Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв. - Антология
С Гоморрою напомнят вдруг:
Чтобы гордыня усмирилась
И, смертный пережив испуг,
К возвышенному обратилась;
Чтоб Зависть тотчас поняла,
Как гнусен червь, – и устыдилась;
Чтоб Гнев узрел, в чем корень зла,
И свой унял жестокий норов;
Чтоб Леность сразу за дела
Взялась без дальних разговоров;
Чтоб Жадность раздала свой клад,
Познав бессмысленность затворов
И страхов ежедневный ад;
Чтоб любодеи клятву дали
Забыть про похоть и разврат;
Чтобы обжоры зарыдали,
Очнувшись, о своей вине;
Чтоб даже пьяницы в кружале,
Забыв о мерзостном вине,
Душою потянулись к Богу, —
Вот ведь чего хотелось мне,
Вот отчего я бил тревогу!
Не окна я ломал – будил
Тех гордых, что, греша помногу,
Небесных не боятся сил,
Не внемлют голосу провидца!
Но тщетно я потратил пыл.
О величайшая Блудница,
Тщеславный, лживый Вавилон!
Твои виссон и багряница
Не скроют бесов легион,
Кишащих в этих тесных стенах;
Ты лишь обманчиво силен;
Кровь мучеников убиенных
Взывает к небу, вопия
О вероломствах и изменах.
Их вопль услышит Судия
И скоро отомстит, нагрянув
С чумой и гладом на тебя;
И ты падешь, в ничтожность канув
Всем прахом башен и колонн,
Дворцов и гордых истуканов,
Чтоб стать навеки средь племен
Предупреждением нелишним,
Как Град Греха, что сокрушен
Благим и праведным Всевышним.
Анна Эскью
1521–1546
В 1539 году Генрих VIII ввел смертную казнь за несоблюдение введенных им «Шести статей» – религиозного уложения, фактически означавшего возврат к католицизму. С этого момента стали казнить как католиков, отрицавших «Акт о супрематии», так и протестантов, несогласных с «Шестью статьями». Анна Эскью, молодая леди из Линкольншира, за свои протестантские убеждения была заключена в тюрьму, подвергнута жесточайшим пыткам и сожжена. Есть основания полагать, что в преследовании Эскью были замешаны придворные интриги, так как она пользовалась покровительством последней жены Генриха VIII Екатерины Парр, и что ее пытались заставить дать показания против друзей при дворе; но Анна никого не выдала. Предсмертная баллада вместе с протоколами допросов протестантской мученицы была напечатана вместе с протоколами допросов в Марбурге (Германия) вскоре после ее казни.
Баллада, сочиненная Анной Эскью в Ньюгейтской тюрьме
Как рыцарь молодой,
Спешащий на турнир,
Я выхожу на бой,
И мой противник – Мир.
Он смертью мне грозит,
Со всех сторон тесня.
Но Дух Святой – мой щит
И Ангелы – броня.
Христова мощь сильна,
Она не даст мне пасть,
Пускай хоть сатана
Свою разверзнет пасть.
Но с верою Отцов
И с правдою в ладу
На сонмище врагов
Без страха я иду.
Я веселюсь душой
И не боюсь угроз,
Я знаю, что со мной
В союзе сам Христос.
Стучащим отворю, —
Так ты сказал, Господь.
Пошли же рать свою
Злодеев побороть.
Несчетно их число,
Врагов вокруг – стена;
Но не коснется зло
Ту, что тебе верна.
Что мне их дым и чад?
Ведь ты – заступник мой.
Не страшен супостат,
Пока мой Бог со мной.
Есть якорь у меня,
Есть праведный штурвал,
Есть крепкая ладья, —
Пускай же грянет шквал!
Неловко я пишу,
Мой стих не искушен,
И все же расскажу,
Какой мне снился сон.
Я зрела пышный зал
И царский в нем престол,
На коем восседал
Жестокий Произвол.
Бурлящей лжи потоп
Невинных поглотил,
И сатана взахлеб
Кровь мучеников пил.
Господь мой Иисус!
О, как на них падет
Их беззаконий груз,
Когда твой Суд грядет.
И все же, мой Господь,
Даруй и этим злым
Прощения щепоть,
Как я прощаю им.
Джон Харингтон из Степни
1512–1582
Занимал должность хранителя королевских зданий при Генрихе VIII. После смерти первой жены служил принцессе Елизавете и сохранил ей преданность в опасные времена правления королевы Мэри. Писал изящные стихи всем шести фрейлинам принцессы и в конце концов женился на одной из них – Изабелле Маркхем. Елизавета была крестницей его первенца Джона, будущего поэта. Чтобы различить отца и сына, принято к имени старшего добавлять «из Степни», а к имени младшего – рыцарский титул «сэр».
Матушке о сражении, коего свидетелем я стал
Великий приключился бой —
Хотя убитых нет —
Меж тем, писать ли мне письмо
Иль отложить ответ.
У первой рати во главе
Стоял Сыновний Долг,
Но сэры Спех и Недосуг
Вели враждебный полк.
Спех в западню меня загнал
И выхода лишил,
А Недосуг со всех сторон
Войсками обложил.
Но капитан Сыновний Долг
Подвиг меня писать
И бодро воодушевил
Слабеющую рать.
Бой краток был и не кровав,
Хоть в эти полчаса
Явили обе стороны
Отваги чудеса.
Кому ж Фортуна в этот раз
Победу отдала?
Тому, кто против двух один
Держался, как Скала.
И победитель мне велел,
Едва лишь бой умолк,
Стихи Вам
