Живая вода - Андрей Константинов
КОМАНДИР
А говорил, в оружии слабо разбираешься?
Доктор — сама невозмутимость.
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Я соврал.
КОМАНДИР
Интересное кино… Насколько я помню, этой пулей Иван был ранен в грудь. Выходит, от немцев прилетело?
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Алесь Петрович, дорогой! Мы с вами собственными глазами видели, сколь хорошо они экипированы и вооружены! Так на кой, спрашивается, ляд им пользоваться трофейной, мало изученной советской винтовкой? С их-то (усмехается) Ordnung muss sein[12].
КОМАНДИР
Допустим, логика в ваших словах имеется. Хотя на войне всякое случается. И любое оружие на войне лишним не бывает. Но! Во-первых, у нас не четыре, а пять таких винтовок. (Кивает, показывая) Вон, ещё одна за мной закреплена. А во-вторых… (С прищуром) Кто ж вы тогда такой на самом деле есть, разлюбезный наш доктор?
В ответ доктор стягивает с ноги правый сапог и производит некие манипуляции с каблуком, в котором, к немалому изумлению Командира, обнаруживается небольшой тайничок. А в нём — два предмета: аккуратно сложенный носовой платок и маленький пакетик. Доктор разворачивает платок — там столь же аккуратно сложенная бумага-мандат. Доктор протягивает её Командиру, который с удивлением зачитывает вслух.
КОМАНДИР
«Всем партийным, военным и гражданским властям в Москве, в Ленинграде, других областных центрах и на местах предписывается пропускать беспрепятственно и оказывать всяческое содействие предъявителю сего». Ни хрена ж себе!..
4.10.1. ХУТОР. ИЗБА. НАТ. ВЕЧЕР
По одну сторону стола сидит Гюнтер (он в кои-то веки в своём чёрном «эсэсовском» мундире; вид официальный), а по другую — внешне спокойный Краузе и перепуганный Кнут. Одежда, лица у них в грязи, по всему, умыться, переодеться по возвращении не дали — сразу доставили на допрос. В горнице стоит нехорошая тишина. Гюнтер сосредоточенно красивым мелким почерком что-то строчит в блокноте, Кнут, нахохлившись, наблюдает за ним, а Краузе голодными глазами смотрит на пачку сигарет, лежащую на столе. В какой-то момент не выдерживает.
КРАУЗЕ
Господин гауптштурмфюрер! Вы позволите? Сигарету? (Виновато) Сутки не курил.
ГЮНТЕР
Берите.
Краузе вытаскивает из пачки сигарету, достаёт спички, не с первого раза поджигает (отсырели), с наслаждением закуривает. Гюнтер заканчивает писать, откладывает ручку.
ГЮНТЕР
Да, мне следовало предупредить с самого начала: если я почувствую в ваших словах хотя бы намёк на ложь или неискренность, то буду вынужден изменить формат нашей беседы. И перейти к иным способам получения информации.
От этих слов Кнута буквально передёрнуло, на что Гюнтер отреагировал усмешкой.
ГЮНТЕР
Не пугайтесь, Хубер. Загонять иголки под ногти или подвешивать на крюке за ребро — это уже уходящая натура. В наш просвещённый век существуют иные, более гуманные, но не менее надёжные способы заставить человека говорить правду. Даже помимо его воли… Итак, вернёмся к вашему призраку. Как он выглядел? Хубер?
ХУБЕР
Прошу прощения, господин гауптштурмфюрер, но я не смогу его описать. Я видел его всего долю секунды. После чего — удар, вспышка, и я потерял сознание. Я очень сожалею, господин гауптштурмфюрер.
ГЮНТЕР
Предположим… Краузе?
Фельдфебель задумывается, вспоминая.
КРАУЗЕ
Он довольно молодой…
ГЮНТЕР
«Довольно», по вашей градации, это сколько? 18, 20, 25?
КРАЗУЕ
Скорее 20. Высокий, ростом примерно с рядового Хубера. Возможно, повыше. Крепко сложенный. Волосы… Хм… Не разглядел, вроде бы русые. В гражданской одежде. Скорее всего, деревенский.
ГЮНТЕР
Почему вы так решили?
Фельдфебель пожимает плечами.
КРАУЗЕ
Я сам деревенский. У нас на городских особое… (Подбирает слово) чутьё, что ли.
ГЮНТЕР
Я вас понял. Что ещё?
КРАУЗЕ
Пожалуй, всё.
ГЮНТЕР
Быть может, он был ранен?
КРАУЗЕ
Вряд ли. (Поёжившись) Если он и в самом деле был ранен, не хотелось бы встретиться с ним ещё раз. Когда он поправится.
ГЮНТЕР (Сердито)
Перестаньте стряхивать пепел на пол! Вы не на своей деревенской свиноферме! (Указывает на банку-пепельницу)
КРАУЗЕ
Виноват, господин гауптштурмфюрер!
Гюнтер пробегает глазами свои записи.
ГЮНТЕР
Значит, вы оба утверждаете, что мёртвого тела возле указанного камня не было. Хубер?
ХУБЕР
Так точно. Не было.
КРАУЗЕ
Но, судя по окружающей обстановке, раненый или убитый там когда-то лежал.
ГЮНТЕР
То есть лежал в непосредственной близости от источника и ручья?
КРАУЗЕ
Так точно.
ГЮНТЕР
Вы пили эту воду? В сыром виде, без кипячения?
КРАУЗЕ
И пил, и умывался.
ГЮНТЕР
А остальные?
КРАУЗЕ
Рядовой Хубер пил. Сделал несколько глотков. Про остальных сказать не могу, не видел.
4.7.2. ГАНЬКИН БОР. СТОЯНКА ЛАГЕРЯ. КОМАНДИРСКИЙ ШАЛАШ. НАТ. ВЕЧЕР
Командир и доктор продолжают свой непростой разговор.
КОМАНДИР
М-да… Вот такая выходит… загогулина. У майора документов нет, но я его знаю. У вас на руках — убойный мандат, но я, как теперь выяснилось, совершенно не знаю вас.
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Согласен. В подобной ситуации принять решение непросто. (Улыбается) Но вам ведь не привыкать. Давно хотел вам, Алесь Петрович, сказать, что я восхищён вашими организаторскими способностями. Не являясь профессиональным военным или, условно говоря, чекистом, а будучи всего лишь партийным, среднего звена руководителем, вы сумели сколотить и возглавить очень даже дееспособный боевой отряд.
КОМАНДИР
Спасибо. За комплимент. Но меня покоробило ваше пренебрежительное «всего лишь». Вы же коммунист?
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Нет.
КОМАНДИР
Странно.
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Вы, наверное, хотели сказать, странно, что мне, беспартийному, делегировали столь серьёзные полномочия?
Командир вынужден согласиться.
КОМАНДИР
Ну да. Примерно так.
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Дело в том, что у меня очень узкая и, скажем так, очень редкая научная специализация. Я подвизаюсь в ней без малого 30 лет, и, по-видимому, мне пока так и не подыскали достойной замены с обязательным партбилетом на кармане.
В шалаш заглядывает Володя. Радостный, рот до ушей.
ВОЛОДЯ
Готово, Алесь Петрович!
КОМАНДИР
Неужто получилось?
ВОЛОДЯ
Так точно. Можете составлять текст радиограммы.
КОМАНДИР
Да он у меня давно написан. (Берёт планшетку, достаёт лист бумаги с текстом) Подожди снаружи, сейчас отдам.
ВОЛОДЯ
Хорошо.
Володя исчезает, командир берёт карандаш.
КОМАНДИР
Ну и? Что за текст и кому мы должны его передать? В рамках «оказания всяческого содействия»? Диктуйте. Только имейте в виду, шифровальщика у нас нет. Так что текст должен быть максимально нейтрален.
Доктор задумывается.
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
Передайте так: «Москва. Наркомздрав. Зеленину. С нами Андроген-17. Он жив, здоров и напевает песенку Роберта».
Командир записывает текст, удивлённо среагировав на песенку, но от комментариев воздерживается. А после фразы доктора дописывает ещё одну строчку: «Просим подтвердить полномочия Андрогена-17».
КОМАНДИР
Это всё?
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ
На данном этапе — да.
КОМАНДИР (Басит)
Володя, забирай!
4.10.2. ХУТОР. ИЗБА. НАТ. ВЕЧЕР
Гюнтер продолжает допрос фельдфебеля Краузе и рядового
