Владимир Фирсов - ДВА СОЛНЦА

1968

О ТЕБЕ

Я живу в ожидании слова,Что приходит само по себе,Потому что я снова и сноваС этим словомЯвляюсь к тебе.И мое появление свято,И ясна этих слов чистота,Потому что бывает крылатойТолько с нимиТвоя красота...И когда я бываю бессилен,И слова, что приходят — не те,Ухожу я бродить по России,ПоклоняясьЕе красоте.Но в безмолвном, слепом поклоненьеЯ тобою, как прежде, живу,И в душе отмечаю волненье,И высокое слово зову.И приходит оноНа рассветеТам, где молча встают зеленя,Где уздечкою звякает ветерНад разметанной гривой коня.Там, где песни земли не забыты,Там, где песни, как детство, чисты,Где усталоВздыхают ракитыПод костром заревой высоты.Там не встретишь людей некрасивыхИ не верящих в эту зарю...Если я говорюО России,Значит, яО тебе говорю!

1968

СМОЛЕНСКИЙ РОЖОК

Осеннею, раздумчивой пороюОпять ко мне плывет издалекаВ тиши полей,Окрашенных зарею,Звучание смоленского рожка.В нем свет печали и земли тоска.Переливай бесхитростные звуки,Звучи, рожок, на родине моей,Чтоб знали наши сыновья и внукиТревогу улетевших журавлейИ опустевших до весны полей.Играй, рожок!В прощальной тишинеКак в тишине закрытого музея...Играй, рожок!Но лучше — о весне,О той поре, когда мы зерна сеемИ журавли —Над родиною всею.Но голос твойПод стать осенним краскам,Под стать березам,Плачущим в ночи...Ну, что ж, и грусть по-своемупрекрасна,Играй, что хочешь,Только не молчи.Учи любить, но и грустить учи.У грусти есть особые слова,Особая мелодия и звуки.Вы видели,Как падает листва,Как к журавлям в предчувствииРазлукиБерезыОбнаженно тянут руки?Вы слышали, как шепчется рекаС плывущими над нею облаками?Все это стало музыкой рожка,Пронизанной осенними ветрамиИ почему-тоПозабытой нами.Звучи, рожок Смоленщины моей,Пленяй своей свободною игрою.Храни прощальный поклик журавлейДо встречи с нимиВешнею пороюИ верь,Что та пора не за горою.Когда она придет путем своим,Не смей печалью беспокоить душу,Звени скворцом или ручьем лесным,Я сына позовуТебя послушать,Чтоб не был он к природе равнодушен.Он должен веритьВ правоту реки,Раскованной и бешено летящей,Он должен знать,Что живы родники,Что жизнь пришла в безжизненныечащи,Что будущее наше — в настоящем.Ну, а покаГрусти, рожок, грусти,Я эту грусть взволнованно приемлю.А то, что сына нет со мной,Прости!Зачем ему в печали видеть землю?Все впереди у наших сыновей:И грусть, и радость,И печаль, и горе...Звучит рожок Смоленщины моейВ осеннем вечереющем просторе.И звуку грусти зябкий ветер вторит.

1969

СЕЛЬСКИЙ БЕТХОВЕН

У мельницы заброшенной,Познав земной предел,В галошах,Редко ношенных,Мой дедушка сидел.Глядел, как солнце пАрило,Как ястреба парят.Он знал,Что птицы парамиГнездовья мастерят.Что тростники качаютсяОт щучьего пера,Что нынчеНе кончается,Что было с ним вчера.Он чуял цвет орешника,Ольховую пыльцу.И блики солнца вешнегоСкользили по лицу.Над столь знакомой греблеюВ сиянии лучейШумели ивы древниеГнездовьями грачей.Заброшенная мельница.На водосбросе — мох.А мне никак не верится,Что дедушкаОглох,Что к мельнице заброшеннойТропинка чуть жива,Что в пыль седуюПрошлоеИстерли жернова.Глядят,Как небо осенью,Туманные глазаНа солнечное озеро,На дальние леса.Блестят галоши новыеНа худеньких ногах,И дудочка вишневаяПокоится в руках.Но вот запела дудочка —Неслыханный мотив!И приумолклаУточка,И селезеньПритих.Леса, казалось, частыеПоближе подошли,Умолкли перед властноюМелодией земли.В ней слышалосьЗвучаниеДавно забытых слов,В ней слышалосьВорчаниеПотертых жерновов,Скрип колеса веселогоИ пение скворца,Крик журавлей над селамиБез края и конца.Над молодостью Родины,Дожившей до тепла,Пером,С высот уроненным,Мелодия текла.Я потрясен был мужествомГлухого старика,Творца великой музыки,Спокойной, как река.— Мне жить осталось чуточкуИ время помирать.Держи, — сказал он, — дудочку,Научишься играть...Он умер поздним вечеромСпокойно и легко.Ушел на встречу с вечностьюДалеко, далеко.Прошли года.Метелицы,Метели отмели.Заброшенную мельницуПо бревнам разнесли.Под стаей пролетающейБолотная вода.На ивах умирающихГрачи не вьют гнезда.Но мне весною чудятся,Когда растет трава,Негромкие и чуткиеДалекие слова:— Ты не молчи, не надобно,Молчанье ни к чему.Пускай искрится радугаВ отеческом дому.Ты на вишневой дудочке,Пожалуйста, сыграйПро селезня,Про уточку,Про тот грачиный грай,Про ту пыльцу ольховую,Про иву, что цвела,Про дедушку —БетховенаИз нашего села.В молчанье неуверенномМне горько сознавать,Что дудочкаПотерянаИ некому сыграть.

1969

ГЛАЗА ПАМЯТИ

Лишь глаза закрою...В русском поле —Под Смоленском, ПсковомИ Орлом —Факелы отчаянья и болиПолыхают неземным теплом.Пар идет от стонущих деревьев.Облака обожжены вдали.Огненным снопомМоя деревняМедленно уходит от земли.От земли,Где в неземном туманеНа кроваво-пепельных снегах,Словно в бронзе,Замерли славяне.Дети.Дети плачут на руках.Жарко.Жарко.Нестерпимо жарко,Как в бреду или в кошмарном сне.Жарко.Шерсть дымится на овчарках.Жадно псы хватают пастью снег.Плачут дети.Женщины рыдают.Лишь молчат угрюмо старикиИ на снег неслышно оседают,Крупные раскинув кулаки.Сквозь огонь нечеловечьей злобыЧуждой песни слышится мотив.Оседают снежные сугробы,Человечью тяжесть ощутив.Вот и все...И мир загробный тесен.Там уже не плачут,Не кричат...Пули,Как напев забытых песен,До сих пор в моих ушах звучат.До сих пор черны мои деревья.И хотя прошло немало лет,Нет моих ровесников в деревне.Нет ровесниц.И деревни нет...Я стою один над снежным полем,Уцелевший чудом в том огне.Горестью непроходящей болен —Памятью о проклятой войне.Время, время!Как летишь ты быстро,Словно ливень с вечной высоты.В Мюнхене иль в ГамбургеНацистыНосят, как при Гитлере, кресты.Говорят о будущих сраженьяхИ давноНе прячут от людейНа крестах пожаров отраженье,Кровь невинных женщин и детей.Для убийц все так же солнцесветит,Так же речка в тростникахшуршит.У детей убийцРодятся дети.Ну, а детям — мир принадлежит.Мир — с его тропинками лесными,С тишиной и песней соловья,С облаками белыми, сквозными,С синью незабудок у ручья.Им принадлежат огни закатаС ветерком, что мирнопрошуршал...Так моим ровесникамКогда-тоЭтот самый мир принадлежал.Им принадлежали океаныЛуговых и перелесных трав...Спят они в могилах безымянных,Мир цветов и радуг не познав.Сколько их,Убитых по программеНенависти к Родине моей —Девочек,Не ставших матерями,Не родивших миру сыновей.Пепелища поросли лесами.Под Смоленском, Псковоми ОрломМальчики,Не ставшие отцами,Четверть века спят могильнымсном.Их могилы редко кто укажет.Потому-то сердцу тяжело.Никакая перепись не скажет,Сколько русских нынчебыть могло.Лишь глаза закрою...В зимнем поле — Под Смоленском, Псковоми Орлом —Факелы отчаянья и болиПолыхают неземным теплом.Тает снег в печальном редколесье.И хотя леса мои молчат,Пули,Как напев забытых песен,До сих пор в моих ушах звучат.

1969