Джордж Байрон - Корсар
IV
Кипит совет. Все требуют отбитьНачальника! Дать выкуп! Отомстить!Все рвутся в бой, как будто сам вожакУказывает им, где скрылся враг.Что б ни случилось — с ним все души в лад:Жив он — спасут, погиб он — отомстят.Беда врагу, коль затаили местьТе, в ком жива и сила их и честь!
V
В гареме, в тайной комнате, сидит,Решая участь узника, Сеид.Любовь и злоба — вперемежку в нем:То он с Гюльнар, то с Конрадом вдвоем.Гюльнар — у ног, готовая согнатьС его чела угрюмую печать,И черные глаза ее горят,Стремясь привлечь его смягченный взгляд;Но он лишь четки движет вновь и вновь,Как бы по каплям жертвы точит кровь.«Паша! Твой шлем победою повит;Сам Конрад взят, а весь отряд убит.Ему уделом смерть — и поделом!Но все ж — тебе ль его считать врагом?Ты так велик! Не лучше ли сперваЕму дать откупиться? Есть молва,Что он несметно, сказочно богат!Ты мог бы взять, паша, бесценный клад!Потом же — нищ, гоним и угнетенТвоей добычей снова станет он.А так — остатки шайки заберутСокровища и в дальний край уйдут».
«Гюльнар! Когда б он мне сулил тотчасЗа каплю крови каждую — алмаз,Когда б за каждый волос предложилЛюбую из золотоносных жил,Когда б дары арабских сказок онЗдесь разложил — все ж был бы он казнен!И даже казни б не отсрочил я,Раз он в цепях, раз власть над ним — моя!Ему я пытку все изобретал,Чтоб, мучась, он подольше смерти ждал!»
«Нет, нет, Сеид! Он слишком прав, твой гнев,Чтобы простить, вину врага презрев.Хотела я, чтоб ты в свою казнуБогатства взял: без них он как в плену;Без власти, без людей, без сил, пират,Лишь ты захочешь, снова будет взят».
«Он будет взят!.. Я даже дня емуНе дам, злодею, ныне — моему.И для тебя — раскрыть пред ним тюрьму,Прелестная заступница? Ведь тыЕму воздать за проблеск добротыВеликодушно хочешь? Ведь он спасВас всех — конечно, не вглядевшись в вас!Ведь должен чтить я столь высокий дух!..К словам моим склони твой нежный слух;Тебе не верю; речь твоя и взглядВо мне лишь подозренье укрепят.Когда с тобой покинул он гарем,Ты не мечтала ль с ним уйти совсем?Ответь! Молчи! уловкам всем конец:Ты вспыхнула — предательский багрец!Поберегись, красавица! Поверь:Не только он в опасности теперь!Ведь с ним… Но нет!.. Да будет проклят миг,Когда тебя он в пламени настигИ вынес, обнимая!.. Лучше б… Нет!Меня томил бы горькой муки бред!Теперь же лживой говорю рабе:Как бы я крыльев не подстриг тебе!Смотри же, берегись; я не шучу,Я за измену страшно отплачу!»
Он встал и вышел, отвратив глаза;В них гнев блеснул, в прощании — гроза!Ах, плохо знал он женщину: ее льСмирит угроза и удержит боль?Он мало сердце знал твое, Гюльнар,Где нынче — нежность, а чрез миг — пожар!Обидны подозренья; ей самойНеведомо, что в жалости такойЗерно иное; мнилось ей: она,Раба, рабу сочувствовать должнаИль пленнику; неосторожно вновьОна в паше разгорячила кровь;Он, в бешенстве, был с нею груб, и вотВ ней буря дум — ключ женских бед — растет.
VI
Дней и ночей меж тем тянулась нитьЖуть, мрак, тоска… Сумел он победитьУверенностью темную боязнь:Ведь каждый час нес худшее, чем казнь;Ведь каждый шаг мог шагом стражи быть,Что явится его на казнь влачить;Ведь каждый оклик, что порхнет над ним,Мог быть последним голосом людским!Смирил он ужас, но надменный духВсе жить хотел, был к зову гроба глух.Он был истерзан, слаб — и все же снесБорение, что битв страшней и гроз.В кипенье боя, в яростных волнахЕдва ли с мыслью будет сплавлен страх;Но быть в цепях, сознав ужасный рок,Коснеть в когтях изменчивых тревог,Глядеть в себя, ошибок числить ройНепоправимых, гнуться пред судьбой,О невозвратном сожалеть, дрожатьПред неизбежным и часы считать,И знать, что друга нет, кто б людям могСказать, что твердо встретил он свой рокИ рядом враг, бесстыдный клеветник,Рад грязью бросить в твой последний миг;А пытка — ждет; пусть духу не страшна,Но тело может одолеть она;А лишь простонешь, вскрикнешь лишь едваНа мужество утрачены права.Здесь — гроб, а рай — не для твоей души:Владеют им святые торгаши;Земной же рай, не лживый рай небес,Навек — в разлуке с милою! — исчез.Вот чем терзался в эти дни пират,И мысли те страшней, чем самый ад.Боролся он — и так или не так,Но выдержал, а это не пустяк!
VII
День первый минул, а Гюльнар все нет;Еще два дня — все то же. Вновь рассвет.Но, видно, чар немало у Гюльнар,А то бы дня не встретил вновь корсар.Четвертый день ушел за небосклон,И ночь примчала за собой циклон.Как бы впервые шторм ревел над ним,Так он внимал просторам ветровым!И дикий дух, желаний диких полн,Весь откликался на призывы волн.Среди стихий, бывало, мчался он,Их буйством и безумием пленен,И тот же гул звучит средь этих стен,Звучит, зовет, и… там — простор, здесь — плен!Свирепым ветром завывала тьма,Еще свирепей рушились громá,И за решеткой молнии зигзагПрорезывал порой беззвездный мрак.Подполз к бойнице он и кандалыПодставил молниям — пусть бьет из мглы!Так, руки вздев, просил себе корсарУ неба искупительный удар.Но и молитву дерзкую и стальГроза презрела и умчалась вдаль;Гром тише, смолк… И вновь пират померк,Как будто друг его мольбы отверг!
VIII
Уже за полночь легкий шаг на мигСкользнул у двери, стих… и вновь возник;Ключ ржавый скрипнул, завизжал засовОна! Кого он столько ждал часов!Он грешен — и все ж дивный ангел с ним,Что мнится лишь отшельникам святым!Но, в первый раз входя сюда, онаБыла не так пуглива и бледна;Тревожный темный взор ее, без слов,Сказал: «Ты к смерти должен быть готов.Казнь близко, и не будут медлить с ней;Есть выход — страшный, — но ведь кол страшней!»
«Я не хочу спасенья: от меняТы это слышала назад три дня;Я не меняюсь. Что тебе во мне?Свой приговор я заслужил вполне.Немало всюду дел за мною злых,Так пусть паша мне здесь отметит за них!»
«Что мне в тебе? Но ведь… Ты от судьбыМеня спас худшей, чем удел рабы!Что мне в тебе? Иль ты, как в страшном сне,Слеп и не видишь нежности во мне?Мне ль говорить? Хоть вся душа полна,Но женщина молчать о том должна…Но… пусть злодей — ты смог меня смутить:Боясь, жалея, стала я… любить!Мне о другой не говори, молю:Я знаю — любишь, тщетно я люблю.Она прекрасней, пусть, но, и любя,Она рискнула б жизнью для тебя?Будь ты ей дорог, как ты дорог мне,Ты б не был тут, с тоской наедине!Жена корсара — с ним разит врага!Лишь неженки сидят у очага!Не время спорить, надо жизнь сберечь:На ниточке висит над нами меч;Будь снова смел, свобода впереди;Вот — на кинжал, встань и за мной иди!»
«В цепях? Конечно, самый верный путь,Вдоль стражи незаметно проскользнуть!Для бегства ли воздушный твой наряд?Кинжалом ли врага в бою разят?»
«Оставь сомненья! Стража за меня:Я всех купила, золотом маня;Скажу лишь слово — нет твоих цепей;Пройти сюда могла б я без друзей?Я провела недаром эти дни:Мои же козни — для тебя они!Месть деспоту злодейством не зови;Твой враг презренный должен пасть в крови!Ты вздрогнул? Да, я стать иной хочу:Оттолкнута, оскорблена — я мщу!Я незаслуженно обвинена:Хоть и рабыня, я была верна!Да, смейся. Но не смел смеяться — он!Мой дух тобой не так был потрясен!Но он — сказал, хоть я была чиста!Так пусть над ним свершится кара та,Что злобные нам предрекли уста!Меня купив, пожалуй, заплатилОн дорого, коль сердца не купил;Он смел сказать, — хоть я чиста душой,Что, победи ты, я б ушла с тобой!Он лгал, ты знаешь. Но пускай пророкОбиду стерпит, коль ее предрек.Не я тебе спасла три этих дня:Изобретал он, мрачный взор клоня,И казнь тебе и муку для меня!Да, мне грозит он, но пока горитВ нем страсть — меня, как прихоть, он щадит.Когда ж остынет, стану не нужнаТогда в мешке меня возьмет волна!Что ж я — игрушка? и могу дитяЛишь позолотой забавлять, блестя?Тебя, любя, спасала я; тебеЯвить хотела душу я в рабе;Пашу б я пожалела. Но теперьИ жизнь и честь пожрать он хочет, зверь(Сказав, он не отступит ни пред чем);И я решилась! Я твоя! Совсем!Ты можешь все подозревать, корсар,Верь: гнев и нежность в первый раз в Гюльнар!Ты б не боялся, если б знал меня.В душе восточной много есть огня!Он — твой маяк: укажет он средь волн,Где в гавани стоит майнотский челн.Но в том покое, где пройдем мы, — спитИ должен не проснуться — он, Сеид!»
«Гюльнар, Гюльнар! Увядшей славы ликТеперь лишь, страшный, предо мной возник!Сеид мой враг; он шел на остров мойС открытой, хоть безжалостной, душой;Вот почему мой бриг сюда приплыл.Мой грозный меч моей грозе грозил,Меч — но не тайный нож! Ужели тот,Кто женщин спас, уснувшего убьет?Я жизнь твою не для того сберег;Не дай мне думать, что смеялся рок.Теперь прощай; да будет мир с тобой!Ночь коротка — последний отдых мой!»
«Что ж, отдыхай! Лишь солнце сгонит мглу,Весь корчиться ты будешь на колу.Готов он, я видала… Поутру,Знай, ты умрешь, но раньше я умру.Все — жизнь, любовь и ненависть ГюльнарТут ставкою. И — лишь один удар!Без этого нам не уйти; воследПогоня будет… Муки долгих лет,Твои тревоги, мой девичий стыдВсе тот удар сотрет и отвратит!Меч — но не нож? Как знаешь, а покаПусть будет верной женская рука!Лишь миг один — конец, корсар, беде;Мы встретимся на воле иль нигде!А дрогну — завтра озарит восходМой саван, твой кровавый эшафот».
IX
