Собрание произведений в 3 томах. Том 1: Стихи - Анри Гиршевич Волохонский
Табуны лошадей
Из широких степей
Сгоним в место одно
Чтоб кипело оно
Так чтоб переплетались ногами —
Победим и тебе отдадим.
Если выйдешь охотою с нами
Стаи хищных зверей
И мохнатых зверей
Станут стаей одной
На поляне лесной
И завоют седыми волками —
Победим и тебе отдадим,
А когда выйдешь воином с нами
Мы красивых девиц
Переловим как птиц
Всех поймаем стальными силками
Всех — мечами, стальными клинками
Всех тебе отдадим
Всех тебе, Чингисхан
О хакан-океан!
Чингисхан, всё — тебе
Мы — охрана тебе
Оборона тебе,
А изменим тебе —
Одинокими брось
На земле без владыки, без хана
На земле на пустой без хакана.
Это присяга, которую пели в 1206 году у белых бунчуков, при провозглашении Темучина Чингисханом.
261. ПЕСНЬ О ХАСАРЕ
Чингисхан, хан могучий, хан вселенский
Покорил безбрежное пространство
От восточного до западного моря
Что льдов и до пустынь огнистых
Где кипит над песками мертвый воздух.
А у хана был брат — великий лучник
Именем Хасар. Стрелой со свистом
За версту мог орех с верхушки кедра
Раздробить не повредив ядра он
10_ И не ведал что такое промах.
Вот зовет Чингис Хасара-брата:
Что мне всё над степью да над степью?
Я хочу над самой Крышей Мира
Пронестись, да над теменем Тибета,
Да унесть супругу Штырь-хакана,
Государя вольного тангутов,
Змей-Красавицу, белей которой нету.
Как добудь орла, Хасар, о брат мой,
Подари мне, Хасар, орлиных перьев
20_ Оперен чтоб крылатою дохою
Я в кривых когтях вертлявую похитил.
А меж тем парит поодаль беркут.
И воздел Хасар свое оружье
Слышен свист — но как на грех из речки
Тут как тут баклан взлетел вонючий
И к ногам великого Чингиса
Сбитый невпопад стрелою брата
Пал плашмя как в тину дохлый окунь.
Следом, вторя мерзкому знаменью,
30_ Ухнул сыч. И хан орет напуган:
Бей сыча! Бей птицу злого счастья!
Стонет тетива, и снова тщетно —
Не сыча, а милого удода
Ведомого вестника удачи
Пригвоздил железный наконечник.
Молвил хан: Увы, ужасна зависть!
Подозрителен мне вредный глаз Хасара,
Счастье погубил желая зла он —
Он мою хатунь хватал руками,
40_ Чтил хакана лапами баклана,
Перьев не несет, орлов не ловит…
Приковать его к арбе скрипучей!
Не давать ни воды, ни хлеба!
Пусть он гложет жилы дохлых яков,
По утрам с железа иней лижет,
Днем в тени меж колесами ночует!
Во главе двенадцати тюменей
На Тибет Чингис идет походом
Не в орлином тулупе, так в копытах
50_ На Тибет он не летит, а скачет.
Встала в полночь каменистым кубом
Перед ним огромная громада
Высочайший лоб глубокой мысли
Поутру явил булыжный череп
Две дыры, две угольные ямы
Две дороги сквозь тусклые орбиты
В пустотелое нутро его уходят.
Но стоит вращая третьим глазом
Меж глазниц на переносье ведьма
60_ И поносит хана гнусной бранью,
Скверным словом наводящим порчу:
Будь ты, Мировой Хозяин, проклят!
Ты, что на коне сидишь как жаба
Уперев горбы в кривую спину!
Видно мать твоя стонала под верблюдом
Вороша змею во вшивой юрте!
И не зря в ту ночь собаки выли
Хором под дуплом на дух хорьковый —
То-то сам ты скалишься ощерен
70_ Полупсиной-полусучьей харей!
Где набрал ты войска эту сволочь?
Или мать твоя мочилась в муравейник
Чтобы мы тут кислятину давили?
Муравьев ворожея злобно топчет —
Стали гибнуть ханские тюмени
Из двенадцати чума взяла двенадцать.
Как тут быть? Раздался крик приказа:
Эй, доставить мне сюда Хасара!
Что за скрип на глиняных дорогах?
80_ Отчего былье степей поплыло пылью?
Это лучник идет в Тибет в телеге
Это лучший стрелок скрипит арбою.
Год лизал он с оков железных иней
Год жевал сухожилья павших яков
Отощал он, стал он словно остов —
Перед ханом как скелет стоит качаясь.
Хан сказал: вон мишень тебе на случай!
Видишь мымру? В пуп стрелу и вбей ей!
В третий раз шуршит Хасар в колчане
90_ И старуха рухнула с уступа
Но Хасару уж ни лука, ни тетивы,
Ни узды, ни седла и ни кумыса…
А Чингис — к ведунье полумертвой,
Под скалу: Идти, скажи, куда мне?
Слышит: Как дорогой правой выйдешь,
Так дойдешь до Шамбалы волшебной
Там сидят двенадцать мудрых гуру
Против них — двенадцать верных риши
И твердят согласным хором мантры
100_ В унисон двенадцати махатмам.
А когда пойдешь дорогой левой,
Выйдешь прямо в царство Штырь-хакана
А тангутский царь — шаман бывалый,
Перевертень-оборотень хваткий,
Трижды в день меняет шкуру бубна:
Утром ходит золотистой коброй
Днем гуляет крапчатым гепардом
А потом как белокурый отрок
Возится всю ночь с своей хатунью.
110_ А с тобою, чадо Есугая,
То же будет, что со мною было!
Закатив глаза свалилась навзничь
Пала на спину бесстыдная колдунья
А из срама у ней снаряд Хасара
Смотрит в небо сизым минаретом…
Чингисхан орлиному охвостью
Усмехнулся: Целил в пуп — попал пониже,
Всё-то мимо с этими стрельцами —
Так и нас да минует бабий говор!
120 И ушел он в Си-ся дорогой левой.
А Хасар пошел да подпевать махатмам.
1–5: У монголов все равнины, возвышенности и невысокие горы, словом — «степь», выглядят как средний слой мирозданья.
6–10: Чингисов брат
