Джордж Байрон - Корсар

XVII

И дрогнул Конрад: гнусно дело рук.Но грешница жалка в минуты мук.Нет слез таких, чтоб грех ее омыть,И небу должно суд над ней творить.Свершилось! Пусть вина тяжка — он знал:Лишь для него ту пролил кровь кинжал,И принесла его свободе в дарВсе на земле, все в небесах Гюльнар!Потупиться ее принудив, взорК рабыне черноокой он простер;Совсем иной теперь была она:Робка, слаба, смиренна и бледна,И в этой смертной бледности — багрец,Кровавый след запечатлел мертвец!Он руку взял, дрожит (теперь!) рука,Нежна в любви, а в гневе жестока:Он сжал ее — дрожит! И в нем самомНет сил, нет звука в голосе глухом.«Гюльнар!» Безмолвна. «Милая Гюльнар!»Она взглянула взором, полным чар,И ринулась в объятия к нему.Чудовищем бы надо быть тому,Кто б в этом ей приюте отказал!Добро ль в том, зло ль, но Конрад крепко сжалЕе в объятьях. И, не будь томимТревогой он; — сошла бы измена к ним!Тут и Медору б гнев не охватил:Их поцелуй столь братски-нежен был,Что — первый и последний! — он не могВзять Ветреность у Верности, хоть жегДыхание Гюльнар, как ветер тот,Что навевает крыльями Эрот!

XVIII

В вечерний час их остров встал из вод.Скала, казалось, им улыбки шлет;Над гаванью стоит веселый гул;Огонь сигнальный, где всегда, блеснул;Скользят по волнам шлюпки, и дельфин,Резвясь, их обгоняет средь пучин;Крикливых чаек резкий стон — и тот,Казалось, всем приветствие несет!За ставнями, что озарились вдруг,Фантазия друзей рисует круг;Огонь священный, пламенный очаг,Надежды взор, простертый в бурный мрак!

XIX

Огни в домах, на маяке горят;Медоры башню разглядел пират;Глядит он — странно! Видят все: одноЕе во мрак погружено окно!Как странно! В первый раз ему приветНе шлет Медора. Иль завешен свет?Он первым сходит в поданный челнок,Гребцов торопит… О, когда б он мог,Как легкий сокол, развернуть крыла,Помчаться на вершину, как стрела!Гребцы хотят передохнуть — и вот,Не в силах ждать, он выпрыгнул — плывет,На берегу — и быстрою стопойБежит наверх знакомою тропой.Он у дверей; прислушался: весь домВнутри безмолвен. Все во тьме кругом.Он стукнул громко, но знакомый шагНе прозвучал в ответ на этот знак.Весь холодея, стукнул он опять,Но слабо: руку еле смог поднять.Открыли; женщина — увы! — не та,Которую обнять влечет мечта.Она молчит; и дважды он хотелЗадать вопрос, и все ж не смог, не смел!Он выхватил у ней лампаду; вдругТа выскользнула из неверных рук,Разбилась: а другого ждать огня,Не то же ли, что наступленья дня?Но, вглядываясь в темный коридор,Мерцанье слабое приметил взор;Увидел Конрад, в тот войдя покой,Все, что уже угадано душой!

XX

И стон, и дрожь, и ужас подавив,Он замер возле, взор в нее вперив.Глядел он, в пытке, как мы все, боясьПризнаться, что надежда унеслась.Столь хороша она была живой,Что смерть не совладала с красотой;Держала стебель хладного цветка,Сжимая нежно, хладная рука,Как бы живая, как в притворном сне,Чтоб зарыдавший смерть узнал вдвойне.Под снегом век, под трауром ресницУкрылось то, что повергает ниц:Всего яснее Смерть в глазах видна,Сиянье духа гасит в них она!Двух синих звезд прозрачный блеск угас,Но рот еще прекрасен и сейчас:Вот-вот сверкнет улыбкою живой,И нужен лишь на миг ему покой.Но белый саван, но недвижность кос,Столь светлых, пышных, — а давно ль меж розОни струились и срывал венокС них шаловливый летний ветерок…Но бледность щек — все гроба кличет тьму.Она — ничто. Так что ж быть здесь ему?

XXI

Вопросов нет. Ответ на все — однаЛба хладно-мраморная белизна.Не все ль равно, как умерла она?Страсть юных лет, надежды лучших дней,Ключ нежности и ласки — с нею, с ней,С единственной, кого любить он мог,Исчезли вмиг. Он заслужил свой рок,Но мука — жгла. Для чистых душ есть путь,Куда не смеет грешник и взглянуть.Гордец, чья радость только на земле,В дни горьких мук в земной же рыщет мгле.Пусть малое все гибнет здесь для них,Но кто сносил утрату грез своих?Как часто гордый маскирует взорВсе виды мук, таимых с давних пор;И скрыта боль в улыбке той как раз,Которой щеголяют напоказ.

XXII

Кто глубже скорбь в своей груди таит,Тот всех скупей о скорби говорит;Все думы в нем сливаются в одной,И тщетно в них ему искать покой;Нет слов раскрыть всю жизнь души до дна,Правдивость речи горю не дана.Пират застыл, оледенен тоской,Найдя на миг в том холоде покой;Так слаб он, что — как в детстве — вновь слезаЕму смочила дикие глаза;Вся немощь сердца в тех слезах была,И все же мук душа не излила.Никто не видел этих слез поток;Будь не один — он их сдержать бы мог;Он их сдержал, он твердо стер их с вежд,Уйдя без дум, без счастья, без надежд.Блеснет заря — пирату темен день,Ночь спустится — и с ним навеки тень.Нет мглы темней, чем сердца мрак густой,И взор тоски — средь всех слепых слепой!Та слепота бежит любой зари,И ненавистны ей поводыри!

XXIII

Родясь для блага, он злодеем стал;Обманут рано, долго верил, ждал;Ток чистых чувств, как влага та, что в грот,Чтоб сталактитом затвердеть, течет,Сквозь толщу лет пробившись, замутнелИ, наконец, застыл, закаменел.Но молния скалу дробит поройИ Конрад снес удар тот грозовой!Цветок у камня сумрачного рос;В тени укрыв, его хранил утес;Обоих беспощадный гром разитИ лилию и вековой гранит!Чтоб рассказать о нежности цветка.Не сохранила смерть ни лепестка;И тут же, на земле бесплодной, он,Суровый друг, чернеет, раздроблен!

XXIV

Рассвет. Кто, дерзкий, Конрада смутитПокой? Ансельмо все ж к нему спешит.Его нет в башне, нет на берегу;Обшарили весь остров на бегу,Бесплодно… Ночь; и снова день насталЛишь эхо отзывалось им средь скал.Обыскан каждый потаенный грот;Обрывок цепи, закреплявшей бот,Внушал надежду: бриг за ним пойдет!Бесплодно! Дней проходит череда,Нет Конрада, он скрылся навсегда,И ни один намек не возвестил,Где он страдал, где муку схоронил!Он шайкой лишь оплакан был своей;Его подругу принял мавзолей;Ему надгробья не дано — затем,Что трупа нет; дела ж известны всем:Он будет жить в преданиях семействС одной любовью, с тысячью злодейств.

Примечания

1

Его тревоги в нем уснуть не могут.

Тассо, Торквато (1544–1595) — итальянский поэт.

2

…посвящаю вам это произведение, последнее, которым я обременю терпение публики… — Байрон тогда предполагал, что «Корсар» будет его последним произведением.

3

…Вы заняты созданием поэмы, действие которой происходит на Востоке… — Поэт Томас Мур в этот период писал поэму «Лалла Рук».

4

Там вы должны найти несчастия вашей родины… — Байрон, проводя параллель между странами Востока и Ирландией, подчеркивает фактически ее бесправное положение: с 1 января 1801 г. на основе «Акта об унии» Ирландия была лишена самоуправления.

5

Коллинз, Уильям (1720–1756) — английский поэт, автор «Восточных эклог» и «Од».

6

Мильтон, Джон (1608–1674) — английский поэт, публицист, политический деятель, автор эпических поэм «Потерянный рай» и «Возвращенный рай».