугу и закурил.
Студент тщательно вымерил искусственный цветок, а потом принялся за нож. Записав размеры предметов, Клим принялся делать карандашные наброски. Полицейский с любопытством наблюдал за художеством недавнего подозреваемого. Наконец, визитёр закрыл блокнот и выговорил задумчиво:
— С ножом всё понятно, а вот для чего убийца оставил розу — понять не могу.
— Некоторые головорезы любят щегольнуть, показать свой неповторимый почерк. Этот душегуб выбрал розу. Не стоит обращать внимания на такие мелочи. Факт один: в результате нападения, повлекшего смерть, пропал бумажник и трость. Стало быть, совершено убийство с целью ограбления. Если хотите знать, мои люди уже начали наведываться в злачные места Лондона. Рано или поздно, мы отыщем преступника и вздёрнем на виселице.
— На лицевой стороне розы крови нет, есть только на обратной, — продолжал рассуждать Клим. — Значит она была рядом с профессором ещё до того, как убийца нанёс удар… Стоп! Я всё понял. Преступник догнал мистера Пирсона и окликнул. Тот повернулся. Он протянул ему розу. Профессор машинально взял её правой рукой. И в этот момент злоумышленник нанёс удар ножом в горло жертве. Кровь попала на заднюю часть цветка. Мистер Пирсон упал и выронил цветок.
— Фантазируете, молодой человек, — покачал головой инспектор. — Роза ведь могла случайно оказаться в этом месте. Мусорщик просто не успел её подобрать. Кстати, искусственные букеты продают по всему Лондону. Это могильные цветы. Кто-то шёл и выронил её, либо она выпала из букета. Если следовать вашей гипотезе, то будь я на месте преступника, я бы протянул профессору, допустим, свёрнутую газету, а потом бы ударил его ножом. Правда, я бы метил в сердце. Так надёжнее. И смерть мгновенная.
— Но тогда бы, как вы изволили заметить, потерпевший умер бы сразу. А при ударе в горло, даже в случае повреждения сонной артерии, жертва ещё живёт несколько секунд. А что, если злодей хотел, чтобы профессор понял перед смертью, кто его убил и за что?
— Рискованно, — затушив сигарку, выговорил полицейский. — Ведь в таком случае, мистер Пирсон мог назвать имя убийцы любому свидетелю, хоть вам, например. Да и рассчитать удар так, чтобы повредить сонную артерию, не каждый сможет. Я ещё раз вам повторю: совершено убийство с целью ограбления.
— Всё может быть. Разрешите взглянуть на разговорник?
Инспектор развёл руками.
— После того, как мы с вами расстались у здания суда, я вернулся в Скотланд-Ярд. Не прошло и получаса, как дежурный констебль вызвал меня на проходную. Меня ожидала миссис Пирсон. Она попросила разрешения забрать вещи покойного до похорон. Они состоятся сегодня. Я вернул ей брегет, пенковую трубку, кисет с табаком и разговорник Спиерса вместе с билетом. Ведь его ещё можно было сдать и вернуть деньги.
— А вы не помните, в котором часу завтра отходит поезд в Ливерпуль?
— В девять утра, с Юстонского вокзала.
— Получается, билет был куплен профессором либо семнадцатого июня вечером, в день нашего с ним прибытия в Лондон, либо восемнадцатого, утром, то есть в день убийства.
— А что вас смущает?
— Получается, что он собрался в Ливерпуль по какому-то важному делу, раз уж купил билет практически сразу после возвращения из России. Хотел бы я знать, что это за дело, — задумчиво проронил Ардашев, поглаживая усы. Его взгляд упал на циферблат настенных часов, и он вдруг спросил: — А похороны мистера Пирсона, в котором часу?
— Мне это неизвестно, но если поедите сейчас, то наверняка успеете. Утром ведь не хоронят. Чаще всего в два пополудни. Честно говоря, не пойму, почему вдова так торопится закопать почти не остывший труп мужа.
— Благодарю вас, мистер Джебб, — поднимаясь, проговорил Клим.
— Не стоит, — хитро сощурился полицейский. — Будут новости — заходите. Чем смогу — помогу. Мне чертовски интересно наблюдать, как вы пытаетесь найти в заурядном ограблении некий смысл. Напрасно тратите время. Лучше бы посетили достопримечательности Лондона, раз уж приехали за казённый счёт.
— Обязательно. Честь имею кланяться.
— Всего доброго, молодой человек!
Не успел Ардашев выйти из Скотланд-Ярда, как ему навстречу бросился Аткинсон.
— Что узнали нового? — спросил он.
— Практически ничего. Зато нож и розу срисовал. Нож, судя по размерам огромен. От такого не спастись. Хотите взглянуть?
— Непременно.
— Извольте.
Клим открыл блокнот и передал Роберту.
— Нож — да. У отца такой есть. Это американский тесак. Называется нож Боуи. У него узнаваемая форма клинка со скосом, напоминающим щучий нос и обязательно гарда. Их делают и у нас в Шеффилде, но у английских ножей обух не затачивается, как у американских. А тут — всё правильно, как у отца. Он специально заказывал, чтобы привезли из Нью-Йорка полтора десятка таких на подарки друзьям.
— А кто этот Боуи?
— Какой-то герой времён войны за отделение Техаса от Мексики. Янки чтят его. Говорят, в одной схватке этот головорез прикончил подобным ножом пять
