Валерий Брюсов - Том 3. Стихотворения 1918-1924
Ноябрь 1914
Ночь («Ветки темным балдахином свешивающиеся…»)[41]
(Уменьшающиеся рифмы, от 7 слогов до 1)Ветки темным балдахином свешивающиеся,Шумы речки с дальней песней смешивающиеся,Звезды в ясном небе слабо вздрагивающие,Штампы роз, свои цветы протягивающие,Запах трав, что в сердце тайно вкрадывается,Теней сеть, что странным знаком складывается,Вкруг луны живая дымка газовая,Рядом шепот, что поет, досказывая,Клятвы, днем глубоко затаенные,И еще, — еще глаза влюбленные,Блеск зрачков при лунном свете белом,Дрожь ресниц в движении несмелом,Алость губ не отскользнувших прочь,Милых, близких, жданных… Это — ночь!
5 января 1915
Холод[42]
(5-сложные рифмы)Холод, тело тайно сковывающий,Холод, душу очаровывающий…
От луны лучи протягиваются,К сердцу иглами притрагиваются.
В этом блеске — все осилившая власть,Умирает обескрылевшая страсть.
Все во мне — лишь смерть и тишина,Целый мир — лишь твердь и в ней луна.
Гаснут в сердце невзлелеянные сны,Гибнут цветики осмеянной весны.
Снег сетями расстилающимисяВьет над днями забывающимися,
Над последними привязанностями,Над святыми недосказанностями!
13 октября 1906
С губами, сладко улыбающимися
(Рифмы 5 и 4-сложные)С губами, сладко улыбающимися,Она глядит глазами суженными,И черны пряди вкруг чела;Нить розоватыми жемчужинамиС кораллами перемежающимисяЕй шею нежно облегла.
Она как будто не догадывается,Движеньем легким грудь показывая,Как странно-мутны взоры всех.И лишь ее накидка газоваяВ причудливые складки складывается,Дрожа под затаенный смех.
Она встает, и зыбко свешиваютсяАлмазы, искрами утроенные,Горящих в локонах серег;Порывы, у тигриц усвоенные,С газельей медленностью смешиваютсяПри каждом шаге легких ног.
И меж изгибов, жадно впитываемыхГлазами, жалко не ответственными,Безумцев, ведающих страсть,Нет, что не дышат снами девственными!То над толпой рабов испытываемыхВладычица являет власть!
3 января 1916
Длитесь, мгновенья!
(4-сложные рифмы)Реет река, лиловеющаяВ свете зари предвечерней,Даль, неоглядно темнеющая,Тянется дивно безмерней.
Радости вечера длительного,Вас всей душой я впиваю!Яркость заката слепительного —Двери к последнему раю!
Нет, не чета новоявленнаяВстала здесь, — Ева с Адамом:Сзади — дорога оставленная,Ночь — за торжественным храмом.
Путь с его рвами и рытвинамиПройден: не будет возврата!Жажду с мечтами молитвеннымиМедлить во храме заката!
Длитесь, мгновенья темнеющие!Даль, разрастайся безмерней!Струи скользят лиловеющиеВ свете зари предвечерней.
1913. 4 января 1915
Как дельфин (начальные рифмы)
Как дельфин тропических морей…
ВордсвордКак дельфин тропических морей,Тишь глубин я знаю, но люблюВыплывать под знойный меч луча,Режа гладь морскую на бегу.
Хороши сквозь воду светы дня!Там, в тиши, все — чудо; груды, стаи рыбТам плывут, как призрачная рать;Страшный спрут, как царь, таится там;
Бел и ал, со дна растет скалойТам коралл, и тысячью цветовАнемон гнездится меж камней,Окружен живым кольцом медуз.
Но свой взор насытив странным сном,На простор спешу я снова всплыть,От чудес безмерных глубей яВ глубь небес опять хочу смотреть.
Мир объят пожаром заревым,И закат кровавит сини вод:Я, волну чуть зыбля на лету,Тишину дневную жадно пью.
16 марта 1918
Реет тень
(Начальные рифмы)Реет тень голубая, объятаАроматом нескошенных трав;Но, упав на зеленую землю,Я объемлю глазами простор.Звездный хор мне поет: аллилуя!Но, целуя земную росу,Я несу мой тропарь умиленныйДо бездонной кошницы небес.Не исчез дольний мир. Сердцем чуюГолубую, как сон, тишинуИ весну, воплощенную в маеЛегкой стаей ночных облаков.Но готов все забыть, всем забыться,Я упиться хочу тихим сном;Здесь, в ночном упоеньи над бездной, —К тайне звездной земная ступень…Реет тень…
29 апреля 1914
Меж развалин
(Серпантин)Я, печален, блуждаю меж знакомых развалин,Где, давно ли, рыдал я от ласкательной боли!Камни те же, и тот же ветер, медленный, свежий,Мглу колышет, и берег маргаритками вышит…Но иное томленье душу режет в покое:Вместо жгучей печали — сон, как осень, тягучий!Эти камни так тверды! и уныло близка мнеЭта башня под мхами, с ее думой всегдашнейО далеком, отшедшем, дорогом, хоть жестоком!
1918
Усни, белоснежное поле![43]
(Рифма предпоследнего слова)Усни, белоснежное поле!Замри, безмятежное сердце!Над мигом восходит бесстрастье;Как месяц, наводит сияньеНа грезы о нежащей страсти,На память о режущей ласке…Конец. Отзвучали лобзанья.В душе ни печали, ни счастья…Так спят безответные дали,Молчат многоцветные травы,Одеты холодным покровом,Под синим, бесплодным сияньем.Спи, спи, белоснежное поле!Умри, безнадежное сердце!
29–30 октября 1914
Монопланы
(Рифмы дактиле-хореические)Высоко над городом,В перелете гордом,Словно птицы странные,Реют монопланы.
А под ними, парами,Грязным тротуаром,Словно тени жуткие,Бродят проститутки.
Может быть, воочию,Этой самой ночью,Тем же девам — летчикиПоднесут цветочки;
И в позорных комнатахВолю неба вспомнят,Ах! склоняясь ласковоНад застывшей маской!
Первый, в лете сниженном,Кажется недвижным…Не к земной улике лиМонопланы сникли?
1918
Вечером в дороге[44]
(Рифмы дактиле-хореические)Кричат дрозды; клонясь, дрожатГоловки белой земляники;Березки забегают в ряд,Смутясь, как девы полудикие.
Чем дальше, глубже колеи;Вот вышла ель в старинной тальме…Уже прозрачной кисеиПовисла завеса над далями.
Вновь — вечер на лесном пути,Во всем с иным, далеким, сходен.Нет, никуда нам не уйтиОт непонятно милой родины!
Чу! не прощанье ль крикнул дрозд?Клонясь, дрожит иван-да-марья.В просвете — свечи первых звездИ красный очерк полушария.
Две головки[45]
(Рифмы дактиле-хореические)Красная и синяя —Девочки в траве,Кустики полыниИм по голове.
Рвут цветочки разные,Бабочек следят…Как букашки — праздны,Как цветки на взгляд.
Эта — лёнокудрая,С темной скобкой — та…Вкруг природы мудройРадость разлита.
Вот, нарвав букетики,Спорят: «Я да ты…»Цветики — как дети,Дети — как цветы.
Нет нигде уныния,Луг мечтает вслух…Красный блик, блик синий, —Шелк головок двух!
15 июля 1915
