Стихи. 1964–1984 - Виктор Борисович Кривулин

С. 11. Городская прогулка. Эпиграф – неточная цитата из ст-ния Е. Баратынского «На посев леса» (1843): «Да хрящ другой мне будет плодоносен!»

Использование довольно редкого применительно к почве слова «хрящ» и мотив «другой почвы» позволяют предположить связь со ст-нием О. Мандельштама «Разрывы круглых бухт, и хрящ, и синева…» (1937), где читаем: «Что ж мне под голову другой песок подложен?»

С. 12. Демон. Да, я пишу, побуждаем / демоном черных суббот… – После введения в марте 1967 года пятидневной рабочей недели некоторые субботы оставались рабочими и были окрещены «черными». Сходящиеся воедино мотивы – воскресенье, пчела, мед, труд, почва – делают этот текст (и следующий за ним) кодой всех предшествующих ст-ний.

С. 13. Воскресенье. Вместе с предыдущим это ст-ние подчеркивает смысловое единство предшествующих текстов. Питейный человек, пьяница – Мармеладов – и вновь возникающая тема Лазаря (см. коммент. на с. 470 наст. изд.) – отсылка к «Преступлению и наказанию» Ф. Достоевского (Соня читает Рас-

кольникову этот евангельский рассказ).

Ангел августа

Необычные названия стихов и целых циклов, образы ангелов-покровителей, далеких от канонического православия, – Ангел августа, Ангел зимы, Ангел радуги и даже Ангел войны – отсылают не только и не столько к русскому фольклору, как, скажем, у Елены Игнатовой в ст-нии «Хлебный ангел, ангел снежный, ангел, занятый косьбой…» (1972), но объясняются жгучим интересом Кривулина к недавно открытым Кумранским рукописям, сведения о которых он получил из книг Иосифа Амусина и Генриха Штоля и из бесед со знакомыми учеными – востоковедами, библеистами и гебраистами. В расшифрованных свитках из пещер в районе Мертвого моря содержатся такие же имена ангелов и демонов (они вынесены переводчиками в названия разделов), что и в стихах Кривулина. Да и вообще ангелология представляет богатый материал для поэтической фантазии. К этому времени относится его ст-ние «Кумран» (РО ИРЛИ. Ф. 844).

С. 14. Ангел августа. О, зелени плесни мне вместе с пылью!.. – Возможно, этот образ зрелого лета навеян размышлениями П. Флоренского о символике цвета: «…Зеленый цвет, по направлению перпендикулярному, зеленоватость зенита, есть уравновешенность света и тьмы, есть боковая освещенность частиц пыли, освещенность как бы одного полушария каждой пылинки, так что каждая из них столь же может быть названа темною на светлом фоне, как и светлою на темном фоне. Зеленый цвет над головою – это ни свет и ни тьма» (Флоренский П. Небесные знамения (размышление о символике цветов) // Маковец. 1922. № 2.

С. 15. «Слышу клекот решетки орлиной…» – Ср. с пушкинским «Узником» (1822): «Сижу за решеткой в темнице сырой, / Вскормленный в неволе орел молодой…» Приоткрывшийся зев… вход в подземное царство Шеол. – Царство мертвых (Шеол в древней библейской традиции) в некоторых книгах Библии представляется как разверстая пасть: «За то преисподняя расширилась и без меры раскрыла пасть свою» (Ис 5,14).

С. 15. В цветах. Первое ст-ние, где возникает «мотив очевидца», впоследствии ставший в поэзии Кривулина одним из ключевых.

С. 21. Черника. Впервые: Грани. 1977. № 103. Эпиграф – из «Божественной комедии» Данте в переводе М. Л. Лозинского. В первой строке ст-ния автор несколько изменяет эту знаменитую цитату, тем самым извлекая ее из дантовского контекста.

С. 22. Вишни. Впервые: Грани. 1977. № 103. Двух черенков золотая рогатка… – Возможно, навеяно портретом Ласочки из цикла иллюстраций Е. А. Кибрика к повести Ромена Роллана «Кола Брюньон», переведенной М. Л. Лозинским.

С. 22. Виноград. Впервые: Аполлон-77 (Париж, 1977). Зрительным впечатлением, лежащим в основе ст-ния, является центральная часть триптиха Иеронима Босха «Сад земных наслаждений».

С. 23. «Прекрасно буршества пригубленное пиво…» Тема буршества, ученичества как состояния подготовки к будущей реальной жизни, в то же время противопоставленного ей, позволяет увидеть здесь отголоски предромантической литературы и ранних образцов романа воспитания, прежде всего романа И.-В. Гёте «Годы учения Вильгельма Мейстера» (1795–1796).

Вопрос к Тютчеву

С. 24. Вопрос к Тютчеву. Датировано так же, как в ПБ, ноябрем 1970 г. В Предисловии к книге «Охота на Мамонта» (СПб.: Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ, 1998) Кривулин пишет: «…На моем внутреннем календаре отмечена ярко-красным одна дата – 5 часов утра 24 июля 1970 года. Нет, в ту ночь я не писал стихов. Я читал Баратынского и дочитался до того, что перестал слышать, где его голос, а где мой. Я потерял свой голос и ощутил невероятную свободу, причем вовсе не трагическую, вымученную свободу экзистенциалистов, а легкую, воздушную свободу, словно спала какая-то тяжесть с души. Вдруг не стало времени» (С. 7). «Вопрос к Тютчеву» помещен в качестве эпиграфа к Предисловию и, следовательно, ко всей книге, но там текст датирован: «24 июля 1970 года, 5 часов утра». …в какое море гонит / обломки льда советский календарь… – Из ст-ния Ф. Тютчева «Смотри, как на речном просторе…» (1851): «Во всеобъемлющее море / За льдиной льдина вслед плывет».

С. 26. Путем обыденным. Зрительной основой является здесь топографически точно прослеженный путь на Большеохтинское кладбище и воспроизведенный многими русскими художниками вид на пятиглавый Смольный собор с Большеохтинской набережной.

С. 27. «Когда подумаешь, какие предстоят…» …представь тогда весну в обличьи отвлеченном… – Отсылка к «Весне» Боттичелли и другим его произведениям, возможно – «Клевете Апеллеса» и «Мистическому рождеству», которые, как утверждал Кривулин, повлияли на его размышления о метафизике добра и зла.

С. 28. «Где сердцу есть место? где сердцу-моллюску…» Где брезжит клочок неколеблемой тверди – / хотя б на секунду забвение смерти? – Отсылка к ст-нию О. Мандельштама «На бледно-голубой эмали…» (1909).

С. 28. «Блаженна рассеянность в бывшем саду…» …как скрыт механизм крепостного моста / под скользкой брусчаткой, под именем Бренны. – Архитектор Винченцо Бренна по заказу Павла I спроектировал в Павловском парке крепость Мариенталь (Бип), окруженную рвом, через который перекинут подъемный мост.

С. 29. О, сад. Название – первая строка ст-ния В. Хлебникова «Зверинец» (1909).

С. 32. «И никогда отраженью не слиться с лицом!..» К Белому разве Андрею, когда помирал / в кривоколенных своих переулках Арбата… – Рядом с домом на Арбате, где Белый родился и жил в юности, находится не Кривоколеннный, а Кривоарбатский переулок; свои последние годы поэт прожил на Плющихе, а умер в клинике на Девичьем поле. Эта топографическая «путаница» возникает как реакция на смещенную, «сновидческую» топографию Петербурга в одноименном романе. …тост / вспыхнет Кавказом… – Кривулин вторит О. Мандельштаму, написавшему в стихах на смерть Андрея Белого: «Он дирижировал кавказкими горами…» (1934).

Ангел зимы

С. 34. Ангел зимы. Андел – простонародное произнесение; Аггел – падший ангел, специальный грамматический искусственный термин для различения «вестников зла». Следует также учесть, что при написании на церковнославянском в сокращении слова «ангел» и «аггел» выглядели одинаково, различаясь только наличием