Семен Кирсанов - Лирические произведения
ГРУЗИНСКАЯ
О, Картвелия целит за́ небо,пули легкие дальше не были.В небо кинемся амхина́гебо,двинем в скалы на взмахи сабли.
Чика красного, чика белого,Чиковани и Жгенти, чокнемся! —Сокартве́лоши ми пирве́лад вар! —Говорю я, ко рту рожок неся.
Зноем обдал нас город Тби́лиси.Хорохорятся горы го́лубо.Дождь на Мта́цминде, тихо вылейсяи до Ма́йдани мчи по желобам…
ЛЮБОВЬ МАТЕМАТИКА
Расчлененные в скобках подробно,эти формулы явно мертвы.Узнаю: эта линия — вы!Это вы, Катерина Петровна!
Жизнь прочерчена острым углом,в тридцать градусов пущен уклон,и разрезан надвое явами, о, биссектриса моя!
Знаки смерти на тайном лице,угол рта, хорды глаз — рассеки!Это ж имя мое — ABC —Александр Борисыч Сухих!
И когда я изогнут дугой,неизвестною точкой маня,вы проходите дальней такойпо касательной мимо меня!
Вот бок о бок поставлены мынад пюпитрами школьных недель, —только двум параллельным прямымне сойтись никогда и нигде!
ТБЦ
Роза, сиделка и россыпь румянца.Тихой гвоздики в стакане цвет.Дальний полет фортепьянных романсов.Туберкулезный рассвет.
Россыпь румянца, сиделка, роза,крашенной в осень палаты куб.Белые бабочки туберкулезас вялых тычинок-губ.
Роза, сиделка, румянец… Втайне:«Вот приподняться б и „Чайку“ спеть!..»Вспышки, мигания, затуханьяжизни, которой смерть.
Россыпь румянца, роза, сиделка,в списках больничных которой нет!(Тот посетитель, взглянув, поседел, какзимний седой рассвет!)
Роза. Румянец. Сиделка. Ох, какв затхлых легких твоих легкобронхам, чахотке, палочкам Коха.Док-тора. Кох-ха. Коха. Кохх…
БОЙ СПАССКИХ
Колокола. Коллоквиум колоколов.Зарево их далекое оволокло.
Гром. И далекая молния. Сводит землякрасные и крамольные грани Кремля.
Спасские распружинило — каменный звон:Мозер ли он? Лонжин ли он? Или «Омега» он?
Дальним гудкам у шлагбаумов в унисон —он до района Баумана донесен.
«Бил я у Иоанна, — ан, —звону иной регламент дан.
Бил я на казнях Лобного под барабан,медь грудная не лопнула, — ан, —
буду тебе звенеть я ночью, в грозу.Новоград и Венециякнесов и амбразур!»
Била молчат хвалебные, медь полегла.Как колыбели, колеблемы колокола.
Башня в облако ввинчена — и онапробует вызвонить «Интерна — ционал».
Дальним гудкам у шлагбаумов в унисон —он до района Баумана донесен.
ДЕВИЧИЙ ИМЕННИК
Ты искал имен девичьих,календарный чтил обычай,
но, опутан тьмой привычек,не нашел своей добычи,
И сегодня в рифмы бросишьнебывалой горстью прозвищ!
Легкой выправкой оленеймчатся гласные к Елене.
В темном лике — Анастасья —лепота иконостасья.
Тронь, и вздрогнет имя — Анна —камертон, струна, мембрана.
И потянет с клички Фекла —кухня, лук, тоска и свекла.
Встань под взмахом чародея —добродетель — Доротея!
Жди хозяйского совета,о модистка Лизавета!
Мармеладно — шоколаднаОриадна Николавна…
Отмахнись от них рукою,зазвени струной другою.
Не тебе — звучали этиимена тысячелетий.
Тишина! Silence! и Ruhig!Собери, пронумеруй их, —
календарь истрепан серый, —собери их в буквы серий,
чтобы люди умирали,как аэро, с нумерами!
Я хотела вам признаться,что люблю вас, R-13!
Отвечаю, умилен:— Я люблю вас, У-1 000 000!
СЕВЕРНЫЕ ПИСЬМА
1Севернее! Севернее! В серое! В серебряное!В сумерки, рассеянные над седыми дебрями!
Выше! Выше! Севернее! Северней полет…Шумный ветер стервенеет, нескончаем лед.
Разве есть на свете юг? Дай ответ!Разве этих синих дуг где-то нет?
Холод молод и растущ, холод гол,и гудит полярных стуж колокол.
И назад уйти нельзя, задрожав, —выше — в гибель поднялся дирижабль.
2Сколько дымных белых лет,сколько длинных кинолент замерзало?Сколько темных звезд вослед замерцало?
Путешествуем? Путешествуем в снах туманных высот.Мы над северным снегом шефствуем с высоты пятисот.
Что за право? Какая охота? Чьи ладони несутмиллион ледяных Хара-Хото подо мною внизу?
3Милая! В таком аду,где и лед кричит «ату»,с лету, сразу разберешь,до чего наш мир хорош!
Слушай! Мной осиротев,вспомни, вдруг похолодев,на какой я широте,на какой я долготе.
4Недавно в безмолвную темень,от ужаса сузив зрачки,на самое полюса темяони побросали флажки.
Смешные! Зеленые с красным,но белое их замело.Назад возвращаться не страшно,и айсберг принять за мелок.
А южнее — лучше,лучше — ближе к лету.Северные людипели песню эту:
«Пимы наши, пумы, чумы наши, шумы, думы наши, дымы кажутся седыми».А южнее — лучше,лучше — ближе к лету.Мурманские людипели песню эту:
«Роба наша — рыба, слава наша — ловля, сельди идут в сети, тропы наши — трапы».
А южнее — лучше,лучше — ближе к лету.В Новгороде людипели песню эту:
«Снится мне пшеница, рожь всего дороже, а ячменной жмене на пшене жениться».
А южнее — лучше,лучше — ближе к лету.Черноморья людипели песню эту:
«У купальни — пальмы; ляг плашмя у пляжа; камбала рукам была тяжела, как яшма».
Ниже! Туже! Туже!Вдруг запахло стужей.Кто-то у Батумаобо мне подумал.
Ты не проворонишьзвук из южных комнат?Может, у Воронежа тоже,может, помнят?..
Льдины, льдины, льдины…Дирижабль, падаяна лед, в крик единыйразорвался надвое.
5Предъявляйте полюсу счет, стиснув брови до морщи,от замерзших уже и еще не замерзших.
Отбивая крылья грачам, промерзало и пролетало,сломя голову и крича, голубое тело Латама.
Небывало низка земля, не бывало пространства ниже.Сколько градусов ниже нуля и меня, обхватив, пронижет?
Но увидит пингвиний съезд, как убит самолет разбегом,как дотягивается SOS, чтоб рукою схватить Шпицберген.
6Этот кромешный округ,граничащий с нами рядом,подписывает картографсловом: «Dediseratum».
Парусники-нетопыритак же носили Пири,от ледяных осколковтак же спасался Кольгоу.
На ледяную крепостьшел погибать «Эребус»,и, как они, замучендыбою льдов Амундсен.
7Спросишь, бегло проглядевши прессу,что за пекло бьет в нас из обреза?
Где «Малыгин»? В ледовитом гудебледнолики и бесследны люди.
У какой он нынче параллели?Он спокоен, льды не поалели.
За тобою я плыву, «Малыгин»,китобоем в этот лед великий,
и прилажен парус к верху улиц,такелажем рифмы протянулись.
Уплывает, как дельфин — фин-Финляндия.Моря ширится разлив — лиф-Лифляндия.
Как медведь пластами лап — лап-Лапландия.Корабля широкий крен — грен-Гренландия.
8Коду и азбуке выучим айсберги,килем железным в гущу влетим,на повороте нам побороть их,бело-зеленые глыбы льдин.
Страшные лопасти в волны вплавивши,мы пробиваем заторы,громы кларнетов и грохоты клавишейв имени той, о которой…
Первым теплом, как тобою, обласканный,ветер меня облетает,орден снежинки на меховом лацканетает, дрожит и не тает…
9Скоро встретим товарищей,возвратившихся сверху.Скинут шапки да варежкида проделают сверку.
Перед днями хорошимишапки теплые стащат,у кого отморожено,а кого недостача…
Там, где воет и мечетсяморе, льдом облитое,будет жить человечествоголубой теплотою.
Будем петь, созывая,кто смелее и гибче,острова называяименами погибших.
АЛАДИН У СОКРОВИЩНИЦЫ
