Антология - Европейские поэты Возрождения
Ревность
Перевод С. Гончаренко
Едва зима войдет в свои права,Как вдруг, лишаясь сладкозвучной кроны,Свой изумруд на траур обнаженныйСпешат сменить кусты и дерева.
Да, времени тугие жерноваВращаются, тверды и непреклонны;Но все же ствол, морозом обожженный,В свой час опять укутает листва.
И прошлое вернется. И страница,Прочитанная, снова повторится…Таков закон всеобщий бытия.
И лишь любовь не воскресает снова!Вовеки счастья не вернуть былого,Когда ужалит ревности змея.
ЛУПЕРСИО ЛЕОНАРДО ДЕ АРХЕНСОЛА[453]
Гимн надежде
Перевод Павла Грушко
Измученный оратай,в морозный день чуть жив,мечтает, иней с бороды сметая,о всей пшенице, сжатойсредь августовских нив,и о вине, чья кровь пьянит, густая,он пашет дол, мечтаяо том, как серп возьмет,и этим облегчает груз забот.
Тяжелые доспехии меч влачит с трудомюнец, чью ратный труд сгибает спину,и нет ему утехи,он милый отчий домменяет на враждебную чужбину,но, строгую судьбинузабыв, идет солдатна рать, избранник будущих наград.
Кочует в океане,доверясь двум стволам,любитель злата из отважной братьи;здесь меркнет дня сиянье,и горний неба храмштурмуют волны в яростном подъятье;а он, в мечтах о злате,забыл, что смерть близка,искатель страстный желтого песка.
Покинув ночью ложе,где сладко спит жена,идет охотник за добычей в поле,где хладный ветр по кожеи снега белизна,но разве не награда в этой доле —лишать природной волистремительных зверей:как ни хитры они, а он хитрей.
Труду вослед награда,своя пора и прок,одно влечет другое непременно,и зимняя прохлададает плоды в свой срок —вот так идет времен согласных смена,и лишь одна нетленнаНадежда среди благ,живая там, где все похитил мрак.
Надежду отбирая,что сердцу дашь взамен?Что может заменить нам это диво?Надежда, умирая,все обращает в тлен.Зачем бежишь ты, Флерида, стыдливоприродного порыва?Рук любящих страшась,чем наградишь ты трепетную страсть?
Любовь равно мужчинеи женщине дана;он — не скрывает вожделенной цели;и если половинедоверится она,то сбудутся надежды их на деле.Умерь вражду — ужелипротивиться резон?Придет пора — и рухнет бастион.
«О смерти отблеск, злой кошмар, не надо…»
Перевод Вл. Резниченко
О смерти отблеск, злой кошмар, не надотерзать меня, изобразив конец,пришедший единенью двух сердец, —любовь последней служит мне отрадой.
Спеши туда, где дремлет за оградойтиран, замкнувшись в золотой дворец;где спит, за свой карман держась, скупец, —чтоб сон для них был мукой — не усладой.
Пусть первому приснится, что народстальные двери в гневе пробивает,что раб продажный в руки нож берет;
Второму — что богатство убывает,что в дом его проник разбойный сброд;и пусть любовь в блаженстве пребывает.
«Отнес октябрь в давильни виноград…»
Перевод Павла Грушко
Отнес октябрь в давильни виноград,и ливни пали с высоты, жестоки,и топит Ибер берега[454] в потоке,мосты, поля окрестные и сад.
Опять Монкайо привлекает взгляд[455]челом высоким в снежной поволоке,и солнце еле видно на востоке,когда сошли на землю мгла и хлад.
Вновь аквилон терзает лес и море,везде — в полях и в гаванях — народот ветра двери держит на запоре.
И Фабьо на пороге Таис льетручьи стыдливых слез,[456] пеняя в горе,что столь бесплоден долгих дней черед.
«Во-первых, дон Хуан, поверьте мне…»
Перевод Павла Грушко
Во-первых, дон Хуан, поверьте мне:Эльвира, что одета всем на диво,не более модна и прихотлива,чем это соответствует цене.
Затем, поскольку мы наедине,скажу, что ложь Эльвиры столь красива,что и краса, которая не лжива,вовек не будет с нею наравне.
И если правда ложью оказалась,зачем рыдать, когда и детям ясно,что все в природе — лицедейство сплошь.
И неба синь, что нас слепит всечасно,не небо и не синь. Какая жалость,что вся эта краса — всего лишь ложь.
БАРТОЛОМЕ ЛЕОНАРДО ДЕ АРХЕНСОЛА[457]
«Открой же мне, о вседержитель правый…»
Перевод С. Гончаренко
Открой же мне, о вседержитель правый,в чем промысл твой всевышний заключен,когда невинный в цепи заточен,а суд творит неправедник лукавый?
Кто мощь деснице даровал кровавой,твой, божий, попирающей закон?Чьей волей справедливый взят в полони наделен несправедливый славой?
Зачем порок гарцует на коне,а добродетель стонет из подвалапод ликованье пьяных голосов?
Так мыслил я. Но тут явилась мневдруг нимфа и с усмешкою сказала:«Глупец! Земля ли лучший из миров?»
ЛОПЕ ДЕ ВЕГА[458]
«О бесценная свобода…»[459]
Перевод В. Портнова
О бесценная свобода,Ты, что золота дороже, —В мире божьем драгоценного немало:Под лучами небосводаНа подводном мягком ложеМного перлов ослепительно сверкало.Но всегда их затмевает блеск кинжала,Пот и кровь их заливают,Жизнь — их страшная оплата,И свободу, а не златоДети мира неустанно воспевают,Все в ней слито величаво:Жизнь, добро, богатство, слава.
И когда мне вдруг забрезжилСредь земного прозябаньяСвет небесный, свет живительный и яркий, —Ибо я дотоле не жилИ сучили нить страданьяТри загадочных сестры, седые Парки, —Охватил меня восторг немой и жаркий,Утоленье вечной жажды:Я свободою владею,Упиваюсь жадно ею,И лишь тот, кто в жизнь мою проник однажды,Тот оценит беспристрастно,Как судьба моя прекрасна.
Я, единственный властительСей горы и долов милых,Наслаждаюсь их привольем бесконечно,И войти в мою обительЧестолюбие не в силах,Ибо скромный жребий выбрал я навечно.И когда веду я за руку беспечноСлепенького мальчугана,Ищущего перехода,Защитит меня свободаОт стрелы, меча, насилья и обмана.Я оплачу боль чужуюИ спою, о чем горюю.
На заре, уже омытойПервой розовой росою,Я из хижины, в предутреннем тумане,Выхожу к реке, покрытойОгневою полосою, —Здесь ищу себе дневное пропитанье.И когда жары почую нарастанье,Грудь стеснится, взор смежится,Ива тенью вырезноюОхранит меня от зноя,Ветерок над головою закружится,Щебет и благоуханьеВосстановят мне дыханье.
Сходит ночь в плаще громадном,Никнет день в ее объятья,И надолго воцаряется прохлада.И в тумане непроглядномПеснь заводят, слов не тратя,Дети сумрака, веселые цикады.И тогда моя единая отрада —Строки деревенской прозы,Немудреные подсчеты,Но легки мои заботы:Ведь подвластны мне лишь овцы или козы,И мой день не омрачалиКоролевские печали.
Груша нежно зеленеет,Яблоки сгибают ветку,И, как воск, прозрачно-желт орех мускатный,Терн поспел, и ярко рдеет,Лозами заткав беседку,Виноград — медвяный, сочный, ароматный,Изобилен урожай мой благодатный!И пока его сберу яТерпеливою рукою,Над спокойною рекою,Там, где Эстио катит ласковые струи,Увенчает сбор мой новыйЗолотистый плод айвовый.
Не завидую чужому,Хоть богатому жилищу,Где разврат и бессердечье душу давят.В чистом поле я как дома,Здесь нашел я кров и пищу,Здесь вовек меня навет не обесславит.Кто вкусил от сельской неги, не оставитШкурой застланного ложа,Ибо так оно покойно,Что презрения достойноЛоже бархатное чванного вельможи.Бедный ключ, поящий травы,Не таит в себе отравы.
Во дворце, в толпе придворной,В жажде роскоши сугубой,Новой утвари, еды или нарядаЯ бы шею гнул покорноИ тянул проворно губыК той руке, в которой спрятана награда.Ждал неверного, обманчивого взглядаТех, кто краткий миг в фавореИ возносится над нами,Кто в погоне за чинамиВидит счастье иль отчаянное горе…Мир милей в крестьянском платье,Чем война в парче и злате.
Не боюсь аристократа,Не робею толстосума,Не лакействую пред тем, кто на престоле,Не стремлюсь затмить собрата,Не ищу пустого шума,Вечной славы и расфранченной неволи.Но порадует крестьянское застолье,Как пастух придет усталый,Хлебом, и вином, и мясом, —А вечерним тихим часомОдинаково великий спит и малый.Все равны во мраке ночи,Когда сон смыкает очи.
Романс о столице[460]
