Владислав Глушков - Золото Империи
Говорить о кофе, Алексей мог часами. Он был страстным приверженцем этого ароматного восточного напитка. И у него всегда водился хороший кофе. Друзья, часто ездившие по всему миру, по различным заданиям, зная его страсть, обязательно привозили зёрна, причём старались никогда не повторяться с сортом.
— Вот посмотрите, — он открыл кофемолку и взял на палец немного перемолотого порошка, — попробуйте. Чувствуете? Это пыль, мягкая, пушистая, именно такого помола должен быть настоящий кофе. Все остальное, просто обман.
А потом Алексей ещё долго колдовал над джезвами, тасуя их в раскалённом песке и наконец, разлил густой ароматный напиток по маленьким чашкам, плеснул в круглые бокалы немного коньяка и зажёг стоявшую на столе свечу.
— А Вы действительно волшебник, — произнесла Леночка, пригубив напиток, — я такой удивительно вкусный кофе ещё никогда не пробовала.
— Это искусство, а не просто действо, наверное, ты права, в нём есть доля колдовства.
Беседа ни о чём продолжалась, и они не заметили, как сперва соединились их руки, а потом они так же незаметно переместились в спальню. Страстная ночь затянулась почти до утра, только с рассветом, девушка уснула, положив голову на плечо Алексея, а он ещё лежал и курил, думая, не ошибся ли. Она действительно была хорошей девушкой, и ему никак не хотелось чем-либо обидеть её. Но и обещать он ничего не мог. Алексей раз и навсегда зарёкся от серьёзных отношений. Пока не покинет службу окончательно.
Во-первых, был неудачный опыт, а во-вторых, он понял, что при его работе подвергать семью риску остаться без кормильца просто нельзя. А риск такой был постоянно.
Поспать так и не удалось, в восемь часов запищал телефон.
— Алло.
— Ты где пропал, почему до сих пор не получил снаряжение и оружие, и где Леночка, — голос генерала был крайне недовольный.
— Палыч, откуда мне знать, где твой секретарь, — попробовал отшутиться Алексей.
— Ты мне вопросами на вопрос не отвечай, ты что забыл, что самолёт через восемь часов, а у тебя ничего не собрано.
— Как через восемь? Вылет то в понедельник, а сегодня, слава Богу, воскресение.
— Ты мне Бога в свои шашни не впутывай, ты в билеты заглядывал?
— А чего в них заглядывать? Ты же сказал, через три дня, сегодня только второй.
— Ты что мозги там совсем пропил? Я сказал на третий, это значит сегодня. Значит так, через два часа ты мне докладываешь, что всё собрано и ты готов к вылету. И Леночку мне немедленно в кабинет. Хватит ей спать, буди и отправляй. Кофе только не забудь девушке приготовить с утра. — Разговор оборвался короткими гудками.
— Ничего от старика не скроешь, значит выспаться не судьба, — сказал Алексей, открывшей глаза девушке. — Леночка, пора собираться, велено немедленно явиться, пред ясны очи.
— Кого, что, Алекс, сегодня же воскресение, — ответила девушка, потягиваясь и переворачиваясь на другой бок. — И вдруг поняв всё сказанное, она неожиданно подскочила на кровати и уселась с широко открытыми глазами. — Откуда он узнал?
— А что ты так перепугалась? Ничего нет удивительного, просто старик у нас человек догадливый. Раз ушли вместе, и не явились с утра пораньше на работу, да ещё и про дела забыли, значит не до дел нам нынче.
— Ой, точно, ведь он мне сказал сегодня к восьми на работе быть. А сейчас сколько?
— Сейчас как раз уже восемь пятнадцать, а пока встанем, умоемся, кофе попьём, будет девять. Вот тогда и поедем.
— Ты что, меня же с работы уволят.
— Не уволят, не переживай. Во-первых, сегодня выходной, а ты как я понимаю человек не подневольный, во-вторых, Палыч, он только с виду такой грозный, а в душе мягкий и отходчивый. Всё разговоры закончены, подъём и в ванну, а я пока завтрак приготовлю. Потом меняемся местами.
Девушка подскочила, и, накинув на плечи, первое, что попалось под руку, а именно рубашку Алексея, побежала умываться. Через мгновение Алексей услышал шелест душа и отправился на кухню. Генерал всё-таки оказался человеком предусмотрительным и запас яиц в холодильнике нашёлся не маленький. Зашипело масло на сковородке, яйца упали в кипящий жир, именно в этот момент до Алексея донёсся голос Леночки.
— Алекс, а где у тебя полотенце банное?
— Сейчас принесу.
Он достал из шифоньера большое пушистое полотенце, и широко распахнув двери, шагнул в ванную комнату. Вот этого делать было нельзя, Надо было просто немного приоткрыть двери, просунув полотенце в щелочку развернуться и вновь идти на кухню. А он вошёл, представившаяся картина ввела Алексея в некоторое замешательство. Точёная фигура под упругими струями воды, это было так обворожительно, что он уже ни о чём не думая, сбросил халат и шагнул под душ.
— Алекс, что ты делаешь, ведь мы уже опаздываем, — как то совсем вяло попыталась девушка противостоять ему.
— Леночка, мы ведь всё равно уже опоздали.
Яичница давно превратилась в уголь, было удивительно, как ещё не расплавилась сковорода. Яйца оказались последними, и завтракать им пришлось бутербродами с колбасой, основательно засохшей. Но эти бутерброды показались девушке невероятно вкусными.
Глава 7
— Ты что же это решил сорвать операцию, — генерал в ярости ходил из одного угла кабинета в другой, — ты кого из себя возомнил, Джеймса Бонда, думаешь незаменимый?
— Палыч, да не горячись ты так, до вылета ещё четыре часа, всё снаряжение я вчера отобрал, ребята должны упаковать, как обычный гражданский багаж, я обо всём позаботился, сейчас только заехать всё забрать и можно в аэропорт.
— Девушку, зачем с пути сбил? Смотри Лёшка, не женишься по возвращении, придушу собственными руками.
— Товарищ генерал…
— И не перебивай меня, Леночка, тебе не те потаскушки, с которыми ты привык общаться, он вполне скромная и порядочная девушка, а ты её в тот же строй.
— Ничего подобного, я с ней был предельно честен.
— Это как, жениться пообещал? — генерал хитро прищурился.
— Нет, она меня спросила, почему я до сих пор не женат, я ей ответил, что при моей работе это противопоказано. Она согласилась.
— Смотри мне Алексей, — генерал подошёл в плотную и погрозил пальцем возле самого носа подчинённого, — если только замечу печаль в её глазах, или задумчивость, лучше не возвращайся. Оставайся там, в тайге на вечное поселение. Пенсию я тебе туда оформлю. Понял?
— Так точно товарищ генерал.
— Всё марш собираться, до аэропорта часа два обираться будем, не меньше, а я тебе должен ещё последние наставления дать.
— Слушаюсь, — он развернулся и вышел из кабинета.
