Константин Бальмонт - Том 1. Стихотворения
Камень скал
Как выступы седых прибрежных скалИсточены повторногтью прилива,Что столько раз враждебно набегал, –
В моей душе, где было все красиво,Изменены заветные черты,В ней многое как бы ответно криво.
Из царства вневременной темнотыК нам рвутся извращенные мечтанья,Во всем величьи дикой наготы.
Побыть в стихийной вспышке возрастанья,Глядеть, как пенно высится вода,Понять, что хаос – утро мирозданья!
Быть может, не вернется никогдаВот эта радость дум о необычном,Хоть ропот волн о них поет всегда.
И сладко встать высоко над привычным,Соделаться – велением Судьбы –К своей судьбе стихийно-безразличным.
Но что мы можем, бледные рабы!Набег страстей шатнулся, отступает,Как войско, вняв отбойный зов трубы.
Волна, достигши высшего, вскипает,Меняет цвет зелено-голубой,Ломается, блестит, и погибает.
Отпрянул неустойчивый прибой;Бежит назад в безбрежные пустыни,Чтоб в новый миг затеять новый бой.
И так же ветер, с первых дней донынеТаящийся в горах с их влажной тьмой,На краткий миг бросает их твердыни, –
Промчит грозу равниною немой,Случайно изумит людей циклоном,И вновь спешит, к ущельям гор, домой.
А я иным покорствую законам,По воле изменяться мне нельзя,Я камень скал, с их вынужденным стоном.
Во мне блуждают отклики, скользя,Недвижно я меняюсь, еле зримо,А если двинусь – гибелью грозя.
Бледнеет все, бежит неудержимо,Измены дней отпечатлели след,Все тени мира здесь проходят мимо,
Но в смене волн для камня счастья нет.
Освобождение
Закрыв глаза, я слушаю безгласно,Как гаснет шум смолкающего дня,В моей душе торжественно и ясно.
Последний свет закатного огня,В окно входя цветною полосою,Ласкательно баюкает меня.
Опустошенный творческой грозою,Блаженно стынет нежащийся дух,Как стебли трав, забытые косою,
Я весь преображаюсь в чуткий слух,И внемлю чье-то дальнее рыданье,И близкое ко мне жужжанье мух.
Я замер в сладкой дреме ожиданья,Вот-вот кругом сольется все в одно,Я в музыке всемирного мечтанья.
Все то, что во Вселенной рождено,Куда-то в пропасть мчится по уклонам,Как мертвый камень падает на дно.
Один – светло смеясь, другой – со стоном,Все падают, как звуки с тонких струн,И мир объят красиво скорбным звоном.
Я вижу много дальних снежных лун,Я вижу изумрудные планеты,По их морям не пенится бурун.
На них иные призраки и светы.И я в безмолвном счастьи сознаю,Что для меня не все созвучья спеты.
Я радуюсь иному бытию,Гармонию планет воспринимаю,И сам – в дворце души своей – пою.
Просторам звезд ни грани нет, ни краю.Пространства звонов полны торжеством,И, все поняв, я смыслы их впиваю.
Исходный луч в сплетеньи мировом,Мой разум слит с безбрежностью блаженства,Поющего о мертвом и живом.
Да будут пытки! В этом совершенство.Да будет боль стремлений без конца!От рабства мглы – до яркого главенства!
Мы звенья вкруг созвездного кольца,Прогалины среди ветвей сплетенных,Мы светотень разумного лица.
Лучами наших снов освобожденныхМы тянемся к безмерной КрасотеВ морях сознанья, звонких и бездонных.
Мы каждый миг – и те же и не те,Великая расторгнута завеса,Мы быстро мчимся к сказочной черте, –
Как наши звезды к звездам Геркулеса.
Примечания
1
Было прочитано автором 31-го октября 1893 года в Москве, в заседании Общества Любителей Российской Словесности, посвященном памяти И. С. Тургенева
