Елена Свительская - Кого не ждали

Кого не ждали

Прежде, чем сделать шаг

Здравствуй, читатель! Если ты думаешь, будто я буду рассказывать эту историю, вынуждена тебя огорчить: я предоставлю рассказывать её тем, кто принимал в ней непосредственное участие, ведь эта история сложилась из их историй. Перед этим скажу тебе, с чего эта история началась. А началась она в тот день, когда двое, уставшие от жизни, находящиеся в разных частях мира, в один и тот же миг помечтали о том, чтоб их жизни изменились. Мир услышал их мысли. Древние законы мира допускали помощь кому-то, кто в ней действительно нуждался, но своеобразным образом. Разумеется, эти двое не заметили и то, когда всё началось, и то, как всё началось. А ты уже знаешь об этом, мой читатель. Теперь ты узнаешь от них и о том, что случилось потом.

История Алины

Мне следовало спуститься с холма и по правой дороге идти в Средний город. Там можно было найти какую-то работу по душе. За десять предыдущих лет я привыкла к своей кочевой доле и разучилась верить в чудеса. Но я так устала от серых безрадостных дней, что таинственный голос, пообещавший мне некую силу, заставил меня размечтаться… Остановившись на холме, я не торопилась спускаться к дороге.

Сзади хрустнула ветка, я готова была сорваться и бежать, но из леса никто не вышел. Зверей я не боялась: они, в отличие от людей, могли только поцарапать и укусить. Но они не издевались, не унижали, не плевали в душу, не лгали и не лицемерили. Их острые когти и клыки нужны были им, чтобы жить, кормить и защищать детёнышей.

Вспомнился мой единственный друг. Он был старше меня, трудился, чтобы не пришлось попрошайничать, всегда вступался за меня, не давая в обиду ни взрослым, ни детям и потому часто ходил с синяками и ушибами. Друг никогда не говорил о нашем прошлом, о моих и своих родных, но я не сомневалась, что наших родных, как и многих других, поглотили войны Враждующих стран. Роман был единственным родным мне человеком, но и о нём осталась только память: он ушёл за Грань в тот пожар…

— Он жив, — проговорил женский голос за моим плечом.

Резко оборачиваюсь, но никого не вижу.

— Ты встретишь его в Дубовом городе, — продолжала незнакомка.

Этот голос утром пообещал мне появление какой-то странной силы. Мол, с той силой у меня может получиться примирить Враждующие страны, не будучи при этом ни воином, ни магом. Вскоре после этого я потеряла сознание от голода. Какой-то чужеземец увидел это, подошёл ко мне, привёл в сознание, и, узнав о причине моего обморока, отдал мне всю свою сумку с едой. Он ничего не взял у меня — да и мало чего у меня было — и ничего с меня не потребовал. Поскольку я попросила, он назвал мне своё имя, короткое, непривычное, сказал, что мне лучше забыть о нём, и, незаметно использовав заклинание, куда-то переместился. Он был прав, этот маг, но мне не хотелось о нём забывать. Ведь он возродил во мне веру в людей, которую я давным-давно утратила из-за их жестокости.

— Мы с тобой давно знакомы, — мягко исправила меня женщина.

Пытаюсь пощупать воздух. Точнее, схватить невидимку.

— Я справа от тебя, слева, сзади. Я рядом с тобой и над тобой.

— Издеваешься, да? Смеёшься?

Она перестала отвечать. Ну и пусть!

В сторону Дубового города идти я не собиралась. Отдохну немного, разглядывая далёкую деревню, и пойду по правой дороге. Но, после недолгого колебания, пошла по средней дороге. Верить кому-то или во что-то, могущее примирить Враждующие страны, нелепо. Но я мечтала именно об этом, идя по средней дороге и решив перейти на правую на развилке.

Услышала приближающуюся лошадь. Юркнула в кусты, затаилась в них, пока не растворился стук копыт. Избегая наезженной дороги, двинулась дальше. Обойдя большой куст орешника, почти столкнулась с бедняком, поджидавшим меня с кинжалом в руке. Ох, надо было пойти правой дорогой!

— Стой! — предложил человек.

Но именно этого требования выполнить не могу — испуганным зайцем кидаюсь к дороге: по ней убегать удобнее. Надеюсь, кинжал не полетит мне вслед. Мужчина оказался быстрее — догнал и крепко сжал меня. Обещанной силы у меня не появилось, а так хотелось вырваться!

— Глупо в одиночку шататься по лесу, — негромко сказал грабитель. — И хватит пинаться! Хочу тебе дело предложить!

Уж лучше бы прирезал, избил, отобрал сумку с едой, чем предлагать такое. Лучше было сразу после того пожара попасть в когти диких зверей.

Он неожиданно отпустил меня и я, потеряв равновесие, упала. Он подал руку, помог встать. Разглядываю его. Незнакомцу около тридцати лет, борода короткая, неровная, волосы грязные.

— В твоей сумке — еда? Поделись — провожу до деревни. Ты ведь туда идёшь?

Ловко врёт. Надо попытаться убежать. Скроюсь в деревне, оттуда выберусь на правую дорогу.

Мужчина, догадавшись, что у меня на уме, снова схватил меня за запястье. Морщусь от боли, он ослабил хватку.

— По лицу не скажешь, что жадная…

Пытаюсь вырвать руку из его железных пальцев — незнакомец берёт меня за второе запястье. Кинжал то ли бросил, то ли куда-то спрятал.

— Куда направляешься, спрашиваю?

— Отпусти!

В голове мечется единственная мысль: как бы убежать от него?

— Попадись кому-то другому, ты и защититься не сумеешь. Даже со мной справиться не можешь. У тебя, смотрю, и тупого ножа при себе нет. Может быть, нам по пути? Вдвоём идти безопаснее, чем одной.

— Отпусти! — дёргаюсь.

— Как знаешь… Не мне переживать за тебя, — он разжимает пальцы.

Чего ему от меня надо? Когда вновь кинется на меня? Пусть отправит за Грань, но не изводит меня…

Мужчина недовольно сдвигает тёмные брови, но не двигается:

— Чего стоишь? Иди, трусиха, — его губы растягиваются в презрительной усмешке.

Отбегаю шагов на сорок, но не слышу его дыхания за моей спиной. Оборачиваюсь. Незнакомец спокойно уходит к орешнику. Неужели ему нужен лишь кусок хлеба?

На дороге снова застучали подковы. Поспешно прячусь за ближайшее толстое дерево.

Всадники скрылись за дальними деревьями. Неужели так и жаться к каждому кусту, каждому дереву, ожидая какой-нибудь подлости? Кроме быстрых ног у меня нет ничего, что могло бы меня спасти, столкнись я со злыми людьми. И защитника у меня нет.

Смотрю в сторону орешника. Мужчина направляется ко мне. Он уже в плаще, в руке небольшой мешок.

Прячусь за дерево. Незнакомец равнодушно проходит мимо, будто бы не замечая меня. Он голоден, но еду у меня не отобрал, предложил помощь. Редкое благородство; другие заботились лишь о том, как наесться.

— Эй, подожди! — бросаюсь к нему.