Алексей Апухтин - Стихотворения

10 мая 1858

5. ЛЕТНЕЙ РОЗЕ

Что так долго и жестокоНе цвела ты, дочь Востока,Гостья нашей стороны?Пронеслись  они, блистая,Золотые  ночи мая,Золотые  дни весны.

Знаешь, тут под тенью соннойЖдал кого-то и, влюбленный,Пел немолчно соловей;Пел так тихо и так нежно,Так глубоко безнадежноОб изменнице своей!

Если б ты тогда явилась, —Как бы чудно оживиласьПесня, полная тоской;Как бы он, певец крылатый,Наслаждением объятый,Изнывал перед тобой!

Словно перлы дорогие,На листы твои живыеТихо б падала роса;И сквозь сумрачные елиВысоко б на вас гляделиГолубые небеса.

19 июня 1858

6

Вчера у окна мы сидели в молчаньи…Мерцание звезд, соловья замиранье,Шумящие листья в окно,И нега, и трепет… Не правда ль, все этоДавно уже было другими воспетоИ нам уж знакомо давно?

Но я был взволнован мечтой невозможной;Чего-то в прошедшем искал я тревожно,Забытые спрашивал сны…В ответ только звезды светлее горели,Да слышались громче далекие трелиПевца улетавшей весны.

16 мая 1858

7. ГРУСТЬ ДЕВУШКИ

Жарко  мне! Не спится…Месяц  уж давно,Красный  весь, глядитсяВ низкое окно.Призатихло  в поле,В избах полегли;Уж  слышней  на волеЗапах  конопли,Уж  туманы  скрылиПотемневший  путь…Слезы  ль, соловьи ли —Не  дают заснуть…

Жарко   мне! Не спится…Сон  от глаз гоня,Что-то  шевелитсяВ  сердце у меня.Точно  плачет кто-то,Стонет  позади…

В голове забота,Камень  на груди;Точно  я сгораюИ хочу  обнять…А кого — не знаю,Не  могу понять.

Завтра воскресенье…Гости к нам придут,И  меня в селенье,В  церковь повезут.Средь лесов дремучихСвадьба будет там…Сколько слез горючихЛить  мне по ночам!Все свои печалиЯ  таю от дня…Если  б только знали,Знали  про меня!

Как  вчера я всталаДа  на пашню шла,Парня  повстречалаС  ближнего села.Нрава, знать, такого —Больно уж  не смел:Не  сказал ни слова,Только посмотрел…Да  с тех пор томитсяВся  душа тоской…Пусть  же веселитсяМой  жених  седой!

Только  из туманаСолнышко  блеснет,Поднимусь  я рано,Выйду  из ворот…Нет, боюсь признаться…Как отцу сказать?Станет брат ругаться,Заколотит мать…Жарко  мне! Не спится…Месяц  уж давно,Красный  весь, глядитсяВ низкое окно.

24 июля 1858

8. СОСЕД

Как я люблю  тебя, дородный мой сосед,    Когда, дыша  приязнью неизменной,Ты  плавной поступью приходишь на обед,    С улыбкой  вкрадчиво-смиренной!Мне  нравятся в тебе — твой сладкий голосок,Избыток  важности и дум благочестивых,И тихо льющийся,  заманчивый поток        Твоих  бесед медоточивых;Порою  мысль твоя спокойно-высока,        Порой  приходишь ты в волненье,    Касаясь не без желчи, хоть слегка,        Ошибок  старого дьячка        И  молодого поколенья…И, долго слушая, под звук твоих речейЯ забываюся… Тогда в мечте моей    Мне  чудится, что, сев в большие дроги,        На  паре толстых лошадей        Плетусь  я по большой дороге.    Навстречу  мне пустынный путь лежит:Нет ни столбов, ни вех, ни гор, ни перевоза,        Ни  даже тощеньких ракит,        Ни  даже длинного обоза, —Все гладко и мертво; густая пыль кругом…А серый  пристяжной с своей подругой жирнойПо знойному  пути бредут себе шажком,И я полудремлю,  раскачиваясь мирно.

26 мая 1858

9. СЕЛЕНЬЕ

Здравствуй, старое селенье,Я знавал тебя давно.Снова песни в отдаленьи,И, как прежде, это пеньеНа лугах повторено.

И  широко за лугамиЛесом красится земля;И  зернистыми снопамиСкоро лягут под серпамиОтягченные  поля.

Но,  как зреющее поле,Не  цветут твои жнецы;Но  в ужасной дикой доле,В  сокрушительной неволеДолго  жили их отцы;

Но  духовными плодамиНе  блестит твоя земля;Но  горючими слезами,Но  кровавыми ручьямиСмочены  твои поля.

Братья! Будьте же готовы,Не  смущайтесь — близок  час:Срок  окончится суровый,С ваших плеч спадут оковы,Перегнившие на вас!

Будет полдень молчаливый,Будет жаркая пора…И тогда, в тот день счастливый,Собирайте ваши нивы,Пойте песни до утра!

О, тогда от умиленьяВстрепенуться вам черед!О, тогда-то на селеньеЛуч могучий просвещеньяС неба вольности блеснет!

16 июля 1858

10. ПРОЩАНИЕ С ДЕРЕВНЕЙ

Прощай, приют  родной, где я с мечтой ленивойБез горя проводил задумчивые дни.Благодарю за мир, за твой покой счастливый,        За вдохновения твои!Увы, в последний раз в тоскливом упоеньиГляжу  на этот сад, на дальние леса;Меня  отсюда мчит иное назначенье,        И ждут  иные небеса.А  если, жизнью смят, обманутый мечтами,К  тебе, как блудный сын, я снова возвращусь, —Кого еще найду меж  старыми друзьями        И так ли с новыми сойдусь?И  ты… что будешь ты, страна моя родная?Поймет  ли твой народ всю тяжесть прежних лет?И  буду ль видеть я, хоть свой закат встречая,        Твой полный  счастия рассвет?

26 июня 1858

СОЛДАТСКАЯ ПЕСНЯ О СЕВАСТОПОЛЕ

Не веселую, братцы, вам песню спою,    Не могучую песню победы,Что певали отцы в Бородинском бою,    Что певали в Очакове деды.Я спою вам о том, как от южных полей     Поднималося  облако пыли,Как сходили враги без числа с кораблей   И  пришли к нам, и нас победили.

А и так победили, что долго потом    Не совались к нам с дерзким вопросом,А и так победили, что с кислым лицом    И с разбитым отчалили носом.

Я спою, как, покинув и дом и семью,   Шел  в дружину помещик  богатый,Как мужик, обнимая бабенку свою,   Выходил  ополченцем из хаты.

Я спою, как росла богатырская рать,    Шли  бойцы из железа и стали,И как знали они, что идут умирать,    И как свято они умирали!Как красавицы наши сиделками шли    К безотрадному их изголовью,Как за каждый клочок нашей русской земли    Нам платили враги своей кровью;

Как под грохот гранат, как сквозь пламя                            и дым,    Под немолчные, тяжкие стоныВыходили редуты один за другим,    Грозной тенью росли бастионы;

И одиннадцать  месяцев длилась резня,    И одиннадцать месяцев целыхЧудотворная крепость, Россию храня,    Хоронила  сынов ее смелых…

Пусть не радостна песня, что вам я пою,    Да не хуже той песни победы,Что певали отцы в Бородинском  бою,    Что певали в Очакове деды.

1869

НИОБЕЯ

Над трупами милых  своих сыновей    Стояла в слезах Ниобея.Лицо у ней мрамора было белей,    И губы шептали, бледнея:"Насыться, Латона, печалью моей,    Умеешь ты  мстить за обиду!Не  ты ли прислала мне гневных детей:    И  Феба, и дочь Артемиду?Их  семеро было вчера у меня,    Могучих  сынов Амфиона,Сегодня… О, лучше б не видеть мне дня…    Насыться,  насыться, Латона!Мой  первенец милый, Йемен молодой,    На  бурном коне проносилсяИ  вдруг, пораженный незримой стрелой,    С  коня бездыханен свалился.То  видя, исполнился страхом Сипил,    И  в бегстве искал он спасенья,Но  бог беспощадный его поразил,     Бегущего с поля мученья.И  третий мой сын, незабвенный Тантал,     Могучему  деду подобныйНе именем только, но силой, — он пал,     Стрелою  настигнутый злобной.С ним вместе погиб дорогой мой Файдим,     Напрасно  ища меня взором;Как  дубы высокие, пали за ним     И  Дамасихтон с Алфенором.Один  оставался лишь Илионей,     Прекрасный, любимый,  счастливый,Как  бог, красотою волшебной своей     Пленявший  родимые  Фивы.Как сильно хотелося отроку жить,     Как, полон неведомой муки,Он  начал богов о пощаде молить,     Он  поднял бессильные руки…Мольба  его так непритворна была,     Что сжалился бог лучезарный…Но  поздно! Летит роковая стрела,     Стрелы  не воротишь коварной,И  тихая смерть, словно сон среди дня,     Закрыла  прелестные очи…Их  семеро было вчера у меня…     О, длиться б всегда этой ночи!Как жадно, Латона, ждала  ты зари,     Чтоб тяжкие  видеть утраты…А  все же и ныне, богиня, смотри:     Меня  победить не могла ты!А  все же к презренным твоим алтарям     Не  придут венчанные жены,Не  будет куриться на них фимиам     Во славу богини Латоны!Вы, боги, всесильны над нашей судьбой,     Бороться не можем мы  с вами:Вы  нас побиваете камнем, стрелой,     Болезнями  или громами…Но  если в беде, в униженьи тупом     Мы  силу души  сохранили,Но  если мы, павши, проклятья вам шлем, —     Ужель  вы тогда победили?Гордись же, Латона, победою дня,     Пируй  в ликованьях напрасных!Но  семь дочерей еще есть у меня,     Семь дев молодых и  прекрасных…Для них  буду жить я! Их нежно любя,     Любуясь  их лаской приветной,Я, смертная, все же счастливей тебя,     Богини едва не бездетной!"Еще  отзвучать не успели слова,     Как слышит,  дрожа, Ниобея,Что в воздухе знойном звенит тетива,     Все ближе звенит и сильнее…И  падают вдруг ее шесть дочерей     Без жизни одна за другою…Так падают летом колосья полей,     Сраженные  жадной косою.Седьмая еще оставалась одна,     И  с криком: "О боги, спасите!" —На  грудь Ниобеи припала она,     Моля  свою мать о защите.Смутилась царица. Страданье, испуг     Душой  овладели сильнее,И  гордое сердце растаяло вдруг     В стесненной груди Ниобеи."Латона, богиня, прости мне вину     (Лепечет жена Амфиона),Одну хоть оставь мне, одну лишь, одну..     О, сжалься, о, сжалься, Латона!"И крепко прижала к груди она дочь,     Полна безотчетной надежды,Но нет ей пощады, — и вечная ночь     Сомкнула  уж юные  вежды.Стоит Ниобея  безмолвна, бледна,     Текут ее слезы ручьями…И чудо! Глядят: каменеет она     С поднятыми  к небу руками.Тяжелая глыба влилась в ее грудь,     Не видит она и не слышит,И воздух не смеет в лицо ей дохнуть,     И ветер волос не колышет.Затихли отчаянье, гордость и стыд,     Бессильно замолкли  угрозы…В красе упоительной мрамор стоит     И точит обильные слезы.

Лето 1867