Владислав Холшевников - Мысль, вооруженная рифмами
К. И. Чуковский (1882–1969)
30. Крокодил
(Отрывок)
Как услышали про елочку слоны,Ягуары, павианы, кабаны, Тотчас за руки, На радостях, взялись И вкруг елочки Вприсядку понеслись.Не беда, что, расплясавшись, БегемотПовалил на Крокодилицу комод,И с разбегу круторогий НосорогРогом, рогом зацепился за порог.Ах, как весело, как весело ШакалНа гитаре плясовую заиграл!Даже бабочки уперлися в бока,С комарами заплясали трепака.Пляшут чижики и зайчики в лесах,Пляшут раки, пляшут окуни в морях,Пляшут в поле червячки и паучки,Пляшут божии коровки и жучки.
1917
31. Телефон
1У меня зазвонил телефон.— Кто говорит?— Слон.— Откуда?— От верблюда.— Что вам надо?— Шоколада.— Для кого?— Для сына моего.— А много ли прислать?— Да пудов этак пятьИли шесть:Больше ему не съесть,Он у меня еще маленький!
2А потом позвонилКрокодилИ со слезами просил:— Мой милый, хороший,Пришли мне калоши,И мне, и жене, и Тотоше.— Постой, не тебе лиНа прошлой неделеЯ выслал две парыОтличных калош?— Ах, те, что ты выслалНа прошлой неделе,Мы давно уже съелиИ ждем, не дождемся,Когда же ты снова пришлешьК нашему ужинуДюжинуНовых и сладких калош!
3А потом позвонили зайчатки:— Нельзя ли прислать перчатки?А потом позвонили мартышки:— Пришлите, пожалуйста, книжки!
4А потом позвонил медведьДа как начал, как начал реветь.— Погодите, медведь, не ревите,Объясните, чего вы хотите?Но он только «му» да «му»,А к чему, почему —Не пойму!— Повесьте, пожалуйста, трубку!
5А потом позвонили цапли:— Пришлите, пожалуйста, капли:Мы лягушками нынче объелись,И у нас животы разболелись!
6И такая дребеденьЦелый день:Динь-ди-лень,Динь-ди-лень,Динь-ди-лень!То тюлень позвонит, то олень.А недавно две газелиПозвонили и запели: — Неужели В самом деле Все сгорели Карусели?— Ах, в уме ли вы, газели?Не сгорели карусели,И качели уцелели!Вы б, газели, не галдели,А на будущей неделеПрискакали бы и селиНа качели-карусели!Но не слушали газелиИ по-прежнему галдели: — Неужели В самом деле Все качели Погорели? Что за глупые газели!
7А вчера поутруКенгуру:— Не это ли квартираМойдодыра? —Я рассердился да как заору:— Нет! Это чужая квартира!!!— А где Мойдодыр?— Не могу вам сказать…Позвоните по номеруСто двадцать пять.
8Я три ночи не спал, Я устал. Мне бы заснуть, Отдохнуть… Но только я лег — Звонок! — Кто говорит? — Носорог. — Что такое? — Беда! Беда! Бегите скорее сюда!
— В чем дело? — Спасите! — Кого? — Бегемота!Наш бегемот провалился в болото…— Провалился в болото?— Да!И ни туда, ни сюда!О, если вы не придете —Он утонет, утонет в болоте,Умрет, пропадетБегемот!!!— Ладно! Бегу! Бегу!Если могу, помогу!
9Ох, нелегкая это работа —Из болота тащить бегемота!
1926
С. Я. Маршак (1887–1964)
32. <Перевод 60-го сонета У. Шекспира>
Как движется к земле морской прибой,Так и ряды бессчетные минут,Сменяя предыдущие собой,Поочередно к вечности бегут.
Младенчества новорождённый серпСтремится к зрелости и, наконец,Кривых затмений испытав ущерб,Сдает в борьбе свой золотой венец.
Резец годов у жизни на челеЗа полосой проводит полосу.Всё лучшее, что дышит на земле,Ложится под разящую косу.
Но время не сметет моей строки,Где ты пребудешь смерти вопреки!
1945
33. Горной маргаритке, которую я смял своим плугом
(Перевод из Р. Бернса)О скромный, маленький цветок,Твой час последний недалек.Сметет твой тонкий стебелек Мой тяжкий плуг.Перепахать я должен в срок Зеленый луг.
Не жаворонок полевой —Сосед, земляк, приятель твой —Пригнет твой стебель над травой, Готовясь в путьИ первой утренней росой Обрызгав грудь.
Ты вырос между горных скалИ был беспомощен и мал,Чуть над землей приподымал Свой огонек,Но храбро с ветром воевал Твой стебелек.
В садах ограды и кустыХранят высокие цветы.А ты рожден средь нищеты Суровых гор.Но как собой украсил ты Нагой простор!
Одетый в будничный наряд,Ты к солнцу обращал свой взгляд.Его теплу и свету рад, Глядел на юг,Не думая, что разорят Твой мирный луг.
Так девушка во цвете летГлядит доверчиво на светИ всем живущим шлет привет, В глуши таясь,Пока ее, как этот цвет, Не втопчут в грязь.
Так и бесхитростный певец,Страстей неопытный пловец,Не знает низменных сердец — Подводных скал —И там находит свой конец, Где счастья ждал.
Такая участь многих ждет…Кого томит гордыни гнет,Кто изнурен ярмом забот, — Тем свет не мил.И человек на дно идет, Лишенный сил.
И ты, виновник этих строк,Держись, — конец твой недалек.Тебя настигнет грозный рок — Нужда, недуг, —Как на весенний стебелек Наехал плуг.
1950
34. Начинающему поэту
Мой друг, зачем о молодости летТы объявляешь публике читающей?
Тот, кто еще не начал, — не поэт.А кто уж начал, — тот не начинающий!
1954
35
Мой конь крылатый — пятистопный ямб, —Тебе пишу я этот дифирамб,Стих Дантовых терцин и драм Шекспира,Не легковесен ты и не тяжел,Недаром ты века победно шелИз края в край, звуча в сонетах мира.
Передаешь ты радость, гнев и грусть,Тебя легко запомнить наизусть,Ты поэтичен, но в терпимой дозе,И приближаешься порою к прозе.Невыносим тебе казенный штамп,Размер свободный — пятистопный ямб.
Чуждаешься ты речи сумасбродной,Не терпишь ты и классики холодной.Ведут поэта, о волшебный стих,И в ад и в рай пять легких стоп твоих.
<1964>
Б. Л. Пастернак (1890–1960)
36. Зима
Прижимаюсь щекою к воронкеЗавитой, как улитка, зимы.«По местам, кто не хочет — к сторонке!»Шумы-шорохи, гром кутерьмы.
«Значит — в «море волнуется»? В повесть,Завивающуюся жгутом,Где вступают в черед, не готовясь?Значит — в жизнь? Значит — в повесть о том,
Как нечаян конец? Об умореСмехе, сутолоке, беготне?Значит — вправду волнуется мореИ стихает, не справясь о дне?»
Это раковины ли гуденье?Пересуды ли комнат-тихонь?Со своей ли поссорившись тенью,Громыхает заслонкой огонь?
Поднимаются вздохи отдушинИ осматриваются — и в плач.Черным храпом карет перекушен,В белом облаке скачет лихач.
И невыполотые заносыНа оконный ползут парапет.За стаканчиками купоросаНичего не бывало и нет.
1913, 1928
37. Зимняя ночь
