Семён Раич - Поэты 1820–1830-х годов. Том 2

Поэт, испугавшись цензуры, умирает, не докончив куплета. Занавес упадает с шумом. Для кого? Поэт был последний актер и последний зритель.

Конец 1833

280. ПРОБУЖДЕНИЕ

Что я слышу? Голос милыйПеснь знакомую поет,И, как Лазарь из могилы,Тень минувшего встает.

Прояснися, прояснися,Сумрак ранних детских дней,Сквозь туманы улыбнися,Солнце юности моей!

После долгих треволненийВижу снова брег родной,И толпа святых виденийВновь мелькает предо мной.

Чудная звезда светилаМне сквозь утренний туман,Смело поднял я ветрилоИ пустился в океан.

Солнце к западу склонялось,Вслед за солнцем я летел:Там надежд моих, казалось,Был таинственный предел.

Запад, запад величавый!Запад золотом горит!Там венки виются славы!Доблесть, правда там блестит!

Мрак и свет, как исполины,Там ведут кровавый бой,—Дремлют и твои судьбиныВ лоне битвы роковой.

В броне веры, воин смелый,Адамантовым щитомОтразишь ты вражьи стрелы,Слова поразишь мечом.

Вот блестит хоругвь свободы —И цари бегут, бегут;И при звуке труб народыПеснь победную поют.

Разорвался плен суровый,Кончилась навек война!Узами любви ХристовойСочетались племена!

Гряньте звонкими струнами!Где ты, гордый фараон?Моря Чермного волнамиКонь и всадник поглощен!

Ныне правда водворитсяВ нашей скинии святой,Вечным браком съединитсяНебо с юною землей.

Духов тьмы исчезнет сила,И взойдет на небесаТрисиянное светило —Доблесть, истина, краса!

К. П. МАСАЛЬСКИЙ

Биографическая справка

В истории нашей литературы Константин Петрович Масальский числится как плодовитый, но совершенно бесцветный романист. Между тем небезынтересны его стихотворные произведения, дающие ясное представление об одной из линий в поэтическом развитии 20–30-х годов.

Масальский родился 13 сентября 1802 года в Ярославле, в семье местного чиновника (статского советника). Детство его в основном прошло в Петербурге, куда переселился его отец, человек, видимо, небогатый, но принадлежавший к старой дворянской фамилии. С 1815 года Масальский занимается в пансионе Дюбуа (при Петропавловском училище), а в 1817 году переходит в столичный Университетский благородный пансион. Соученик его (в будущем тоже литератор и поэт) Н. А. Маркевич, уже тогда склонный к вольнодумству, недолюбливал Масальского за его преклонение перед Людовиком XIV. «Масальский, — вспоминал он, — прилизанный, остроносенький круглячок, предпочитал всем русским поэтам Батюшкова, изучал языки: испанский и итальянский, и писал гладенькие, плоскенькие стихи»[200].

После окончания пансиона в 1821 году Масальский служит сначала в министерстве внутренних дел, потом — с 1828 года — в департаменте законов Государственного совета. С 1832 года он занимал должность экспедитора Государственной канцелярии, а в 1840 году был перемещен на пост правителя дел в V отделение императорской канцелярии. В марте 1841 года Масальский выходит в отставку в чине действительного статского советника.

Имя Масальского как молодого стихотворца еще в 1824 году было известно Рылееву и Бестужеву, поместившим в «Полярной звезде» два его перевода с древнегреческого («Мелеагр» и «Море и земля»).

1820–1831 годы — первый период литературной биографии Масальского — целиком посвящены поэзии. Он испытывает себя в лирическом роде, но выказывает лишь умение писать легкие эпигонские стихи. Тогда же он принимается за басню, а позднее — за стихотворную сказку (новеллу) и комедию. В этих «низких», согласно нормативам классицизма, жанрах Масальский с его обезличенным и приземленным сознанием чувствовал себя гораздо уверенней. Что касается басни, то с ней он не расставался почти до конца своей писательской деятельности, по крайней мере до выхода в свет его сборника «Басни» (1851), единодушно забракованного рецензентами.

Развлечение и назидание — к этим условиям басенного жанра Масальский был готов свести задачи поэтического творчества вообще. Во всех отраслях его собственной литературной деятельности эти установки просматриваются с полной отчетливостью. Такое упрощенное творчество возникло как результат приближения его к сознанию духовно косной читательской массы. Приближение это ознаменовалось, между прочим, широким введением бытописательных подробностей.

Способность схватывать внешние черты обиходной жизни, создавать бойкие теньеровские зарисовки Масальский проявил уже в баснях. В 1829 году он публикует обширное стихотворное повествование «Терпи казак — атаман будешь», к названию которого впоследствии прибавил имя главного героя — Модеста Правдина. Книга была раскуплена мгновенно. В последующие четыре года вышло еще два издания повести — успех для того времени неслыханный.

Небывало широкий разворот картин столичного быта, представленных в произведении, кое в чем предсказывал последующую практику натуральной школы. Однако бытописание Масальского во многом подчинялось рутинной художественной концепции. Повесть, писанная вольным басенным стихом, была настоящим конгломератом стихотворной новеллы и классицистической комедии. К классицизму восходит у Масальского и откровенный морализм, и однолинейность человеческих образов, и метафизическое понимание добра и зла — разделение персонажей на безусловно положительных и безусловно отрицательных, каждому из которых присваивается знаменательная фамилия-этикетка — своего рода формула поведения. Разумеется, это был классицизм подновленный и притом утративший цельность системы. Многочисленные герои повести — их, кроме десятка основных, свыше двадцати второстепенных и около двадцати без речей, составляющих антураж, — ведут читателя по улицам и околицам Петербурга, в апартаменты частных лиц, в кабинет министра, на праздничные сборища, в кофейню и т. д. и т. п. Пестротой красок, мельтешеньем лиц, предметов, непрестанной сменой декораций поддерживается интерес повествования. В итоге сюжетные линии получились ветвистыми и прерывистыми. Соответственно понизилась организующая функция главных персонажей. В сущности, главный герой не столько чиновник Правдин, сколько разношерстная толпа обитателей Петербурга. В создании ее суммарного образа Масальского года на два-три опередил Полежаев в своих поэмах «Сашка» и «Рассказ Кузьмы», к печати не предназначавшихся. Как и у Полежаева, толпа в трактовке Масальского — смешанное, «демократическое» общество, случайное собрание случайных лиц, т. е. людей разного чина и звания (от камергера до купца и бродяги), сведенных вместе вопреки законам социальной иерархии.

Случайность в произведении Масальского выступает и как универсальный принцип бытия. Но в отличие от Полежаева он приписывает случайности тенденцию к восстановлению порядка и справедливости. Благодаря этому все в конечном счете завершается в пользу добродетельных героев и в посрамление их врагов. Исходной посылкой автора было признание того, что человек — пешка, передвигаемая невидимым механизмом. Зримое действие этого механизма более всего обнаруживает себя в круговороте денег. Событийную канву сюжета как раз и составляют преимущественно эпизоды перехода ассигнаций от одного персонажа к другому, эпизоды приобретения и утраты капитала. Деньги — основа благополучия и счастья, главная пружина жизни.

«Идеал», который пропагандирует повесть, — это мещанский идеал «везения», успеха, основанных на благоразумии и благонамеренности — в самом казенном смысле слова.

Показательно, что «бюргерский» эпос Масальского неоднократно рекламировался булгаринской «Северной пчелой» — главным органом «торговой словесности». Столь же закономерным был уничтожающий отзыв П. А. Вяземского. Масальский, писал Вяземский, увлекся желанием разделить славу Пушкина как живописца русского быта. Предполагая написать нечто вроде «Евгения Онегина», он написал «Ивана Выжигина» в стихах. Здесь, по его словам, «та же несвязность в происшествиях, бледность, безличность в лицах; тот же рассказ довольно плавный, но везде холодный, бездушный»[201].